Элинор Фарджон - Седьмая принцесса
— Никакой это не суп! Сколько раз тебе повторять! Это просто песок — и больше ничего!
— Вот вкуснотища-то! — вскричал Феликс, облизываясь и поглаживая живот.
— Пойдём со мной — я тебя накормлю настоящим супом, настоящим цыплёнком и настоящим мороженым, как я кормлю твоих братьев. Я одену тебя в роскошные одежды и покажу тебе весь мир.
— Ой, как я наелся! — вздохнул Феликс и блаженно перекатился на живот.
— Вот идиот! — закричала пронзительно Кларинетт, вскакивая на скамейку. — Разве ты не хочешь узнать о своих братьях? Не хочешь отведать всяких яств и примерить роскошные одежды? Не хочешь повидать белый свет? Почему ты меня ни о чём не расспрашиваешь? Почему только я тебя расспрашиваю?
— Верно, потому, что хочешь что-то узнать, — сказал, Феликс.
— Что же мне узнавать, скажи на милость? — в гневе вскричала Кларинетт.
— Верно, кто там живёт за калиткой и в хижине за окном.
— И кто же? — взвизгнула Кларинетт.
Феликс широко открыл глаза и пискнул:
— Я ни звука не услышал — ни единого!
Кларинет закричала от ярости, спрыгнула со скамейки и побежала, клацая каблуками, прочь по дорожке, словно пони.
Вечером Феликс уселся к столу с пустой плошкой в руках. Только Ивонна приготовилась подбросить вверх хрустальный шарик и попросить ужин, как он произнёс:
— Видать, надо и мне уходить из Рая, Ивонна.
Ивонна прижала шарик к сердцу.
— Феликс! Неужто и ты начнёшь задавать мне вопросы? Ты-то что хочешь узнать?
— Я, — сказал Феликс, — пойду за своими братьями.
— И ты тоже! — вздохнула Ивонна.
— И приведу их назад, — сказал Феликс.
В тот же миг из горшка выскочил абрикос и плюхнулся к нему в плошку. Феликс открыл было рот, чтобы съесть его, но Ивонна весело закричала:
— Рано, рано! Один здесь всё равно лишний! Иди же, Феликс! А где твои сабо? Дорога домой тяжела!
— Они у меня на ногах, Ивонна. Мне, верно, лучше забрать с собой и братнины башмаки.
— Вот они, — сказала Ивонна. — Прощай, маленький Принц! Возвращайся домой побыстрее, ведь до того ты будешь голодным.
— Завтра к полудню, Ивонна, я обязательно вернусь.
И с этими словами третий из маленьких Принцев покинул Рай с разинутым ртом.
2От Рая до всего мира рукой подать — стоит только решиться, и вот, ещё не стемнело, а Феликс уже стоит у ворот Города. Посреди Города текла река с перекинутыми через неё мостами, она делила Город на две половины. В одной вдоль берега шли деревья и цветы в клумбах, дворцы с декоративными водоёмами, сады, где можно было посидеть и поужинать или потанцевать и повеселиться под открытым небом. Эту часть Города освещали тысячи золотых фонариков. Другая часть была темнее. Феликс бродил меж деревьев и размышлял, в какой-половине искать братьев. Мимо катились экипажи, запряжённые гарцующими лошадьми, кучеры щёлкали кнутами и покрикивали на прохожих.
От восторга Феликс так и застыл посреди дороги: шум и суета вокруг захватили его. Вдруг кто-то громко закричал, возникло замешательство — высокий мужчина с палкой схватил Феликса за плечо.
— Эй, мальчик, ты хочешь попасть под колёса? — спросил он.
— Нет, — отвечал Феликс.
— Тогда не стой посреди дороги! Беги-ка ты лучше домой!
— Пока не могу, — сказал Феликс.
— Почему же? Ты заблудился?
— Вовсе нет. Я очень хорошо знаю, что я в Городе, а не в Раю.
Высокий человек так и затрясся от смеха.
— Это ты верно заметил, право слово, — согласился он. — Что ж ты здесь делаешь?
— Ищу братьев.
— Значит, ты всё-таки заблудился.
— Вовсе нет, — повторил Феликс. — Просто я их потерял и должен обязательно найти завтра к полудню. Где они?
— Откуда мне знать?
— Ах, верно, ведь я вам не сказал, — спохватился Феликс, — их зовут Теодор и Криспин.
— Вот как! — вскричал высокий человек и подмигнул собравшимся вокруг прохожим. — Теодор и Криспин! Ты наверняка найдёшь их на вершине Эйфелевой башни.
— Спасибо, — поблагодарил Феликс.
Прохожие, смеясь, объяснили Феликсу, где нужно перейти реку, и он зашагал по берегу мимо деревьев и огней, а толпа последовала за ним.
Не успел Феликс дойти до моста, как в воздухе чем-то вкусно запахло; он вспомнил, что голоден — ведь в тот вечер он так и не поужинал. Пошёл на запах — и оказался в саду, где веселились люди, как веселились всюду в этом весёлом Городе. Под разноцветными тентами, разбросанными меж деревьев, виднелись столики, уставленные всякими яствами; мелькали в листве фонарики, музыка неслась из белого павильона, где бегали официанты с подносами, нагруженными фруктами, мороженым и графинами с вином. За столиками сидели мужчины и женщины в роскошных платьях, с драгоценными камнями на пальцах и в волосах. Кто-то танцевал, другие ели и пили; в воздухе звучали обрывки песен и речей, звенел смех. Ничто, казалось, не напоминало о том, что на свете есть и печаль. Но рядом со всем этим весельем и роскошью, в густой тени ближайшего дерева, сидели трое нищих — старуха и двое её сыновей. Никем не замечаемые, они наслаждались отсветами фонариков, музыкой и запахами, которые доносились до них. Музыка и весёлые крики звучали всё громче, и тогда один из попрошаек сказал:
— Вот это жизнь!
— Да, жить можно только в Городе! — подхватил другой.
А нищенка хмыкнула и закивала головой.
— Что я вам говорила, а? Помните, что я говорила?
И она посмотрела на веселившихся в старый лорнет, который иногда давала мальчишкам, чтобы и они в него глянули. Казалось, больше им ничего не нужно — только смотреть, и всё!
Но Феликсу этого было мало. Он шагнул к столику, уставленному яствами, и потянулся к кисти винограда. Не успел он её коснуться, как мужчина, сидевший за столиком с другими гостями, схватил его за руку.
— Эй, что ты делаешь? — спросил он:.
Почему люди здесь задают такие простые вопросы? Феликс удивился. Впрочем, он вежливо ответил:
— Беру виноград.
— Зачем?
— Потому что я не ужинал.
— Вот как?! — воскликнул мужчина.
Кто-то из гостей сказал, обращаясь к остальным:
— Нет, вы только послушайте!
Одна из дам засмеялась, кто-то возмущённо фыркнул, а из павильона к ним тотчас подбежал хозяин — выяснить, что здесь происходит. Все заговорили разом.
— Этот мальчишка подошёл к нашему столику и схватил виноград!
— Говорит, он не ужинал!
— Вот и вся причина!
— Нет, вы подумайте!
Хозяин посмотрел на Феликса, который стоял рядом, раскрыв рот.
— Так нельзя! — сказал он.
— Дома я всегда так делаю, — возразил Феликс.
— Здесь тебе не отцовский виноградник! Здесь, если хочешь винограду, надо за него заплатить. А что у тебя в карманах?
Феликс вытащил две пары деревянных башмаков и показал их хозяину.
— Это сабо. Я несу их братьям. Но у вас на ногах ботинки — значит, вам сабо не нужны.
Все вокруг расхохотались, да так громко, что и Феликс поневоле засмеялся.
Какая-то дама подала ему гроздь винограда и мягко спросила:
— А где твои братья? И как их зовут?
— Их зовут Теодор и Криспин — они сидят на вершине Эйфелевой башни.
— Кто это тебе сказал? — поинтересовался Хозяин.
Феликс поглядел на людей, толпившихся позади, и ответил:
— Эти добрые люди.
— Как вам не стыдно! — вскричала дама.
Из толпы выступил мужчина и сказал:
— Вы правы. Это была просто шутка. Но мы поможем мальчику найти братьев.
— Мы тоже поможем! — закричали люди, сидевшие за столиками.
— И мы! И мы! — подхватили остальные.
— Благодарю вас, — сказал Феликс. — Найти их нетрудно: они живут с Кларинетт, которая носит кружевное платье, меховой плащ и расшитые туфли.
— Кларинетт? Значит, нужно найти Кларинетт, — воскликнула дама, взяла Феликса за руку и пошла вперёд.
Все последовали за ними. Ибо все начали понимать, как важно Феликсу найти братьев.
И вот они стали искать по всему Городу; прочесали эту сторону реки и ту сторону, — поднялись на вершину холма Монмартр[2] обошли вокруг Эйфелеву башню. Одни говорили:
— Надо сходить к Триумфальной арке!
А другие:
— Попробуйте поискать в Булонском лесу!
Или:
— А возле цирка вы смотрели?
Предложения сыпались со всех сторон — они побывали во всех частях Города. Куда бы они ни шли, вокруг собиралась толпа; люди выбегали из лавок, домов и увеселительных заведений посмотреть, что происходит.
— Мы ищем Кларинетт, — говорили им, — которая одевается в кружево и меха. Теодор и Криспин, братья этого мальчика, сейчас у неё.
И, взглянув на Феликса, люди разом восклицали:
— Да, да, надо найти его братьев, а не то мальчик потеряется в Городе!
И каждый раз Феликс объяснял:
