Мария Кондратова - Ночная Мышь, или Первый полет
— Да нет, — улыбнулся он в усы. — Ничего похожего… Просто сегодня такой хороший день, и я подумал — отчего бы не купить одной знакомой симпатичной Мышке какой-нибудь маленький подарочек… Просто так. Безо всяких поводов.
Мышь задумалась и неожиданно серьёзно спросила:
— Заяц, послушай, а тебе кто-нибудь говорил, какой ты замечательный?.. Ну хотя бы раз?
— Да что ты… — протянул он смущённо, — не помню… Нет, наверное.
— Значит, они все ничегошеньки в тебе не понимают!
— Э… может быть, может быть, но это ведь, в конце концов, совершенно неважно, — застенчиво запыхтел Заяц и отложил из груды покупок два маленьких свёртка и большую картонную коробку, перевязанную лентой:
— Вот, возьми.
— Три подарка?! Целых три подарка! — не веря своим глазам, прошептала Мышь, и тут же принялась шуршать обёрточной бумагой. Начала она, разумеется, с самой большой коробки. В ней оказалась шляпа. Славная летняя шляпа, пронзительно жёлтая, точно одуванчик или лютик, и с такими широкими полями, что надев её, Ночная Мышь сама сразу же стала необычайно похожа на пышный цветок на коротенькой ножке. По бокам шляпы крепились две длинные широкие ленты, их можно было завязывать под подбородком изящным бантом, чтобы шляпу не унесло ветром, — очень полезное приспособление для стремительного юного существа, похожего на маленький ураган.
— Ох, Заяц, — выдохнула заворожённая такой красотой Мышь, — можно, я ничего не буду говорить?.. Даже спасибо. У меня сегодня избыток чувств… Так это вроде бы называется?..
В одном свёртке обнаружился маленький цветастый фартучек. Мышь покрутила его в лапках так и сяк и с подозрением поинтересовалась:
— А это ещё зачем?..
— Видишь ли, Мышь, — начал Заяц речь, которую мысленно репетировал по дороге домой, — мне кажется, что тебе пора заняться каким-нибудь делом…
— Я пойду в школу?!
— Нет — то есть да, то есть нет… — запутался сбитый с толку длинноухий оратор, — то есть, я хочу сказать, что когда-нибудь ты безусловно пойдёшь в школу, но сейчас ты ещё слишком мала.
Мышь обиженно нахмурилась, скорчила рожицу и выпалила:
— Ты всегда будешь так говорить! Я всегда буду для тебя слишком мала, даже если стану такой же старой, как дед Ёж — старой, седой и глухой! А всё потому, что я Мышь, а ты Заяц. Ты большой, а я маленькая… — плаксиво затянула она свою вечную жалобу на вселенскую несправедливость.
— Да нет же, я вовсе не то имел в виду, — забормотал Заяц, — но в школу всё равно берут только по осени, а у нас, сама видишь, лето… И наша многоуважаемая соседушка предложила с тобой позаниматься. Конечно, если ты захочешь… Она берётся за месяц-другой сделать из тебя образцовую мышь, такую, что и пол сумеет подмести и ватрушек напечь…
— Ватрушек… — задумчиво протянула лакомка…
— Ватрушек, пудингов, пирогов, — с облегчением подхватил Заяц, — всё что захочешь. — Представляешь, какие пиршества мы сможем устраивать, когда ты у меня станешь такой же примерной хозяюшкой?! Сам-то я старый ворчун-холостяк, куда мне… — и он виновато развёл лапами.
— Хорошо, Заяц, — серьёзно ответила кроха. — Но только ради тебя. Я постараюсь. Я постараюсь быть примерной Мышью, — шляпа на её голове решительно качнулась. К другому свёртку непоседа потянулась уже без особого интереса. Она была несколько подавлена размахом поставленной перед ней задачи. Стать образцовой хозяйственной Мышью — это вам не шутки!
В свёртке оказалась книжка скучного серого цвета с тоскливой надписью на обложке.
«Те-о-ри-я и прак-ти-ка по-лё-та, курс для на-чи-на-ю-щих галок. Том пер-вый». — Мышь по слогам прочитала название про себя, потом громко произнесла вслух, но понятнее от этого оно не стало. Тогда она подняла на Зайца любопытные глазёнки и спросила:
— И это, что, тоже мне?.. — в голосе её звучало неприкрытое изумление.
— Видишь ли, мне кажется, тебе пора учиться летать… Все-таки ты Ночная, летучая Мышь… У них в магазине не было подходящего пособия, и я взял это. В конце концов, мышь или галка… летают-то все одинаково… Понимаешь?
— Нет. Не понимаю, — сказала она и озадаченно встопорщила крылья. — Хозяйственной Мышью я должна стать, чтобы мы с тобою могли устраивать праздники, но зачем мне учиться летать? Какой от этого толк?
— Что значит, «какой толк», — изумился в свою очередь Заяц, — глупое существо, да если бы я мог научиться летать…
— Но всё-таки — зачем? — не отставала Мышь.
— Ну… ты могла бы мигом взлетать на нашу бизань-мачту…
Неудачный пример. Заяц и сам сразу же это понял.
— Я и так взлетаю на неё мигом, — немедленно заявила Мышь, — хочешь, покажу?! — И не дожидаясь ответа, выскочила из домика. Заяц выбежал за ней, но успел увидеть лишь мелькнувшее в ветвях жёлтое пятно, а через мгновение голова Ночной Мыши уже вынырнула из зелени около самого флага. — Вот видишь! — ликующе донеслось с высоты.
— Вижу, — вздохнул Заяц и закричал: — спускайся немедленно! То есть, что я говорю… наоборот, спускайся медленно! Очень медленно, осторожно, а то ещё, не дай Бог, упадешь.
— Не-а! — бесшабашно донеслось с высоты, — и пару секунд спустя запыхавшаяся Мышь спрыгивала с одного из бесчисленных канатов.
— Видишь, я прекрасно обхожусь без всякого летанья!
— Обходишься, — согласился Заяц, — но…
— Какое еще «но»?..
— Наверное, я не смогу тебе сейчас объяснить, — беспомощно почесал кончик носа Верёвочный мечтатель, — просто не смогу. Я понимаю, что ты не понимаешь… И наверное, довольно жестоко требовать от тебя того, что ты не понимаешь… Но разве я когда-нибудь хотел тебе плохого?.. Может, попробуешь, начнёшь заниматься по книжке, ради меня… А я чем смогу, попытаюсь тебе помочь. Если, конечно, в помощи такого бескрылого существа будет хоть какой-нибудь практический смысл…
Ночная Мышь глянула на него исподлобья. Ей совершенно не хотелось читать книжку в скучной обложке.
«Зарядка для мышц плечевого пояса» — звучит не слишком вдохновляюще, даже на мой вкус.
О, Ночная Мышь прекрасно знала, что такое зарядка… Меньше, чем зарядку она любила только купание в солёных слезах Печальной Икки и овсяную кашу без сахара. Но Заяц смотрел на неё так жалобно и… он купил ей такую великолепную шляпу… День был солнечный, ясный, и его совершенно не хотелось омрачать раздорами. Мышь поднялась на цыпочки и шепнула Зайцу прямо в мохнатое ухо.
— Ради тебя, ворчун-холостяк, я готова выучиться даже прыгать с парашютом, хотя не знаю, что это такое, и ума не приложу, когда и зачем такое умение может понадобиться. Но сейчас я хочу, наконец, доплести венок, пока он окончательно не завял!
И не дожидаясь ответа, кроха помчалась к брошенному посреди поляны Ночному Горшку, на ручке которого сиротливо качался неоконченный венок. Мышь боялась, что Заяц ещё о чем-нибудь её попросит, а она и в третий раз не сумеет ему отказать.
Но у Зайца в тот день больше не было просьб, он принялся разбирать оставшиеся покупки. Однако, прежде чем начать раскладывать содержимое свёртков по полочкам, кладовкам и сундукам, он достал из кармана заветную верёвочку и растроганно пробормотал, завязывая сложный многопетельный узел:
— Золотой ребёнок…
Услышь его Ночная Мышь, она бы непременно закатила скандал:
«Кто здесь ребёнок? Я не ребёнок! Я совершенно взрослая и самостоятельная Мышь!»
Но сейчас Заяц мог безнаказанно шептать всё что угодно: у его воспитанницы были дела поважнее, она вплетала в венок тоненькие берёзовые веточки.
Глава 6,
в которой Ночной Горшок попадает в неприятное положение
Заканчивать венок — дело непростое. Двумя лапками тут никак не управишься. Мышь пыхтела, бурчала, напевала песенку, словом, помогала себе как только могла, зато и плетение вышло на славу. Закончив его, она даже присвистнула от удовольствия:
— Ай да Мышь, ай да молодец!
И только сейчас услышала эти странные звуки — «цоп-цоп-цоп». Кроха чутко дрогнула серыми ушами. Так точно! Кто-то скрёбся и пыхтел рядом. Она вскарабкалась на горшок, поднялась на цыпочки и огляделась. Никого. Звук повторился. Мышь прислушалась и (о, ужас!) сообразила, что таинственный «кто-то» скребётся не просто рядом, а прямо под ней. Звук доносился из-под стоящего кверху дном горшка.
Ой-ёй-ёй! Мышь немедленно спрыгнула с него и отскочила в сторону. Цопанье смолкло, раздалось шипенье. На всякий случай Ночная Мышь отступила.
— Подумать только, это всё происходит под горшком — под моим горшком! — дрожащим голоском возмутилась она, а возмутившись, перепугалась до смерти.
Горшок был большой — кроха и забиралась-то на него в два приёма, цепляясь за ручку — он был лишь немногим ниже её. Горшок стоял на земле кверху дном с самого утра. Мышь зажмурилась и представила, как Страшное-Землеройное-Существо копошится в горшке (её горшке!), пытаясь выбраться на поверхность. Огромное. Чёрное. С во-о-от такими зубами и чешуёй! Оно скребётся и пыхтит, выползая из-под земли…
