Элинор Фарджон - Седьмая принцесса
— Ужин! — крикнула она и хлопнула в ладоши.
Но в этот миг Теодор завопил во весь голос:
— Кто живёт в хижине?
Ивонна вздрогнула — хрустальный шарик упал к её ногам и вдребезги разбился. И вместо ароматных плодов, которые черпала ложка из горшка, оттуда вылетел один-единственный персик и плюхнулся в плошку Теодора — тот от удивления только рот раскрыл. Бл<естящая слеза скатилась у Ивонны по правой щеке, и она промолвила:
— Здесь кто-то лишний! Ах, зачем только ты меня расспрашивал? Если тебе так хочется знать, то в хижине живёт Ведьма. А теперь, Теодор, тебе надо идти.
— Куда идти?
— Из Рая.
Теодор покраснел, как индюк, и закричал:
— Ну и уйду! Кому он нужен, ваш Рай? Я пойду в величайший Город на свете, где все ходят в мехах и шелках и умеют отвечать на вопросы!
Ивонна печально кивнула.
— Прощай, маленький Принц, — молвила она. — Не забудь надеть свои сабо.
— Ну уж нет! — заявил Теодор. — Грубые деревяшки! Там я не буду их носить! У меня будут вышитые туфли с, золотыми каблуками!
— Ну хоть сейчас надень свои деревянные башмаки, — попросила Ивонна. — Дорога туда каменистая, да и обратно не лучше!
— Я не вернусь до завтрашнего полудня, — воскликнул Теодор. — А это значит: никогда! Ведь завтра никогда не наступает.
— Пока не вернёшься, будешь ходить голодным, — проговорила Ивонна и протянула Теодору сабо.
Но Теодор оттолкнул их и выскочил из домика с открытым ртом — ведь он так и не поужинал. Криспин и Феликс смотрели ему вслед, пока он не исчез за калиткой, а потом забарабанили плошками по столу и Закричали:
— Мы голодны, Йвонна! Мы голодны!
— Сию минутку! — отвечала Ивонна.
Вынула второй хрустальный шарик, подбросила вверх, хлопнула в ладоши и крикнула:
— Ложка!
В ту же минуту из горшка поднялся чудный аромат, ложка зачерпнула сладкие плоды с сиропом и до краёв наполнила Принцевы плошки. А пока они ели, Ивонна собрала осколки хрустального шарика, положила их в деревянные башмаки Теодора, завернула и убрала в шкап на полку.
Прошёл год. Раз как-то Криспин сидел у калитки и мастерил стрелы для своего лука — как вдруг слышит: кто-то тихо смеётся за кустами. Пришлось ему оторваться от дела — глянь, а там стоит странная старушонка с острым носиком и блестящими глазками. Стоит и смеётся, ну просто заливается.
— Хи-хи-хи! Ха-ха-ха!
— Над чем ты смеёшься? — спросил Криспин, которому тоже хотелось посмеяться.
— Над тобой! — отвечала остроносая старушонка.
— Почему надо мной?
— Потому что у тебя по всему лбу чёрные полосы, словно тени на дороге.
— Это, верно, оттого, что я прижимался к калитке, хотел увидеть ту особу в саду.
— Какую особу?
— Я не увидел — так что не знаю.
— Вот незадача! — молвила старушонка.
— Ты так думаешь? — спросил Криспин.
— Не увидеть то, что хочешь? Конечно! — отвечала, всплеснув руками, старушонка.
И поражённый Криспин подумал, что это и впрямь грустно. Ведь ему так и не удалось узнать, кто живёт в саду.
И на душе у него впервые стало грустно.
— Тогда ты мне скажи! — попросил он.
— Только не я, Криспин!
— Откуда ты знаешь, что я Криспин?
— Потому что так оно и есть. А я Кларинетт.
— Да, верно, ты Кларинетт; Прошу тебя, скажи, кто там живёт?
— Всё, что угодно, только не это! Я могу тебе сказать только то, о чём сама хочу знать. Но мне неинтересно, кто там живёт в Райском саду.
— А что же тебе интересно? — спросил Криспин.
— Мне интересно, как идут дела у моей соседки в Городе, сколько у неё денег и может ли она одеться наряднее, чем я. Погляди-ка!
Она вскочила на скамью, взмахнув своими нарядами, и выставила кончик роскошной туфельки.
— Хи-хи-хи! — веселилась Кларинетт. — Вот что надо знать! Это самое главное в жизни! А ты тут в Раю ковыляешь в сабо и даже калитку открыть не умеешь!
С этими словами она спрыгнула со скамейки и удалилась, стуча каблуками.
Криспин тут же сбросил сабо и весь день их больше не надевал. Так и за ужин босой уселся, а когда Ивонна приготовилась подбросить вверх хрустальный шарик, он вдруг спросил:
— Кто же всё-таки живёт в том саду через дорогу, Ивонна?
Ивонна сжала в руке шарик и сказала:
— К чему расспрашивать, маленький Принц?
— Просто мне интересно.
— Пусть так и будет, — молвила Ивонна.
— А где же ужин? — спросил Феликс и стукнул плошкой по столу.
— Сейчас, — отвечала Ивонна.
Но она не успела подбросить шарик — Криспин потребовал:
— Нет, ты всё-таки скажи!
Не выпуская шарика из рук, Ивонна спросила:
— Разве тебе не нравится в Раю, маленький Принц?
— Конечно, нравится.
— Тогда не надо вопросов.
— Но почему?.. Кто?.. Что?.. — забормотал, запинаясь, Криспин.
— Увы! — вздохнула Ивонна.
— А как там ужин? — завопил Феликс, катая плошку по столу.
— Сейчас-сейчас! — воскликнула Ивонна.
Подбросила шарик, хлопнула в ладоши и крикнула:
— Ужин!
Но в тот же миг Криспин завопил:
— Но почему? Почему-почему-почему?
И это так огорчило Ивонну, что она не поймала шарик и он разлетелся по полу на мелкие осколки. Тут из горшка выпрыгнуло одно-единственное яблоко и плюхнулось прямо Криспину в плошку — он только рот раскрыл от удивления. Блестящая слеза покатилась у Ивонны по левой щеке.
— Один здесь лишний! — молвила она. — Ах, зачем ты задавал вопросы, Криспин! Если хочешь знать, в саду живёт фея. А тёперь, Криспин, выходи!
— Почему? — удивился Криспин.
— Потому что в Раю вопросы не; задают.
— Но почему?
— Потому что тогда это уже будет не Рай.
— Но объясни же почему, Ивонна!
— Ну, хватит!
— Ах, так! — вскричал Криспин и, вскинув голову, зашагал по комнате. — Тогда я пойду в Город и спрошу Кларинетт. Она даст мне роскошное платье, чтобы я выглядел лучше, чем её сосед!
Ивонна печально покачала головой и сказала:
— Прощай, маленький Принц. Не забудь надеть свои сабо.
— Зачем?
— Дорога туда и обратно нелёгкая.
— Я ухожу, но обратно не вернусь, — объявил Криспин. — Или нет: я вернусь завтра в полдень — а ведь завтра никогда не приходит!
— Ты будешь голодным, пока не вернёшься, — сказала Ивонна и протянула ему его сабо.
Но Криспин на них даже не взглянул и выбежал из дома, так и не закрыв широко раскрытый рот. Только он скрылся из виду, как Феликс хлопнул по столу плошкой и крикнул во весь голос:
— Я голоден, Ивонна! Я голоден!
— Что ж, вот твой ужин! — ответила Ивонна.
Вынула третий — и последний — шарик, подкинула его вверх, хлопнула в ладоши и крикнула:
— Ужин!
В тот же миг большая ложка наполнила Феликсову плошку до краёв, а пока он ел, Ивонна собрала хрустальные осколки в башмаки Криспина и поставила их в шкап рядом с Теодоровыми.
Прошёл год. Как-то Феликс, сидя у калитки, лепил из песка пирожки, и вдруг услышал за кустами тихое хихиканье. Поднял глаза — а там странная старушонка с острым носиком и блестящими глазками так и заливается от смеха.
Феликс расхохотался — и она тут же смолкла.
— Ты чего смеёшься? — спросила старушонка.
— Я как ты, — ответил Феликс весело.
— А ты не хочешь узнать, почему я смеюсь? — настаивала старушонка.
— Смеяться так хорошо! — сказал Феликс.
— Ну, это как когда, — возразила она резко. — Сказать, почему я смеялась?
— Скажи, если хочешь.
— Потому что у тебя на одной щеке грязное пятно, а другая — вся в чёрных полосах.
— Вот потеха! — воскликнул Феликс и расхохотался от всей души.
Старушонка, похоже, рассердилась.
— Почему ты такой грязный? — спросила она с раздражением.
— Верно, потому, что слушал у окошка и возле калитки.
— А, вот видишь! Что же ты хотел услышать?
— Просто слушал, — отвечал Феликс и слепил ещё один пирожок из песка.
— Ты, верно, хотел узнать, кто там живёт? — вкрадчиво спросила старушонка.
Феликс широко открыл глаза и таинственно произнёс:
— Я ни звука не услышал. Ни единого! А вот тебе мороженое!
— Какое это мороженое, глупышка? Это пирожок из песка!
Феликс так и залился весёлым смехом.
— Нет, это мороженое, а на нём засахаренные вишни, зелёные фисташки, и всё залито шоколадом, видишь?
— Нет, Феликс, не вижу! — отвечала в сердцах старушонка.
— Бедная Кларинетт! — воскликнул Феликс.
— Откуда ты знаешь, что я Кларинетт? — удивилась старушонка.
— Потому что ты и есть Кларинетт, — отвечал Феликс и протянул ей ещё пирожок. — А вот тебе цыплёнок в сметане.
— Никакой это не цыплёнок!
— А вот ди-ивный суп с красным вином!
— Никакой это не суп! Сколько раз тебе повторять! Это просто песок — и больше ничего!
