Диана Джонс - Дорога ветров
Старина Аммет повернулся, и снова его черты неуловимо изменились и стали юными. Митт остановился, чтобы не налететь на него.
— А разве вы не можете отдать Святые острова кому-то другому? Я их не заслуживаю, — сказал он.
Старина Аммет тряхнул своими развевающимися волосами и виновато улыбнулся.
— Я никого не сужу, — ответил он.
— Но мог бы, — заявил Митт.
— А какой от этого был бы толк? — отозвался Старина Аммет. — Что ты ответишь?
«Значит, я и впрямь еще не ответил на вопрос»,— с облегчением понял Митт. Он задумался. Сначала ему захотелось попросить Аммета вернуться примерно через час, чтобы у него было время поразмыслить. Но тот стоял, старый и терпеливый, рядом с крупным серым конем, а конь щипал прохладную зеленую траву, и с его гривы тихо скатывались капли воды, так что казалось, будто они оба совершенно никуда не спешат.
— Я не умею думать молча, — признался Митт. — В этом я похож на Ала. Мы оба любим говорить.
— Тогда почему бы тебе не говорить? — предложил Старина Аммет.
Но Митт не стал говорить, потому что вдруг подумал, что способен стать гораздо хуже Ала. Если бы Митту захотелось, он смог бы стать человеком из своих недавних грез, который бы ходил по стране и убивал людей вроде Нависа. Ал думал только о себе одном. А Митт ополчился бы против людей. Митт посмотрел на старину Аммета и уловил тот миг, когда его лицо снова переменилось на молодое. Теперь он казался таким же блистательным, как та греза Митта. Но за спиной Старины Аммета зеленела долина, и между вечерним морем и небом лежали Святые острова. И Митт почувствовал, что не хочет возвращаться сюда, преследуя людей от острова к острову и убивая их. Это просто не годилось. Но если он придет как враг, ему придется это делать. Ведь Старина Аммет пообещал ему, что он, Митт, обязательно вернется. И тогда это будет так, словно он разрушает свои собственные детские мечты.
Он посмотрел на Старину Аммета и поймал его лицо на перемене от молодого к старому.
— Как друг, — сказал он.
Старина Аммет, превратившийся в старика, просто серьезно кивнул. Большего Митт и не ожидал, но все равно почувствовал себя разочарованным. Он надеялся, что Старина Аммет его похвалит или хотя бы вознаградит за такое решение. Это было очень загадочное существо — и, как подозревал Митт, очень сильное.
— Как тебя называть? — спросил он.— На самом деле тебя ведь зовут не Старина Аммет, правда?
— Когда-то,— ответил Старина Аммет,— меня звали так же, как и тебя. Но люди забыли.
Митт понял, что давно подозревал это. «Аммет» ведь звучит очень похоже на «Алхаммитт».
— А Либби Бражка? — спросил он.— Это же такое нелепое имя...
Молодой Аммет улыбнулся Митту, ослепив его плещущими на ветру яркими волосами и светлой одеждой.
— Теперь, когда ты принял решение, ты можешь узнать, как называть нас обоих. Поднимись наверх, в наш дом, и прими там всю возможную помощь. Не забудь спросить о наших именах.
Он указал в конец долины. Митт увидел, что тропинка ведет туда, наверх, петляя среди камней. Глядя в том направлении, он вдруг ясно почувствовал, что ослепительный Старина Аммет уходит из долины, ведя коня в поводу и направляясь прямо в небо. Но Митт не мог сказать это наверняка. Наверняка он знал только одно: Старина Аммет исчез.
— Ну, наконец-то я с ним встретился! — сказал страшно довольный Митт и пошел вверх по тропинке.
Идти пришлось недалеко: подъем среди камней оказался коротким и крутым. А потом Митт вышел на самую высокую точку Святого острова, где гулял ветер, и обнаружил там небольшое серое здание, которое показалось ему таким же древним, как сам остров. Перед зданием стоял старый-престарый островитянин с длинными седыми волосами и смуглым морщинистым лицом.
— Эге! — воскликнул Митт, вспомнив, как Дженро говорил, что на острове нет смертных.
— Ты высоко поднялся, — проговорил старик с мягким островным выговором. — Иди, присядь на лавочку, подыши...
— Спасибо, — ответил Митт. — Но сначала мне надо спросить про их имена. Я для этого пришел.
— Сначала садись. Для этого нужен спокойный ум,— сказал старик, указывая на каменную скамью у дома.
Митт подошел к ней и сел, хотя и сгорал от нетерпения. Старик с трудом устроился рядом.
— Ты не поешь? — спросил он.
— Ну, я... Да! Спасибо! — сдался Митт, потому что старик вдруг подал ему большую кисть винограда и плоскую булку-плетенку, похожую на колос пшеницы. Митт не понял, откуда они взялись. — А вы? — вежливо спросил он.
— А мне и так хорошо, спасибо, — отозвался старик.
Наверное, это означает, что он не голоден, решил Митт.
Сам он страшно проголодался. Хлеб оказался даже более вкусным, чем тот, которым их угощали этим утром, а виноград был кисло-сладким, прохладным и сочным. Он съел все подчистую.
— Так как насчет тех имен? — спросил он, дожевывая.
— Имена Колебателя Земли и Той, Которая Воздвигла Острова обладают большой силой, — сказал старик. — Тот, кто узнает эти имена, не должен произносить их вслух, даже во сне, если только не хочет, чтобы произошло нечто гибельное. Ты все равно хочешь узнать эти имена?
Митт не был в этом уверен. А вдруг он проговорится во сне и натворит бед? Он хотел было сказать старику, что передумал, но потом сообразил, что на самом деле право узнать настоящие имена Старины Аммета и Либби Бражки — это награда за решение, которое он принял. И какой бы она ни была пугающей, он должен принять и ее, иначе получится, будто он отказывается от решения. Он представил себе, как будет покорять и убивать жителей Святых островов, и понял, что не хочет этого.
— Да, пожалуйста, скажите мне, — сказал он.
— И кто тебя послал? — спросил старик. Митт не колеблясь ответил:
— Колебатель Земли.
— Тогда, если ты достаточно вкусил от их даров, я покажу тебе то, что ты хочешь узнать, — сказал отшельник.
Он встал с таким же трудом, как и садился. Митт стряхнул с костюма крошки и тоже встал.
— Ты умеешь читать? — спросил старик.
— Еле-еле, — признался Митт.
Старик направился к двери дома, но входить в него не стал. Он дал знак Митту зайти внутрь.
— Посмотри под ними на солнце, — сказал он. — И не произноси вслух прочитанное, пока не настанет в том нужда.
Чтобы зайти в дом, Митту пришлось пригнуться. Оказавшись внутри, он с удивлением обнаружил, что, вопреки его ожиданиям, там не темно, а светло, тепло и тихо. Вечернее солнце лилось в окна, расположенные удивительно низко, почти у пола. Красновато-золотой свет падал на две ниши у основания каменной стены. В одной стояла Либби Бражка, в другой — Старина Аммет. Они были сделаны не из винограда и пшеницы, а изваяны из камня точно такими, какими только что видел Митт. Митт решил, что тот, кто вырезал эти статуэтки, тоже с ними встречался. Либби Бражка улыбалась так, как она недавно улыбнулась Митту, а Старина Аммет чудесным образом был одновременно и старым и молодым. Митту стало жаль, что сам он не умеет вырезать так хорошо.
«Посмотри под ними на солнце»,— сказал старик. Митт с трудом оторвал взгляд от статуэток и посмотрел на стену под нишами. Там оказалась масса трещин, словно кто-то ударил по стене так, что чуть было ее не разрушил. Но, приглядевшись, Митт заметил, что солнце освещает не все трещины и что освещенные части образуют буквы. Буквы сложились вместе и образовали слова, по два слова под каждой фигуркой. И эти слова были именами.
Митт всегда думал, что умеет читать только вслух. Однако сейчас он не смел произносить прочитанное. Ему пришлось нелегко, труднее, чем когда-либо в жизни, но он мысленно складывал буквы в слова. Три из них оказались такими странными, что он не был уверен в том, как их следует произносить. Только одно имя, то, что стояло в первой строке под нишей Старины Аммета, оказалось не таким уж странным. Оно читалось почти как «Йинен», только с лишним «ин» в середине: «Йининен». Из этого Митту почему-то стало ясно, что верхнее имя в каждой паре — это меньшее имя, которое соответствует обычным изображениям Старины Аммета и Либби Бражки, изготовленным из пшеницы и ягод, а имена под ними — очень могущественные и означают Старину Аммета и Либби Бражку такими, какие они есть на самом деле.
После этого ему стало немного легче их запоминать. Но все равно он вернулся к двери, закатывая глаза и шевеля губами, изо всех сил стараясь затвердить сложные слова.
— Оставь их в покое. Они уже в твоей памяти, — дружелюбно сказал старый служитель богов, угадав его затруднения.
Митт растерянно заморгал.
— Правда? А мне кажется, что они убегают, как только я перестаю о них думать.
— Если ты не дашь им улечься спокойно, то произнесешь их тогда, когда не нужно,— сказал старик.— А теперь тебе следует спуститься вниз вон там.
Тут он указал на камни, которые вели от низенького серого дома к морю.
— Но как я смогу там выбраться с острова? — спросил Митт.
— Колебатель Земли тебе покажет,— пообещал отшельник.
