Сборник - Индийские сказки
Раз он спросил ее: «Матушка, зачем тебе столько кружек с водой около дома». Старуха засмеялась: «Это не простая вода, красавчик, это волшебное зелье. Вот захочу вернуть прежний вид кому-нибудь из заколдованных мной, прысну этой водой и дело готово!» – «Это ловко! А зачем, скажи, матушка, ты такая бодрая, а все с клюкой ходишь?» – «А, а-а! Вся сила в ней, в этой клюке! Только задумай, махни клюкой, – вырастет перед тобой гора, лес, река, ну все, что вздумаешь».
Другой раз Рамчандр подсел к ней и спросил: «Матушка, у тебя такая путаница в волосах: дай я немного расчешу их». – «Что ты, что ты, сынок! И не думай трогать моих волос: беды наживешь! Упадет волос на землю – даже джунгли запылают». – «Вот оно что!» – удивился царевич. Теперь он знал уже все, что ему надо было знать, и стал подумывать о побеге.
Он выбрал день, когда было очень жарко, и старая колдунья сидела совсем сонная. Рамчандр стал тихонько почесывать ей голову, что всегда быстро ее усыпляло. При этом он незаметно вырвал два или три волоска и спрятал их у себя. Когда старуха заснула крепко, мальчик встал, забрал в одну руку клюку, в другую кружку с волшебной водой и вышел из хижины. Не успел он отойти, как колдунья проснулась и заметила пропажу. Она погналась за беглецом. Летела она с быстротой ветра и уже нагоняла мальчика… Тот во время оглянулся, махнул клюкой и между ним и колдуньей бешено закрутился могучий поток! Увы! Быстро как мысль колдунья переплыла его. Снова махнул мальчик клюкой: высокая гора на минуту скрыла от него погоню, но еще минута и колдунья снова мчалась за ним по пятам, ближе… ближе. Много раз оборачивался он, много раз взмахивал клюкой, но все это были лишь минутные отсрочки и он почти столько же терял от остановок, сколько выигрывал от замедления бешеного бега колдуньи. Наконец, выбившись из сил, он схватил вырванные им у старухи волосы и метнул их в ее сторону. Мгновенно все джунгли с холмистой стороны, откуда неслась колдунья, была объяты пламенем. Огонь подымался все выше и выше… колдуньи нигде уже не было видно. Мальчик спокойно продолжал путь со своей драгоценной ношей и благополучно дошел до дворца. Мать бросилась к нему навстречу, не помня себя от радости, что видит сына здравым и невредимым, а он повел ее в сад и прыснул волшебной водой на воронов. Каково же было их счастье, когда перед ними вместо безобразных птиц появилось сто молодых красавцев!
По всей стране поднялись празднества в честь братьев царицы, и раджа разослал гонцов по всем соседним государствам сзывать на пир всех царей с их царицами.
Прибыл, между прочим, и отец Драупади, а с ним двенадцать коварных цариц.
Когда все были в сборе, Драупади встала и сказала, обращаясь к отцу: «Благородный раджа; мы рады, что ты почтил нас своим присутствием, но отчего не все благородные супруги твои с тобой? Мы смотрим, но нигде не видим царицы Гузры. Отчего нет ее с тобой?»
Раджа был поражен: он не мог понять, откуда знает прекрасная Драупади о существовании Гузры, и отвечал: «Не произноси имени этой коварной женщины, благородная Драупади! Она вполне заслужила проводить дни свои в заточении».
Тут встала Драупади и супруг ее, и сто братьев.
«Мы требуем, о благородный раджа, чтобы ты тотчас же послал за ней и чтобы привели сюда эту невинно оскорбленную женщину. В противном случае супруги твои немедленно будут посажены нами в тюрьму».
Раджа совсем не мог понять такого странного действия и решил, что просто ищут предлога затеять с ним ссору. Но так как, ему, в сущности, было безразлично, будет ли тут Гузра или нет, он согласился послать за ней. Лишь только показалась она вдали, Драупади, супруг ее, сто братьев и юный Рамчандр вышли к ней навстречу и торжественно повели во дворец. Тут, стоя вокруг нее, они обратились к радже, супругу Гузры, и рассказали ему, как злые царицы оклеветали молодую царицу, как хотели извести их, ее детей, как они чудом спаслись от преследований и остались в живых, а теперь счастливы, что нашли своих родителей и готовы до конца жизни любить и уважать их и служить опорой их старости.
Растроганный раджа обнял так жестоко пострадавшую жену и счастливо вернулся домой, сопровождаемый своими ста сыновьями. Молодой Рамчандр продолжал спокойно жить с родителями, а после их смерти вступил на престол и долго царствовал, окруженный всеобщей любовью и уважением.
Двенадцать злых цариц были тогда же казнены по приказанию разгневанного раджи и таким образом истина, наконец, восторжествовала над всеми кознями злодеев.
Отшельник и мышка
На берегах священного Ганга жил один благочестивый отшельник. Он проводил дни и ночи в размышлениях о Боге и в исполнении религиозных обрядов. От восхода до захода солнца он сидел на берегу реки, погруженный в созерцание, а к ночи удалялся в убогую хижину из пальмовых листьев, сплетенную собственными руками.
Так жил он многие годы вдали от всего мира, не видя человеческого лица. Единственным живым существом около него была полевая мышка, питавшаяся крохами его скудной пищи. Трусливый от природы зверек давно убедился, что ему нечего бояться спокойного, молчаливого старца. Мышка так расхрабрилась, что сама подходила к отшельнику, ласкалась к нему и заигрывала с ним. Отшельник скоро привык к малютке, и, частью, чтобы доставить ей удовольствие, частью чтобы самому позабавиться, одарил ее даром слова. И вот однажды мышка, почтительно скрестив на груди передние лапки, сказала своему благодетелю: «Святой отец! Ты был бесконечно добр ко мне. Не прогневайся, если я осмелюсь обратиться к тебе с великой просьбой!». «В чем дело?» – спросил ласково старец. – «Говори, говори смелее, крошка! Что тебе надо?»
«Видишь ли, благодетель, когда ты с зарей уходишь на берег, сюда пробирается кошка и весь день караулит меня. И право, она давно бы меня съела, если б не боялась твоего гнева. А все же кончится тем, что она уничтожит меня. Ну вот, я и надумала попросить тебя: обрати меня в кошку, святой отец, мне нечего будет тогда бояться своего врага». «Будь по-твоему», – решил отшельник и тотчас же вместо мышки оказалась красивая, сильная кошка.
Несколько ночей спустя, отшельник ласково спросил своего баловня: «Ну что же теперь, кисонька, довольна ты своей судьбой?» – «Не то, что б очень», – отвечала задумчиво кошка. «Что так? Уж теперь, кажется, ни одна кошка в мире тебя не обидит». – «Это-то, конечно. Я настолько сильна, что теперь кошки мне не страшны. Да я кошек и не боюсь; есть похуже враги. Вот хотя бы собаки. Когда тебя тут нет, они сбегаются целыми стаями и такой лай поднимают! Ежеминутно за жизнь свою дрожишь. Вот если б мне самой собакой быть – спокойней было бы».
«Ну что же! будь собакой», – согласился отшельник, и кошка тотчас же обратилась в собаку.
Прошло несколько дней, но мышка не чувствовала себя счастливой в новом образе и однажды ночью снова обратилась к своему господину: «Святой отец! Не думай, что я неблагодарна: ничтожной мышке ты дал дар слова, слабенькое созданьице обратил в кошку, а из кошки снова в собаку… не найду слов выразить свою признательность. Но, видишь ли, в чем дело: есть кое-какие неудобства. Мне теперь частенько голодать приходится. На мышку хватало остатков твоего обеда, даже и кошкой я не терпела недостатка, ну а такой крупной собаке, где же напитаться крохами? То ли дело вон те обезьянки! Прыгают себе беззаботно с дерева на дерево, лакомятся сочными плодами! Если б я не боялась прогневить тебя, святой отец, право попросила бы обратить меня в обезьяну». – «Ну что же! Будь обезьяной», – добродушно согласился отшельник, и тотчас же вместо собаки оказалась прелестная обезьянка.
Она была вне себя от радости. По целым дням скакала и прыгала она с дерева на дерево, лакомилась плодами и всячески забавлялась. Но недолго длилось это веселье. Скоро настало лето с его засухой. Реже стали плоды, исчезла роса на цветах. Маленькой обезьянке тяжело было спускаться к реке или ручью, чтоб напиться, и она завидовала диким кабанам, которые с таким наслаждением весь день плескались в воде. «О как счастливы эти кабаны», – думалось ей. – «Им так прохладно в воде».
И вот вечером она снова принялась перечислять отшельнику все невзгоды обезьяньей жизни и преимущества жизни кабанов.
Отшельник терпеливо выслушал жалобы своей любимицы и исполнил ее просьбу. Шаловливая обезьянка обратилась в дикого, рослого кабана.
Целых два дня кабан чувствовал себя безмерно счастливым, а на третий день, когда он по обыкновению плескался в воде, он увидел вдали раджу той страны на богато убранном слоне. Раджа выехал на охоту и только благодаря счастливой случайности кабан наш не попался ему на глаза. Скрылась из глаз блестящая толпа, но кабан уже не мог беспечно барахтаться в ручье. Он стал раздумывать об опасностях кабаньей жизни и завидовать статному слону, что нес царя на своей спине. Ему страстно захотелось быть слоном, и вот ночью он снова обратился к мудрецу со своей просьбой.
