Мансур Афзалов - Узбекские народные сказки. Том 2
Поплакала, поплакала старушка, но что поделаешь – с «господами богатства» разве поспоришь? – и согласилась отдать среднего сына Шарипа баю в услужение.
Посадил бай Саттарбай Шарипа на арбу и отвез к себе. Только приехали, бай и приказывает Шарипу:
– Принеси сейчас же воды! – и дал ему вместо ведра такое же сито, как раньше Ярмату.
Только Шарип не пошел на реку, а заявил баю:
– Ты что, надо мной издеваешься? Какой глупец воду в сите носит? – сказал так и швырнул сито под ноги баю.
Рассвирепел бай Саттарбай:
– Ах вот как, черная кость, ты еще спорить! – ударил кетменем беднягу Шарипа и убил.
Отвез убитого Шарипа бай Саттарбай и говорит безутешной старушке-вдове:
– Кричи не кричи, плачь не плачь, старая, горю не поможешь. Давай третьего сына.
Старушка-вдова плачет, слезами заливается.
– Нет, бай Саттарбай, – говорит, – у меня Алдар – последний сынок остался, лучше с голоду помру, а тебе, злодей, его на верную гибель не отдам.
Но тут вдруг заговорил младший сын вдовы Алдар:
– Отпусти меня, мать, к баю Саттарбаю. Надо же нам с ним рассчитаться за все его милости, что оказал он нашей семье.
– Молодец, – сказал бай, – вот ты, Алдар, словно поумнее будешь своих братьев.
Сели они на арбу и поехали.
По приезде домой бай Саттарбай первым же делом приказал Алдару:
– А ну, пошевеливайся, черная кость, притащи сейчас же воды, да поживей!
Сунул бай Алдару в руки то самое сито, из-за которого братья его жизнь потеряли, и вытолкал взашей из дому.
Алдар и спорить не стал. Забежал по пути на базар, попросил у жестянщика на подержание обыкновенный таз, положил в него сито, да так и принес баю Саттарбаю воды.
– Эге, – сказал бай, – да из тебя, черная кость, человек выйдет!
Стал работать Алдар в доме бая Саттарбая: двор прибирать, скотину кормить, землю пахать, поля поливать, да еще по ночам дом караулить. Не знал Алдар отдыха ни днем ни ночью. А бай Саттарбай только ходит да покрикивает: «Эй, черная кость, опять лодырничаешь!»
Вот раз собрался бай Саттарбай с женой, с чадами и домочадцами в гости в Ташкент. Оставил дома он Алдара и строго наказал ему:
– Эй, черная кость, сторожи дом! Да смотри, чтобы все было в порядке: двор прибери, подмети, чтобы блестел, скаковой конь чтобы из кормушки голову не поднимал, ворота чтобы наглухо были заперты, в комнате для гостей чтобы пылинки на штукатурке не осталось.
– Ладно, – сказал Алдар, – все сделаю, как приказываете, будьте спокойны!
Вернулся бай с семейством из гостей домой, хотел открыть ворота, ничего не получается. Стучался бай, стучался. Алдар выглянул из-за забора и смотрит.
– Эй, черная кость! – крикнул бай. – Почему ворота не открываешь, не видишь, кто приехал?
– Как не видеть, – отвечает Алдар. – Да только ворот теперь не открыть и через десять лет.
– Что ты болтаешь, дурак? Почему нельзя ворота открыть?
– Да вы же приказали их наглухо закрыть, чтобы никто не прошел. Вот я позади ворот новую стенку из кирпича и сложил.
Никуда не денешься – пришлось баю смолчать.
Вошел бай Саттарбай во двор через калитку и ахнул – земля вся была полита льняным маслом. Сколько было у бая в кладовой глиняных хумов с маслом, все до последней капли Алдар вылил во двор.
– Вай, какой убыток! – закричал бай. – Только сумасшедший мог погубить столько добра.
– Я исполнил только ваше поручение, господин бай. Вы же приказали мне, чтобы двор блестел. Вот он и блестит.
Ничего не поделаешь, пришлось баю смолчать. Вдруг видит он, что его любимый скаковой конь обезглавлен, а голова лежит в кормушке. Взвыл бай Саттарбай от ярости:
– Что ты наделал!
– Господин бай, вы же приказали, чтобы конь не поднимал голову из кормушки!
Никуда не денешься – пришлось снова баю промолчать.
Зашел он в комнату для гостей и от огорчения чуть не лишился разума. Оказывается, Алдар, чтобы не осталось на стенах ни пылинки, обломал всю дорогую алебастровую штукатурку с тонкой резьбой.
Застонал бай Саттарбай, схватился за голову и, не сказав Алдару ни слова, убежал на женскую половину дома.
Пришел бай к жене и говорит:
– Дело плохо, жена, этот батрак, черная кость, настоящий сумасшедший. Складывай вещи, придется убежать, а то как бы он нас всех не загубил.
Раскрыли они большие кожаные яхтаны и уложили в них все, что было поценнее, а затем вышли, крадучись, во двор, чтобы запрячь лошадь в арбу.
Алдару только это и надо было. Потихоньку забрался он в самый большой яхтан и притаился в нем.
Погрузили вещи бай с женой, сели на арбу и уехали, думая, что Алдар спит.
Бай Саттарбай все погонял лошадь и похвалялся:
– Хитрый Алдар, а я хитрее!
Всю ночь и день бай гнал лошадь и только к вечеру остановился на ночлег на самом берегу реки.
Стала тут байская жена охать и стонать:
– Хоть бы какого-нибудь слугу взяли, а то и костер разжигай, и ужин готовь.
– Пожалуйста, пожалуйста, хозяева дорогие, – сказал Алдар, вылезая из яхтана, и давай хлопотать по хозяйству. Бай и его жена только рот разинули. Сидят, молчат.
После ужина бай и его жена притворились спящими. В полночь они начали сговариваться:
– Как только Алдар, черная кость, заснет, столкнем его в воду.
Все слышал Алдар, и едва только бай и его жена задремали, тихонько встал, надел на себя байский халат, повязал голову байской чалмой и осторожно разбудил жену бая:
– Пора топить Алдара, – байским голосом прошептал Алдар.
Спросонья жена бая ничего не разобрала и помогла Алдару столкнуть в воду своего мужа.
Наутро жена бая проснулась, видит – Алдар ходит около арбы, и поразилась:
– Эй, черная кость, ты что, со дна реки выбрался? Мы же тебя утешили!
Тогда Алдар сказал:
– Вы, госпожа, не меня бросили в реку, а своими руками утопили мужа своего, бая Саттарбая. Теперь я с ним за все его милости и мне и моим братьям рассчитался.
Повернулся Алдар и пошел своей дорогой.
Перевод М. Шевердина.
ЖЕСТОКИЙ ШАХ
Когда-то в далекие времена правил одной страной жестокий шах.
Вздумалось ему как-то вынести решение: «У кого в доме умрет человек, хозяин должен нести тело умершего по крышам, с крыши на крышу до самого кладбища. А если кто ослушается и сделает не так, будет казнен».
В той стране жил старый-престарый сказитель, весь седой. Пошел он во дворец к шаху. Шах спрашивает:
– Ты зачем пришел?
Поэт говорит ему:
– Разве недостаточно мучений терпит народ от притеснений, голода и нищеты, а ты еще отдал нелепый приказ? Чтобы похоронить умершего, люди мучаются по пять, десять дней. И какое удовольствие получаешь ты от этого?
Разгневался шах.
– Говорят, седые старики разумны, – сказал он. – Поистине, это ложь. Какой-то выживший из ума старик пришел ко мне с наставлениями. Взять его и казнить немедленно! – приказал он.
Затем шах объявил новый приказ:
«Отрубить головы всем седобородым!»
Палачи ходили по домам, забирали седобородых стариков и рубили им головы. Некоторые старики спаслись бегством, некоторые попрятались в погребах, подвалах и других укромных местах, где никто не мог их найти.
Однажды шах приказал собраться в поход всем воинам в возрасте до тридцати лет. «А кому уже пошел тридцать первый год, того оставить! У таких силы уже маловато», – рассудил он.
У шаха был визирь. Стал он убеждать шаха:
– Государь, зачем вы так говорите? Ведь сколько людей уже погубили вы напрасно!
Но шах терпеть не мог, чтобы кто-нибудь ему перечил.
– Ну, что ты, глупый, понимаешь? – набросился на визиря шах. – Не смей мне перечить. В другой раз не вздумай говорить так, а то налью тебе в рот растопленного свинца.
Среди воинов шаха был молодой юноша Закир. У него был отец восьмидесятилетний старик. В те дни, когда шах приказал рубить головы всем, кому больше сорока пяти лет, юноша спрятал своего отца.
Собираясь в поход, сын стал прощаться с отцом.
Старик сказал:
– Сын мой, вот ты уедешь, а вернешься ли – никто не знает. У меня нет никого, кроме тебя, кто бы кормил меня и смотрел за мной. Чем я буду жить все то время, пока ты будешь в походе? Пойди к шаху и скажи ему, пусть он меня убьет. Ты меня похорони, а потом отправляйся. Или же возьми меня с собой.
Жалко было юноше оставлять отца в таком положении. Он сделал сундук, спрятал туда старика и взял его с собой.
Шах со своим войском выступил в далекий поход. Шли они, шли – и вот стали подходить к высоким горам. У подножья гор протекала огромная река. С шумом и плеском неслись ее прозрачные воды.
Шах приказал войску остановиться на берегу реки на ночлег.
