В. Маркова - Веер молодости
И вот на ветвях появилось множество красных плодов.
Любуется на них краб и думает: «Ну и вкусны, должно быть! Сейчас попробую!»
Протянул он клешню, да сам ростом не велик – не может достать. Попытался влезть на дерево, да ползал-то он все боком – ничего у него не выходит. Как ни старается, все время валится на землю. Так каждый день ползал краб под деревом и с досадой смотрел вверх.
Однажды прибежала к нему обезьяна и видит: все дерево, словно бубенчиками, увешано спелой хурмой.
«Знала бы, никогда не променяла свое семечко на рисовый колобок!» – с досадой подумала она. А краб и говорит ей:
– Что стоишь, смотришь? Полезай наверх! Кушай! Да и мне сбрось немного.
«Ну, не все еще пропало!» – подумала обезьяна. Однако виду не подала и говорит:
– Хорошо, хорошо! Я и тебе достану. Подожди здесь внизу.
Вскарабкалась она на дерево, уселась на ветвях поудобнее и принялась за дело. Сорвала самый сочный да спелый плод, сунула в рот и давай уписывать за обе щеки. Уплетает и приговаривает:
– Ах, какая вкусная хурма!
Долго смотрел краб на обезьяну, а потом не вытерпел и говорит:
– Что ж ты ешь там одна? Брось и мне что-нибудь!
– Ладно, ладно, сейчас! – отвечает обезьяна.
Сорвала она зеленый, недозрелый плод и швырнула вниз.
Краб бросился к хурме, попробовал – рот свело от горечи!
– Эй, ты! Зачем рвешь такие горькие? – закричал краб. – Давай что-нибудь повкуснее!
– Ладно, ладно, сейчас сорву! – отвечает опять обезьяна. А сама нашла совсем зеленую хурму и швырнула вниз.
– Ты опять мне бросила горький! Найди хоть один сладкий плод! – просит краб.
– Ну, тогда получай вот это!
С этими словами сорвала обезьяна самую зеленую и твердую хурму, да как швырнет ее изо всех сил прямо в голову краба.
– Ах! – вскрикнул краб и с разбитым панцирем свалился замертво под деревом.
– Туда тебе и дорога! – сказала обезьяна. – Вот теперь мы полакомимся!
Наелась она до отвала спелой хурмы да еще с собой набрала столько, что еле в лапах унести, и отправилась восвояси.
Только убежала обезьяна, пришел сын краба. Подошел он к дереву и видит: лежит его отец мертвый, с разбитым панцирем. Испугался молодой краб, стал горько плакать. Плачет, а сам думает: «Кто же этот злодей? Кто убил отца?» Взглянул он на дерево, а там только одни зеленые плоды висят, спелых – как не бывало.
Понял молодой краб, что это дело рук обезьяны: она и отца убила и хурму оборвала. Заплакал он еще горше. Тут подкатывается к нему каштан и спрашивает:
– Ты чего, краб, плачешь?
– Как же мне не плакать, – отвечает краб, – убила обезьяна моего отца, а как отомстить ей – не знаю.
– Ах, эта подлая обезьяна! Ну, ничего, не плачь, я тебе помогу.
Но не слушает его молодой краб, все плачет. Подлетает тогда оса и спрашивает:
– Ты чего, краб, плачешь?
– Как же мне не плакать, – отвечает краб, – убила обезьяна моего отца, а как отомстить ей – не знаю.
– Ах, эта подлая обезьяна! Ну, ничего, не плачь, я тебе помогу.
Но не унимается молодой краб, плачет громче прежнего. Подползает тогда к нему, шевеля стеблями, морская капуста и спрашивает:
– Ты чего, краб, плачешь?
– Как же мне не плакать, – отвечает краб, – убила обезьяна моего отца, а как отомстить ей – не знаю.
– Ах, эта подлая обезьяна! Ну, ничего, не плачь, я тебе помогу.
Но безутешен молодой краб, плачет и плачет. Тут подкатывается к нему с грохотом ступка и спрашивает:
– Ты чего, краб, плачешь?
– Как же мне не плакать, – отвечает краб, – убила обезьяна моего отца, а как отомстить ей – не знаю.
– Ах, эта подлая обезьяна! Ну, ничего, не плачь, я тебе помогу.
Тогда перестал молодой краб плакать. Собрались вокруг него каштан, оса, морская капуста да ступка, и стали они совет держать, как отомстить обезьяне. Посоветовались и отправились в путь.
Приходят, а обезьяны нет дома: видно, наелась она хурмы и пошла прогуляться в горы.
– Вот и хорошо! – сказала ступка. – Ступайте все в дом, спрячьтесь там и ждите.
Вошли они в дом. Огляделся каштан и говорит:
– Я тут спрячусь! – Забрался в очаг и зарылся в золу.
– А я здесь, – сказала оса и притаилась возле кувшина с водой.
– А я здесь, – сказала морская капуста и раскинула свои стебли на пороге.
– Ну, а я сюда заберусь, – сказала ступка и влезла на притолоку.
Наступил вечер. Вернулась обезьяна домой и говорит:
– Уф, в горле все пересохло!
Присела она у очага, протянула руку к чайнику, но тут из горячей золы с треском вылетел каштан, да как стукнет ее прямо по носу!
– Ой! – вскрикнула обезьяна и, закрыв морду лапами, побежала на кухню.
Только нагнулась она над кувшином с водой, чтобы нос омыть, как вдруг с жужжанием вылетела из своего укрытия оса и впилась ей в глаз.
– Ай! – закричала обезьяна пуще прежнего и стремглав бросилась на улицу. Второпях поскользнулась она на стеблях морской капусты, что дожидались ее на пороге, и растянулась плашмя у входа. Этого только и нужно было ступке. С грохотом свалилась она на обезьяну и придавила. Лежит обезьяна под ступкой, только лапами дрыгает.
Тут и подполз к обезьяне молодой краб.
– Вот тебе за отца! – крикнул он, взмахнул своими клешнями и отхватил обезьяне голову.
Перевод Б. Бейко.
ЛЯГУШКА И ОБЕЗЬЯНА
Жили на одной горе лягушка и обезьяна. Вот однажды приходит обезьяна к лягушке и говорит:
– Там внизу, в долине, есть заброшенное поле. Вот бы нам посеять рис! Уродится – вдвоем есть будем!..
– Ну что ж, – согласилась лягушка. – Это можно. Давай вместе крестьянствовать. С завтрашнего дня и начнем.
На том и порешили.
На другой день заходит лягушка к обезьяне и говорит:
– Сегодня погода хорошая. Пойдем наше поле мотыжить.
А обезьяна ей отвечает:
– Жаль, не могу сегодня – живот разболелся.
Нечего делать, пошла лягушка мотыжить одна. Вскопала она поле и опять приходит к обезьяне.
– Пойдем, – говорит, – сажать рис. Погода сегодня хорошая…
Обезьяна скривила рожу и отвечает:
– Ох, знаешь, сегодня так поясницу ломит, что терпенья нет. Уж ты уважь, поработай одна.
– Что ж, ничего не поделаешь, – сказала лягушка и отправилась сажать рис.
Посадила рис и опять приходит к обезьяне:
– Пойдем на поле, сегодня полоть в самый раз.
– Не могу, – отвечает обезьяна. – Вчера упала с дерева, руку себе повредила. Ты уж извини, ступай одна поработай.
– Ах, вот оно что? Ну, ничего не поделаешь.
И пошла лягушка полоть одна.
Уродился рис на славу. Лягушка снова приходит к обезьяне.
– Ну, обезьяна, поспел наш рис. Пойдем жать.
А обезьяна опять отказывается:
– Ты уж извини, лягушка! Заболела моя тетка барсучиха, нужно сходить навестить ее.
Так пришлось лягушке одной жать рис, и сушить, и молотить, и в ступе обрушивать.
Наконец, получилось чистое, отборное зерно.
Пришла обезьяна, посмотрела и говорит:
– Вот это рис! Только, знаешь, жаль его так есть. Давай вместе колобков наделаем.
– Давай, давай, – согласилась лягушка.
Наделали они колобков, а обезьяна опять свое:
– Не годится нам так есть эти колобки. Давай пустим их под гору. Кто первый добежит до колобков, тот и будет их есть!
Сказала она так, побросала все колобки вниз в долину и что было прыти пустилась за ними вслед.
Сбежала она с горы, посмотрела, а колобков-то и нет.
– Вот тебе и на!
Полезла обезьяна назад. Идет и видит: все рисовые колобки, что она побросала с горы, застряли на полдороге в бамбуковых зарослях. Сидит возле них лягушка и уписывает колобки за обе щеки.
Перевод Б. Бейко.
ВЕРОЛОМНЫЙ МЫШОНОК
Жили две мыши, ни о чем не думали. Но вот пришла к ним старость: глаза стали плохо видеть, зубы притупились, да и сил у них поубавилось. Посоветовались мыши друг с другом и взяли себе в услужение молоденького мышонка по имени Тюскэ, что означает «Верная помощь». Уговор был такой: старые мыши научат Тюскэ всем мышиным хитростям, а он им за это будет прислуживать.
– Сегодня неплохо бы рыбки отведать, ступай на кухню, стащи потихоньку кусочек кеты! – попросили мыши нового слугу.
– Слушаюсь, – ответил Тюскэ и побежал на кухню. Нашел он там рыбу и думает: «Чего ради я понесу весь кусок хозяевам? Съем-ка лучше сам, а старикам и рыбьей шелухи да костей хватит». Так и сделал.
Посмотрели старые мыши, что принес им Тюскэ, и спрашивают:
– А где же рыба?
А он им в ответ:
– Рыбу люди съели, вот я и принес, что осталось.
– Ничего не поделаешь, – принялись старые мыши за объедки. А хитрый Тюскэ только посмеивался над ними втихомолку.
На другой вечер опять позвали мыши своего слугу.
– Доставь-ка нам теперь по яичку, – попросили они.
– Слушаюсь, – отвечал Тюскэ. Забрался он в буфет и утащил оттуда большущее куриное яйцо. Выел сам всю середину, а скорлупу принес хозяевам.
