Франсуа де Ла Круа - Французская литературная сказка XVII – XVIII вв.
События этого времени промелькнули в его памяти, и при мысли о том, что он, быть может, никогда больше не увидит отца, принц не смог сдержать слез. Вспомнил он и о том, что король дал ему при расставанье шкатулку, велев открыть ее не раньше, чем через год, и что как раз теперь назначенный срок истекал.
Тотчас же достал он шкатулку, открыл ее и нашел письмо, которое с величайшим волнением принялся читать. Письмо было написано рукою короля, и вот что несчастный отец сообщал сыну о причине его невзгод:
«Возлюбленный сын мой! Сколько мог, скрывал я от тебя страшную правду. Богам ведомо: я сделал все, что мог, чтобы умилостивить их, но фея Чернобрада, враждебная нашему острову, обрекла тебя в час твоего рождения на горькую участь. Уж лучше бы она отняла у тебя жизнь — это причинило бы меньше страданий и тебе, и мне. Эта злая колдунья явилась в мои владенья, когда все остальные феи уже одарили тебя всеми самыми замечательными свойствами, обладая которыми, ты должен был стать совершенным и счастливым. Они хотели, чтобы у Чернобрады не осталось никакой возможности навредить тебе. Но коварство и жестокость всегда возьмут свое! Колдунья не могла отнять у тебя то, что предсказано другими феями, но она пожелала, чтобы ты наводил ужас на всех смертных, и предрекла, что, достигнув двадцати лет, ты будешь убивать своим видом каждого, кто на тебя взглянет.[111] Вообрази, какое горе охватило меня, едва фея произнесла этот чудовищный приговор. Всеми силами пытался я смягчить ее, но ничего не достиг; вдобавок она запретила мне рассказывать об этом проклятье кому бы то ни было, кроме тебя самого, да и то не раньше, чем тебе исполнится двадцать лет, — видно, надеялась, что первыми жертвами станем я сам и мой народ, а ты будешь нашим убийцей. О, я предлагал ей даже свою жизнь, но мои мольбы и слезы не тронули ее, и она унеслась в столбе огня и черного смрадного дыма. Ты знаешь, какими заботами окружал я тебя, пока ты был ребенком, знаешь и то, сколько слез пролил я над тобою — ведь вместе с любовью к тебе росла и моя печаль. Теперь уж никогда больше я не увижу тебя, и ты, наверное, уже успел на опыте убедиться в том, что жуткое проклятье Чернобрады сбывается. Удались же, сын мой, в пустынные места, скройся навсегда от глаз людей, дабы не нести им смерть, живи в уединении и вспоминай хоть изредка о своем отце».
Как только принц — а звали его принцем Аквамарином — дочитал письмо, слезы хлынули из его глаз.
— О боги! — воскликнул он. — Чем заслужил я такую страшную кару! И где найти места столь уединенные, чтобы ни один человек не мог увидеть меня? Во всех моих злоключениях хорошо только то, что судьба вовремя занесла меня к этим жестоким дикарям и что именно они стали моими первыми жертвами.
Наконец удрученный принц встал и побрел прочь из леса. Вскоре он очутился перед воротами деревни дикарей, расположенной в ущелье меж высоких лесистых гор. Посреди деревни протекал бурный горный поток. Стены низких домов были забрызганы кровью, всюду валялись целые трупы или куски человечины — благодаря особому свойству местного воздуха плоть на острове никогда не истлевала. Это зрелище ужаснуло принца, он поскорее ушел из деревни и даже порадовался тому, что очистил землю от такой скверны. Поразмыслив, он решил остаться на острове. Голод ему не грозил, ибо здесь в изобилии росли плодовые деревья.
Поселился принц в пещере на скалистом берегу, откуда было видно море. Тоскливо и страшно было ему одному в этом заброшенном краю, но мысль о том, что он и должен жить вдали от людей, умеряла его тоску. Приговор, произнесенный феей Чернобрадой в час его рожденья, обрекал его на вечное изгнание. Он уже знал, чем чреваты для людей встречи с ним, и одиночество казалось ему не столь тягостным, когда он думал, что здесь его вид никого не убьет. А радости мирной, спокойной жизни могли бы и вовсе утешить его, если бы к страданиям, терзавшим его по милости Чернобрады, не прибавлялись еще и муки любви. Его жгло тайное пламя и ежечасно исторгало вздохи из его груди, хотя он не знал даже имени той, кого любил. У него был лишь ее портрет. В восторженном упоении глядел он на него, и страсть его разгоралась все пуще, а боль становилась все острее.
— О любовь! — сетовал принц. — Из всех пыток, каким ты подвергаешь человеческие сердца, на мою долю выпали наихудшие! Я не знаю, кто моя возлюбленная, и даже мечтать не могу увидеть ее, если не желаю ей смерти. Ибо та, что мне дороже всех на свете, погибла бы при одном взгляде на меня. Что за мученья послали мне боги!
Такими тягостными думами томился принц. Чтобы развеяться, он часто отправлялся на соседний остров, где росли померанцевые леса. Однажды, отдыхая там, он заснул, а проснулся от раскатов грома. Все предвещало бурю: уже поднимались волны, крепчал ветер. Однако принц Аквамарин все же решил, что успеет добраться до своего острова. И действительно, лодка его уже почти достигла берега, но внезапно налетел сильный ветер и унес ее в открытое море. Буря разыгралась со страшной силой, и лодка принца — простой выдолбленный ствол — скоро оказалась за сотни миль от острова людоедов. Принц смиренно ждал конца, который, казалось, был неизбежен, и тут лодка его налетела на риф и разбилась вдребезги. Принц поплыл вперед, надеясь достичь берега, но сгустившаяся ночь грозила новыми опасностями. В темноте он потерял направление и уже не знал, приближается ли к суше или, наоборот, удаляется от нее. Он продолжал плыть, пока совсем не выбился из сил, и уже приготовился встретить смерть, когда наткнулся на железное кольцо, прикрепленное к стене какой-то башни. Ухватившись за него, принц решил дождаться утра, чтобы разглядеть, далеко ли земля. Он испускал тяжкие вздохи и громко сетовал на судьбу, преследовавшую его с таким жестоким постоянством. И вдруг откуда-то сверху до него донесся нежный голос:
— О чужестранец, занесенный сюда по прихоти волн и ветра, не жалуйся больше на свою судьбу. Увы! Если бы ты мог положить конец моим бедам, как я прекращаю твои, спасая тебе жизнь! Держи веревку, еще не пробил час твоей смерти.
Принц Аквамарин не сразу решился воспользоваться предложенной помощью. Он знал, что подвергнет смертельной опасности свою спасительницу, однако же он так ослаб, что не мог больше держаться в воде, и отказаться — значило обречь себя на скорую гибель. Положившись на темноту, он схватился за веревку, поднялся по башенной стене и очутился в комнате, где царил непроницаемый мрак. Чтобы не погубить ту, что вызволила его, принц решил с первыми же проблесками зари прыгнуть назад в море и добираться вплавь до ближайшего острова.
— Я бесконечно обязан вам, — сказал он неизвестной спасительнице, — и не знаю, чем отплатить вам за то великое благодеяние, которое вы мне оказали. Но что может сделать для вас бедный, гонимый злым роком принц? Быть может, сжалившись надо мною, вы лишь спасли меня для новых бедствий, от которых смерть была бы избавлением. Как бы то ни было, скажите мне, в какие края занесли меня волны?
— Вы находитесь в окрестностях острова Ночи, в царстве моего отца, короля, — был ответ. — Эта башня — ее называют Темной — творение феи. В нее не проникают ни лучи солнца, ни мягкий свет луны, ее окружает вечный мрак, скрывающий от глаз даже самые близкие предметы.
Услышав это, принц Аквамарин успокоился. Он больше не опасался, что его присутствие убьет принцессу, ведь она не сможет увидеть его. Этого не позволит обволакивающий башню непроглядный мрак.
— Но откуда родом вы сами? — спросила в свою очередь принцесса. — И как случилось, что вы попали сюда? Мне не терпится услышать рассказ о ваших приключениях.[112]
Вспомнив о своей горькой участи, принц снова тяжело вздохнул и начал так:
— Я родился на Сверкающем острове, где правит мой отец. У королевы, моей матушки, долго не было детей, что весьма удручало ее супруга. Но наконец она понесла. В час моего рождения во дворец слетелось множество фей, и они даровали мне все совершенства, какие только могут украсить принца. В их честь отец дал роскошный пир. Но в тот самый миг, когда должно было начаться торжество, в пиршественной зале вдруг потемнело. Ее наполнил черный дым, и отец почувствовал, как невидимая рука подняла его на воздух. Феи сразу поняли, что его схватила злая колдунья Чернобрада, но они были невластны над нею. Зная ее жестокий нрав, они только жалели отца. Он же вскоре снова очутился на прежнем месте, но страдание так изменило его черты, что его едва можно было узнать. Однако тщетно расспрашивали его феи о том, что же услышал он от Чернобрады, — он не мог или не смел ничего сказать и лишь рыдал в страшном горе. Чернобрада под страхом самых страшных кар запретила ему передавать ее слова кому-либо, кроме меня.
Король заботливо следил за моим воспитанием, но то, что другим отцам доставляет радость, только увеличивало его боль. С тоской смотрел он, как я взрослею. И чем успешнее усваивай я все, чему меня учили, тем больше он скорбел и плакал. Наконец однажды, когда мне исполнилось девятнадцать лет, отец повел меня к морю. Всю дорогу он молчал, я же шел за ним с трепетом: никогда еще не видел я его таким опечаленным. Дойдя до леса, он нежно обнял меня и сказал:
