Анжелина Войниконис - Звездочки в траве
– Тук-тук… тук-тук! – повторила эльфина, просияв. – Вы полагаете, он жив? – спросила она с надеждой.
– Не полагаю, а уверен, – ответил мурр и взял её руку в свою. От этого прикосновения Диане как-то сразу стало спокойно и хорошо.
– А теперь вы, может быть, уже в состоянии пойти и принести мне побольше воды, – попросил Тоурри. – Ваш друг просто без сознания, потому что потерял много крови. А рана у него совсем неопасная.
Под руководством Тоурри куртку на гноме без всякой жалости разорвали, а рану промыли и перевязали. Потом мурр долго и сосредоточенно водил руками над раной и лицом гнома, после чего тот вдруг открыл глаза. От неожиданности все подскочили.
– Тропотор! – бросилась к нему эльфина. – Вы… живы!
– Я сам вижу, что жив, – проворчал тот. – А где Том?
– Я здесь, Тропотор, – улыбнулся мальчик, склонившись над гномом. – Не беспокойся: всё кончилось, Уморт больше не волшебник.
– Не может быть! – недоверчиво покачал головой гном. – Я, получается, проспал самое интересное? Что же теперь делать?
– Во-первых, пойти, наконец, допить чай, – раздался скрипучий голос с подоконника. Старая сова вежливо откашлялась. – Если вы, конечно, в состоянии, дорогой гном. Дело в том, что через два часа я засну, а…
– Спешим! – вскочила Катарина.
Гному помогли встать. Не теряя времени, вся компания уселась на сову. Тяжело взмахивая крыльями, страж северо-западных ворот сделал круг над дворцом и взял направление прямиком на северо-запад.
* * *Все дни после исчезновения Уморта и его троллей в городе эльфов гремел непрекращающийся праздник. Используя новый повод повеселиться, эльфы превзошли сами себя. Ночи были светлыми, как день, от непрерывных фейерверков. Во время нашествия Умортовых троллей сгорело меньше домов, чем сейчас, во время празднования победы над злым магом. Эльфы в буквальном смысле слова стояли на головах.
Игуш с Тоурри жили в доме у Грушкинса. Добродушный цветовод довольно быстро оправился от потрясения и, сославшись на важные дела, быстрёхонько исчез из дворца, переселившись снова в свой уютный домик. На самом же деле его очень волновало самочувствие «певунов», оставшихся дома одних.
Но, слава всем волшебникам на свете, те чувствовали себя отлично. Настал миг, когда цветовод был готов показать свету своё произведение. Праздник для этого подходил как нельзя кстати. На площади Аленьких Цветочков под аплодисменты публики раскрылся занавес и три юных «певуна», краснея от смущения, исполнили песенку "Три гвоздички, три сестрички".
Это был триумф. Краснея не меньше своих подопечных, Грушкинс раскланивался во все стороны под рёв обезумевшей толпы, готовой разорвать великого цветовода на части от восторга. Домой Грушкинса мурр с кобольдом сопроводили – от греха подальше – через задний ход сцены.
…Игуш медленно пробирался сквозь толпу. Народ на площади волновался. Ведь сегодня вечером ждали фею Тортинеллу.
– Вот он! Вот он! – побежали по площади мальчишки и, замахав крылышками, взлетели над крышами.
В темнеющем вечернем небе меж сиреневых облаков показался летающий дворец. Он отвечал всем ожиданиям, построенными в своих мечтах гораздыми на выдумки эльфами (волшебница умела угождать фантазиям каждого): высокие белые башенки, розовые балкончики, над шпилями дворца вились рои разноцветных бабочек с мерцающими крылышками…
Весь город, захлёбываясь, кричал "Урра-а-а!". Толпы желающих посетить волшебный дворец затмили небо, осаждая жилище феи, как вражеская тать.
Оказавшись один на враз опустевшей площади, Игуш остановился, прикидывая, как добраться отсюда до дома Грушкинса. Внезапно чья-то ладонь крепко хлопнула его по плечу.
Игуш резко обернулся. Из темноты на него смотрело до боли родное лицо. Из-под шапки курчавых волос озорно поблёскивали чёрные глаза.
– Сиривуш! – вскричал кобольд.
Не помня себя от радости, друзья бросились друг другу в объятия.
Игуш был несказанно рад. Крепко держа Сиривуша за плечи, он пытливо вглядывался в своего потерянного друга. Кобольду явно на пользу пошло пребывание во дворце феи. Щёки его округлились, он приоделся и даже непослушная копна волос на голове приняла какую-то форму.
– Сиривуш, ты живой… – радостно повторял Игуш, недоверчиво оглядывая того.
– Я-то живой, – смеялся кобольд. – А вот ты как остался цел в этом замке, я вообще не представляю. Точно помню, что оставил тебя в лапах у тролля…
Возбуждённо смеясь и болтая, кобольды двинулись вдоль по улочке, не замечая больше ничего вокруг.
Игуш улыбался, слушая живой рассказ словоохотливого Сиривуша о жизни у феи Тортинеллы.
– Разъелся там на пряниках, – хлопнул он его по ремню на животе.
– Ничего подобного! – Сиривуш возмущённо тряхнул густой шевелюрой. – Я эти сладкие лакомства в кошмарных снах теперь долго видеть буду. Отдал бы мешок ватрушек за тарелку жареных каштанов. Они меня чуть не убили своим меню! Волшебница, конечно, славная старушка, но… ты не поверишь: на завтрак – торт, на обед – пирожные, на ужин – блинчики с вареньем! Я готов расцеловать Уморта за его чудесную поваренную книгу, в которой нет ни единого рецепта сладкого блюда!
Забыв обо всём на свете, друзья без устали рассказывали и рассказывали о приключившемся с ними за долгие минувшие недели.
* * *А в королевском дворце гремел бал.
Такого грандиозного зрелища не сыскать было не только на земле, но и, пожалуй, вообще больше ни в одном уголке Цауберляндии. В своих пышных костюмах мыслимых и немыслимых цветов, взмахивая полупрозрачными крыльями, пёстрые эльфы кружились под музыку не только на блестящем паркетном полу, но и повсюду в воздухе, отражаясь во множестве в громадных зеркалах, висевших между золотистыми клокусами. В ночной тьме королевский дворец сиял тысячами огней. А самая главная бальная зала – из золотистых клокусов – своим величием и роскошью просто потрясала оказавшихся здесь впервые.
Похожая в своём белоснежном платье на снежинку, Катарина стояла между Тропотором и Дианой и жадными глазами глядела на пышное общество, собравшееся вокруг.
– Ярко одеться – это важно, – хлопая крыльями, наставляла девочку Диана. – А то вдруг кто-нибудь не обратит на тебя внимания и даже не оглянется вслед?
– Платье – это что… – говорил мурр, откуда-то успевший протиснуться к Катарине. – А вот волосы у тебя такие пушистые, как у кошки. Как ваш бок, Тропотор? – Почти не чувствую, – довольно отозвался гном.
Он смотрелся очень внушительно в своём новом костюме цвета льва, отдыхающего после охоты. Все эти дни Диана преданно ухаживала за раненым гномом. До сих пор не оправившись от потрясения, что Тропотора ведь могли и убить, она нежно заботилась о своём друге: меняла ему повязки, варила какие-то целительные снадобья – всё, как предписывал мурр, и даже не навязывала ему эльфийских блюд, а добывала где-то привычные его вкусу.
– Вы, дорогая эльфина, просто очаровательны в своём платье цвета… э-э… весёлого павлина, если не ошибаюсь? – произнёс Тоурри с улыбкой.
– Вы, дорогой мурр, наверное, плохо различаете цвета, – поразилась Диана. – Каждому видно, что это цвет вечерней радуги после дождя в июле.
Спор их прервала торжественная музыка, открывавшая бал. С самого начала Тоурри завладел Катариной, предупредив девочку, что до конца бала её кавалером будет только он.
– Это ещё почему?
– Я должен научить тебя мало-мальски сносно танцевать.
– Спасибо за комплимент, – вздёрнула нос девочка.
– Пожалуйста, – улыбнулся мурр. – Я люблю делать комплименты. Особенно таким красавицам, как некоторые.
Они кружились весь вечер. До тех пор, пока оба, совсем без сил, не плюхнулись на диванчик.
Сбоку подсел Том.
– Катрин, смотри! – шепнул он сестре, указав куда-то в толпу.
В дальнем конце залы под золотистым клокусом сидел кругленький человечек в канареечно-жёлтом костюме. Держа в руках табличку с меню, он что-то увлечённо в ней отмечал.
Брат с сестрой переглянулись:
– Жёлтый человечек!
– Ну, на этот раз он от нас не уйдёт, – сказала Катарина решительно. – Ты заходи слева, а я спрячусь вон за тем господином с полосатыми крыльями. Главное – напасть внезапно.
– О ком это вы? – удивилась Диана, поглядев в ту же сторону. – Да это же волшебник Лео!
* * *– …Виноват, виноват, конечно, – сокрушённо каялся толстячок в жёлтом, обмахиваясь цилиндром. – Но я не мог не воспользоваться таким шансом. Согласитесь, что такая удача встречается редко: Том – отличный скрипач – находит волшебную книгу Уморта. Ну разве повернулась бы у меня рука не превратить вас в маленьких человечков? Уж простите старого мага…
– Но вы, – недоверчиво воскликнула Катарина, – вы же такой могучий волшебник! Разве вы не могли бы сами противостоять Уморту?
– Нет, дитя моё, – развёл руками Лео. – Никакой волшебник не может одержать верх над другим. И вообще не бывает могучих или не могучих волшебников. В своё время я пытался сделать немало хорошего для Цауберляндии. Потому, наверное, меня и считают могучим. А если бы я ничего не делал, меня бы считали слабым и вообще ненужным.
