Брайан Джейкс - Последняя битва
Золотистые глаза Унгатт-Транна сверкнули:
— А вот мы сейчас сходим и посмотрим, какие там делишки, так? Я полагаю, ты все еще верен моему делу, Рвущий Клык, поклявшись однажды подчиняться мне.
Возможно, впрочем, ты захочешь остаться здесь?
Рвущий Клык хорошо понимал, что означало «остаться здесь». Он отвел глаза от лучистого взгляда дикого кота:
— Верен? Конечно, как только вы меня отпустите, так сразу же, без всяких там колебаний и промедлений…
Трезубец поднялся, лапа освободилась, Транн мурлыкнул:
— Отлично. Готовьте колонны к маршу, капитан.
Они маршировали поверх скал, где можно было продвигаться быстрее, капитаны — впереди, Унгатт-Транн — сзади. Братья переговаривались вполголоса:
— Ты его глаза видал, Клык, видал, а? Он свихнулся, точно, свихнулся.
— Э-э, нет, Глаз. Опасный он, спору нет, и еще как… Себе на уме, но не безумный, не-е… Что ж в горе-то случилось, что Транн поперся ночью нас искать? Уж ничего хорошего, это точно. Ох, как мне это все не нравится, брательник, не нравится…
— Может, удрать нам надо было, как Фрагорль?
— Может-то может, да теперь уж не удерешь.
— Ну и что теперь делать?
— Если б я знал! Но что-нибудь соображу, погоди.
— Ну дак, того, соображай быстрее.
— Заткнись. Как я могу соображать, когда ты бубнишь над ухом?
— Это ты меня за то, что я готовил завтрак, да? Ну и соображай сам себе. Я тоже сообразительный. Тоже соображу.
Лорд Броктри распорядился открыть верхние окна и бойницы. У каждого из них стояли вооруженные звери лорда. Дотти и зайцы-близнецы получили от поваров Гуосим завтрак и расположились на подоконнике. Лорд Броктри, завтракая на ходу, обходил гору, проверяя готовность к обороне.
— Ну как, Унгатт-Транна еще не видно?
— Ни следа, — ответила Дотти. — Вы думаете, он появится? Может быть, он сбежал и мы больше о нем не услышим?
Броктри покачал большой полосатой головой:
— И не надейтесь. Он вернется. Посмотрите на этих синих снизу. Они окружили гору, но сидят и ждут. Ни стрелы, ни камня из пращи. Их главный, лис Карангул, тоже сидит на песке и ждет. Приказаний ждет. Не хочет допустить ошибку.
Близнецы загоготали:
— Хо-хо, самая большая ошибка Транна — это то, что он отобрал у вас гору, верно?
— Ха-ха, точно. Таскал бы всю жизнь пироги на кухне у своей бабули, во!
Броктри с серьезным видом поднял перед носом зайцев лапу с зажатым в ней пирожком:
— Нельзя недооценивать противника. Вам следует это твердо усвоить, ведь вы — бойцы.
Барсук отдернул лапу — полпирожка исчезло. Лапоплет усердно жевал и ухмылялся:
— И никогда не размахивай съестным перед носом у зайца. Вам следует это твердо усвоить.
Броктри улыбнулся, потом легко подцепил обоих зайцев, и они плюхнулись на спины. Лапоплет почувствовал, как кончик громадного меча щекочет его живот. Барсук по-прежнему улыбался, но зайцу стало не до веселья.
— Никогда не трогай завтрака правителя Саламандастрона. Участь вора незавидна. Вам следует это твердо усвоить, милейший, во.
Бахвал Большие Кости приладил стрелу и тщательно прицелился. Стрела понеслась вниз и, согласно замыслу Бахвала, воткнулась в песок между лапами лиса. Это был искусный выстрел. Заяц крикнул вдогонку стреле:
— Эй, Карангул! Может, ты меня вспомнишь? Я Бахвал Большие Кости, и я тебя помню хорошо. Не дают забыть рубцы на спине. Да не трясись, лис, стрела для тебя — слишком много, слишком чисто. Я убью тебя с глазу на глаз, и я тебе это обещаю! Пшел вон!
Карангул подпрыгнул и понесся. Справа и слева вплотную от него прожужжали еще четыре стрелы. Тяжело дыша, лис спрятался за скалу и крикнул своим лучникам:
— Подстрелите мне вон того большого зайца, среднее окно во втором ярусе, живо!
Дождем посыпались стрелы. Бахвал отступил в сторону от окна и стоял, улыбаясь. Брог стал собирать с пола стрелы.
— Могу я чем-нибудь помочь, друг? — спросил он Бахвала.
— Да нет. У лиса дырявая память, надо было напомнить кое о чем.
Память Карангула на этот раз действительно подвела. Да и злых дел за его жизнь накопилось столько, что он не мог вспомнить, за что этот заяц хочет ему отомстить. Скрючившись за скалой, он вспоминал свой жизненный путь бандита и убийцы, пока когти Унгатт-Транна, рванувшие плащ, не вернули капитана к реальности.
— С чего это ты здесь спрятался, капитан?
— Я не прячусь, ваше могущество, я жду вас.
— Ну, так я здесь, как видишь. Докладывай. Обо всем, что произошло в мое отсутствие.
После полудня Жесткий постучал в двери комнаты Броктри. Войдя, он увидел, что барсук выбрасывает из окна жаровни и курильницы. Стирая пыль и паутину с лап, Броктри огляделся:
— Так-то лучше. Вряд ли во времена моего отца эта комната была в грязи и в паутине.
Заяц подошел к окну и посмотрел вниз, на пляж. Нечисти там явно прибавилось.
— Вы правы, сир. Здесь всегда было чисто и аккуратно, все на местах. Но я хотел поговорить о другом.
Броктри сел на край кровати.
— Вижу, что тебя что-то беспокоит, друг. Говори,
Жесткий, я всегда готов тебя выслушать.
Заяц нетерпеливо стукнул лапами по подоконнику:
— Мы здесь провели всю ночь, да и день уже к исходу клонится… Когда же в бой?
Броктри подошел к окну и обнял зайца за плечи:
— Ты храбрый воин, Медунка Жесткий, лихой заяц, настоящий сын Саламандастрона. Когда мы вышли из владений Бахвала, я думал, что войска у нас достаточно. Я не мог вообразить, что могут существовать такие бессчетные Синие Орды. Как будто он собрал нечисть со всей земли. Наш план удался, я мог бы дать сигнал к бою хоть сейчас. Конечно, все вы смело рванулись бы на врага, не прося пощады. Но большинство из вас погибнет. Это совершенно ясно. Я не хочу этой жертвы.
Жесткий сосредоточенно пожевал губу:
— Но если мы будем сидеть и ждать, Транн не уйдет прочь. Он не откажется от Саламандастрона. И что тогда делать?
Барсук постучал себя лапой по лбу:
— Думать, Жесткий. Использовать мозги. Ну-ка, при слушайся. Слышишь? — Со второго уровня доносились звуки музыки и веселья.
Жесткий поскреб в затылке:
— Что там случилось?
Броктри показал ему на дверь:
— Пойди и посмотри. Дотти тебе все объяснит. Поспеши, не то пропустишь самое интересное. Это должно привести синих в замешательство.
План Дотти был несложен: показать голодающей нечисти, что у защитников горы нет недостатка ни в продовольствии, ни в храбрости и бодрости. Нанести удар по боевому духу синих, а самим выиграть время. Лорд Броктри одобрил ее замысел.
Внизу, на берегу, отощавшие воины Транна с завистью поглядывали вверх, на жизнерадостных и упитанных защитников горы. Унгатт-Транн и Карангул, несколько поодаль, под укрытием скал, обдумывали дальнейшие действия и оценивали силы синего воинства. Рвущий Клык и Свирепый Глаз, позабыв о капитанстве, дрались в гуще крыс за объедки, которые вылетали из окна второго яруса.
Дотти и ее друзья делали вид, что продуктов в горе великое изобилие. К сожалению, все обстояло совсем не так, но впечатление у синих создавалось именно такое. Пирующие поглощали деликатесы и смаковали напитки, бодро помахивая лапами изнывавшей от голода и зависти нечисти. Лог-а-Лог Гренн даже затянула песню о всех вкусных вещах, от которой у осаждавших совсем закружились головы. Повара Гуосим зажгли ароматические травки, запах которых еще больше будоражил собравшихся внизу и слушавших песню Гренн.
Синяя крыса со впавшими щеками странно всхлипнула и выхватила стрелу:,
— Г-г-а-а-а! Я не могу больше этого слушать. Я ее заткну.
Свирепый Глаз выдрал стрелу из лука и поддал отощавшему стрелку под зад, отчего тот растянулся на песке.
— Приказа стрелять не было! Не смейте стрелять в них, они нам жратву кидают!
Какой-то хорек зло захохотал:
— Жратву? Объедки они нам кидают, а не жратву!
Рвущий Клык сунул под нос «умнику» кинжал:
— Заткни пасть! Любая жратва хороша, если подыхаешь с голоду.
Гурт сбросил вниз яблоко, откусив от него всего только один раз. Тут Рвущий Клык решил использовать свой капитанский авторитет.
— Эй, эй, ну-ка отдайте! Я первым его увидел! Давайте яблоко, это приказ!
Ближе к вечеру к пирующим зашел лорд Броктри и велел заканчивать представление. Некоторые зайцы, включая Дотти, удивились. Барсук приказал закрыть оконные и иные проемы второго яруса.
— Всем прибыть в обеденный зал. Я там буду с вами говорить.
Все принялись закупоривать окна, размышляя и переговариваясь.
Лорд Саламандастрона выждал, пока все собравшиеся вошли и успокоились.
— Говорят, что змею можно убить, только отрубив ей голову. Синяя нечисть Унгатт-Транна — это змея, сам он — голова. Лишившись его, они останутся без управления. Сегодня я пошлю Унгатт-Транну решающий вызов. Я встречусь с ним глаз к глазу, лапа к когтю, зуб к клыку в борьбе насмерть.
