Юрий Степанов - Таблетки от непогоды
— А где мне найти человека? — спросил Огурец.
— Я тебе покажу, — ответила Лиса, — но смотри: человек хитрей лисы, опасней волка и сильней медведя…
— Ну со мной-то ему не справиться, — говорит Огурец. — Я самый хитрый на свете, самый опасный и самый сильный.
— Тогда человеку — крышка! — сказала Лиса.
Она привела Огурца к дому человека и сказала:
— Я не такая смелая, как ты, и поэтому пойду спрячусь и посмотрю, как ты с человеком будешь расправляться.
— В два счета, — ответил Огурец и пошел к дому человека, напевая свою песню:
Я — свежий, не соленый,
В пупырышках, зеленый.
Не простой огурец —
Огурец-молодец!
В это время вышел на крыльцо дома человек и сказал:
— Замечательно поешь, Огурец. И самое главное — верно. Ты действительно свежий, и зеленый, и в пупырышках, и не соленый.
— Ты — человек? — спросил Огурец.
— Какой я человек! Я — мужик! А человек, как услышал твою песню, так и спрятался в бочке с рассолом.
— Испугался! — сказал Огурец-молодец. — Показывай мне, где эта бочка.
Мужик ввел Огурца в дом и показал бочку с рассолом.
— Наконец-то мне человек попался! — крикнул Огурец.
Прыгнул он на лавку, с лавки в бочку. Мужик накрыл бочку крышкой и сказал:
— Слыхал я, Огурец, твою песню зеленую — теперь послушаю соленую.
— А еще говорят, что лисы самые хитрые на свете! — сказала Лиса. И побежала подальше от человеческого жилья.
Волшебная курочка
Хитрая Лиса и глупый Волк
Жили в лесу Волк с Лисой. Волк был глупым, Лиса хитрой.
Волку не везло: то в капкан попадет, то собаки покусают, то куры на смех подымут. А Лиса всегда из воды сухой выходила, из огня — мокрой.
— Лиса, — говорит Волк, — поделись со мной своей хитростью, а я поделюсь с тобой своей жадностью. Иначе хвост выдеру.
— Жадности мне своей хватает, — отвечает Лиса. — Вот если б ты мне силы немного раздобыл. Ослабла я, курицу до норы не донести.
— Где ж я тебе силы раздобуду, если и сам еле овцу волоку.
— А хитрость моя на что? Я тебя научу, — ответила Лиса.
— Смотри, Лиса, обманешь — все кости переломаю.
— Когда же я тебя, кум, обманывала? Да и зачем мне это? Тебе нужна хитрость — мне сила.
— Ладно, хитри, — согласился Волк.
— Иди сейчас к Медведю, — сказала Лиса, — он в это время спать укладывается после обеда. И пой у него под окном колыбельную песню: «Баю-баюшки-баю, не ложися на краю…» Это любимая песня Медведя. Только пой громко и с выражением.
— И это вся хитрость? — удивился Волк.
— Когда Медведь выйдет благодарить тебя за песню, попроси у него медвежьей силы на двоих.
Сел Волк под окном у Медведя и завыл. Медведь терпел, терпел и вышел из дома.
— Долго ты, серый, еще выть будешь?
— А пока ты мне медвежьей силы не дашь!
— Сколько тебе надо? — спросил Медведь.
— А сколько не жаль, — ответил Волк. — Чем больше — тем лучше.
— Не обижайся, если мало достанется, — сказал Медведь, — устал за день.
И так ударил лапой Волка, что тот улетел в кусты. А Лиса уже спрашивает:
— Ты что это, кум, летать по воздуху начал?
— Обманула, рыжая! Ну, смотри. Отлежусь, подлечу поломанные ребра — я с тобой рассчитаюсь.
— Жадность тебя, кум, подвела, а не моя хитрость. Придется мне самой к Медведю обратиться.
Лиса подошла к медвежьему окну и запела колыбельную. Выскочил Медведь, а Лиса прижалась к толстому пню и кричит, чтобы Волк слышал:
— Мне самую малость! Много не надо!
Медведь что есть силы ударил по Лисе. Лиса увернулась, и Медведь попал лапой по пню. Треск пошел по всему лесу. А сам Медведь завыл от боли.
— Пропала рыжая, — сказал Волк, — зря я ей не поверил.
А Лиса уже рядом крутится и над Медведем посмеивается.
— От такого удара я бы и жив не остался, — сказал Волк, — а тебе хоть бы что.
— Видно, лисья хитрость только лисам годится, — сказала Лиса.
— Наверно, ты права, — сказал Волк, — обойдусь я без твоей лисьей хитрости. Мне бы только свою прежнюю волчью силу вернуть.
Апельсин
Морская или Заморская свинка, Хомячок точно не помнил, подарила ему апельсин. Что делать с апельсином, Хомячок не знал и поэтому оставил его у входа в норку.
— Хомячок, что это такое? — спрашивали лесные жители.
— Что-то круглое и желтое, — отвечал Хомячок, — а как оно называется, я не знаю.
— И правда круглое! — удивлялся Ослик. — Только цвет, кажется, не совсем желтый.
— И что ты с этим круглым и желтым делать будешь? — спрашивали Хомячка лесные жители.
— Полежит немного — и выброшу, — отвечал Хомячок, — нехорошо сразу выбрасывать: это же подарок.
Но звери в лесу просто места себе не находили: лежит у норки Хомячка что-то круглое и желтое, а что — никто не знает. У Волка бессонница появилась, у Сороки аппетит пропал.
— Говори, что это такое? Или раздавлю! — пригрозил Волк.
— Мне Заморская свинка говорила, но я забыл, — отвечал Хомячок.
— Что от лис надо убегать, он не забывает, а самое главное забыл, — ворчала Лиса.
Так и лежал апельсин у норки Хомячка, пока его не увидел Кабан.
— Что это такое? — спросил Кабан у Хомячка.
— Не знаю, — ответил Хомячок.
— Сейчас разберемся, — хрюкнул Кабан.
Он откусил кусочек апельсина, задумался… Сбежавшиеся звери затаив дыхание смотрели на Кабана. Кабан съел апельсин и даже не поморщился.
— Ну что, разобрался? — спросил Волк.
— Едал я гадости и похуже, — сказал многозначительно Кабан.
— Что же это такое? — спросили звери.
— Кислая картошка! — ответил Кабан.
— А почему она желтая? — спросил Ослик.
— Заморская! Там все не как у людей, — ответил Кабан.
— Так мы и думали! — сказала Лиса. — Разве Хомячку подарят что-нибудь хорошее.
— Я вспомнил! — пискнул Хомячок. — Это называется «апельсин».
— Название ничего не меняет, — сказал Кабан.
— Как хорошо, что Кабан разобрался в этих апельсинах, — обрадовался Ослик, — теперь можно зря голову не ломать.
Кто самый важный?
Как-то Индюк, надувшись, сказал возмущенно:
— Сколько времени живу Индюком, и никакой благодарности. А ведь всем известно, что индюк — важная птица.
Едва он закончил речь, как на скотном дворе наступила тишина: все перестали жевать, грызть и клевать.
— Впервые слышу подобное мнение! — откликнулся Гусь. — Вот я — это другое дело. Важнее гуся птицы нет! Даже о человеке, который того стоит, говорят: «Хорош гусь!»
— Чья бы корова мычала, — захрюкала Свинья. — Я здесь самая важная. Слышали, как хозяйка сказала: «Важная у нас Свинья: пудов на десять потянет». А Индюка с Гусем никто и за скотину не считает.
Индюк еще больше надулся. Угрожающе заклохтал. Гусь зашипел и ущипнул Свинью за жирный бок. Известно: гусь свинье не товарищ. Корова боднула Свинью и промычала:
— А мы? Корова в хозяйстве самая важная. Все остальное мелочь и в счет не идет.
Тут вступили в спор овцы, Козел, утки. Все кричали.
— Много ли со Свиньи шерсти настрижешь? — блеял Баран.
Козел тряс бородой и доказывал, что он важнее всех. Поднялся такой шум, что уже никто никого не слышал.
Одна только Рябенькая курочка молча рылась в земле и не вступала в спор.
— Мы тут надрываемся, а этой Курочке и дела до нас нет, — сказал Индюк.
— Маленькая, а ест, как Корова, — сказала Свинья.
— Интересно: под кого она роет? — сказал Козел.
— Роет, роет, а потом свинью подложит, — зашипел Гусь.
— Ничего она не делает, только пыль в глаза пускает, — промычала Корова.
— И вообще, курица не птица, — закрякала Утка, — сколько помню, курица ни разу не снесла ни одного утиного яйца.
В это время Курочка заклохтала и — к насесту.
— Ну, что я говорила! — сказала Утка. — Снова куриное яйцо понесла.
— Гнать ее со двора, — сказал Гусь.
В это время из курятника вышла хозяйка, неся в руках еще теплое яичко.
— Спасибо, Курочка, — сказала она ласково, — вовремя снеслась.
Некоторое время все молчали, а потом Индюк сказал:
— Подумаешь, какая важность — яйцо снесла.
— Если бы она потянула на десять пудов, тогда другое дело, — сказала Свинья.
— И все же Корова важнее всех, — промычала Корова.
— Индюк! Гусь! Свинья! Баран! Козел! Утка! — закричали все разом.
И снова поднялся страшный шум.
Одна только Рябенькая курочка молча копалась в земле, выискивая зернышки и червячков. Для нее самым важным было снести новое яичко.
