Сборник - Индийские сказки
Раджа повторил свою просьбу. «Оставь это», – твердо заявил садовник. – «Это плохая шутка. Незачем придумывать всякую небывальщину! Конечно, ты можешь думать, что ты великий раджа, а я простой садовник, но уверяю тебя, в этом случае это для меня безразлично. Будь ты – повелитель всей вселенной, я не дозволю прийти смущать мою девочку и набивать ей голову всяким вздором, чтобы потом разбить ей сердце».
«Право, добрый человек», – смиренно отвечал раджа, – «я не шучу с тобой, я вполне честно говорю, что хочу жениться на твоей дочери».
«Вот что», – продолжал садовник, – «не думай, что я позволю одурачить себя только потому, что я бедный садовник, а говорит со мной великий раджа. Раджа иль нет – мне все равно. Если ты действительно чистосердечно желаешь жениться на моей дочери, будь по-твоему: приди и женись. Но не хочу я всех ваших нововведений и придворных церемоний, от которых только голова кругом идет. Пусть выходит девушка замуж по отцовским обычаям и под отцовской кровлей, и пусть на свадьбу соберутся наши старые друзья и знакомые. Они знали и любили Гузру с младенческих лет, когда ты ей еще и не снился».
Раджа спокойно выслушал речь простодушного садовника и нимало не рассердился: его напротив приятно поразила прямота и чистосердечие старого человека. Он, не колеблясь, согласился на его условия. Деревенская красавица, Гузра, была выдана замуж со всевозможной торжественностью, но по деревенским обычаям, а затем раджа повез ее к себе во дворец, сопровождаемую слезами и благословениями всех родных и знакомых.
Двенадцать царских жен, все бывшие царские дочери, недружелюбно встретили новую подругу и решили, что раджа нанес им оскорбление, женившись на дочери простого садовника, и что следует жестоко отомстить ей за это при первом случае.
Прежде всего, они сговорились выжить ее из дворца, и стали так приставать к молодой женщине и так мучить ее всеми способами, что раджа, чтобы избавить свою маленькую любимицу от преследования, перевел ее в отдельный дом, нарочно для нее выстроенный, и поселился там с ней.
Некоторое время жили они счастливо и спокойно, и раджа сильно привязался к своей маленькой супруге. Однажды пришлось ему ехать по делу в отдаленную часть государства и, опасаясь, чтобы его знатные жены не повредили Гузре во время его отсутствия, он дал ей при расставании маленький золотой колокольчик: «Если, пока я буду в отсутствии, что-нибудь испугает тебя или кто-нибудь тебя обидит, позвони в колокольчик и, где бы я ни был, я услышу звон и поспешу к тебе на помощь».
Раджа уехал. Гузра не совсем доверяла силе колокольчика и решила испытать ее. Уже на следующий день она позвонила. Раджа тотчас же явился. «Что тебе надо?» – спросил он. «О, ничего пока! Я просто пошалила. Мне не верилось, что ты мне правду сказал про колокольчик, и я хотела попробовать». – «Надеюсь, что теперь убедилась, и будешь верить», – сказал он и исчез. Через несколько дней она опять позвонила. Снова явился раджа. «Прости меня, дорогой», – сказала она, – «я виновата, что сразу не поверила тебе, но я сомневалась, что ты можешь вернуться издалека». – «Ничего, я не сержусь», – сказал он, – «но будь благоразумнее другой раз».
Прошло несколько дней, Гузра снова позвонила. «Зачем звонила ты опять, Гузра?» – строго спросил он. «Право не знаю», – робко отвечала она, – «мне что-то страшно стало, сама не знаю почему». – «Ах ты, трусишка!» – ласково сказал он, обнимая ее. «На этот раз прощаю, но теперь будь умница! Важные дела требуют моего присутствия; постарайся быть похрабрее до моего возвращения», и он исчез.
Вскоре после того у молодой царицы появились на свет сто сыновей и одна дочь. Прослышали про то двенадцать цариц и решили: «Теперь эта садовничья дочка возгордится, и будет иметь еще большую силу и значение, как мать наследника престола. Избавимся от детей и скажем радже, что она просто колдунья и съела своих детей. Он разлюбит ее, и сердце его снова обратится к нам». С этими словами двенадцать цариц вместе двинулись к дому Гузры. Когда Гузра увидела из окошка, что они идут, она испугалась и схватилась за колокольчик. Но напрасно звонила она: раджа не являлся. Она так часто звала его напрасно, что он, хотя и слышал колокольчик, но не верил, что был действительно нужен жене. И бедная молодая женщина была всецело отдана во власть своих непримиримых врагов.
На беду несчастных малюток, приставленная к ним нянька была до того долгое время служанкой у двенадцати цариц и, будучи сама очень злой женщиной, способна была на все, чтобы угодить своим прежним злым госпожам. Когда царицы спросили ее: «Может ли она извести ненавистных им ребят?» она, не колеблясь, отвечала, что берет на себя это дело и советует выбросить их на навозную кучу за дворцом, куда никогда никто не заглядывает, и где крысы, совы и коршуны живо растащат их в одну ночь. Царицы нашли, что так будет лучше всего. Коварная нянька взяла младенцев и перетаскала их на навозную кучу, а потом в каждую люльку положила по большому камню и пошла объявить Гузре, что все ее младенцы обратились в камни. «Ах ты, гадкая колдунья», – набросились царицы на бедную молодую женщину, «довольно тебе злоупотреблять доверчивостью раджи! Конец твоему царствованию! Посмотри, ребята твои все в камни обратились! Посмотри, посмотри, какие красавцы!» и жестокие женщины принялись со смехом сбрасывать в кучу булыжники из люлек. Несчастная Гузра чувствовала, что тут кроется обман; но напрасно плакала она и ломала руки, умоляя отдать ей детей, царицы только смеялись ей в ответ. Не успел раджа вернуться, как злые царицы обвинили Гузру в колдовстве, а нянька засвидетельствовала, что сто один ребенок, порученные ее попечению, на глазах у нее мгновенно обратились в камни. Потеря столь страстно ожидаемых детей так поразила раджу, что он не захотел слушать уверений Гузры и велел заточить ее в темницу.
Тем временем, писк брошенных младенцев услышала старая крыса, нора которой приходилась близко к навозной куче. Ей стало жаль малюток, и она перетаскала их одного за другим в свою нору, чтобы спасти от хищных птиц. Потом она созвала к себе всех крыс окрестности, показала им детей и просила всех помочь ей выкормить несчастных малюток. Крысы сговорились, что каждый день сто одна крыса будет приносить немного пищи и давать ее детям. Так пошло изо дня в день; дети росли в полном довольстве, а когда они начали ходить, они с утра выползали из своей норы и играли на солнышке, а к ночи опять заползали в подземелье. Надо же, чтобы на их беду забрела однажды в ту сторону злая нянька! Мальчики были еще в норе, а девочка уже выползла наружу и, хотя тотчас же бросилась назад, но старуха успела ее заметить. Она пошла к царицам и сообщила им об увиденном. «Боюсь, что не все дети погибли, а что часть их каким-то чудом уцелела в этой норе. Надо бы послать туда верных людей и приказать убить их». – «Нет, на это слишком опасно решиться», – отвечали царицы. «Это может возбудить подозрение. Но можно велеть вспахать это место и чем-нибудь засеять: дети тогда непременно задохнутся в своей норе». Приказание тотчас же было отдано. К счастью, старая крыса, воспитательница малюток, шныряла в это время за кормом по дворцу и подслушала разговор. Стремглав бросилась она домой, забрала детей и ушла с ними далеко за город к колодцу. К нему вела широкая каменная лестница, и крыса спрятала своих питомцев в углубление между плитами ступеней, по ребенку под каждую плиту.
Там они были в полной безопасности, но случилось, что через несколько дней спускался по ступеням рабочий, а с ним его маленькая дочка. Отец остался у воды полоскать белье, а девочка от скуки забавлялась тем, что перепрыгивала со ступеньки на ступеньку. Плиты при этом дрожали и слегка надавливали ребенка под плитой. Мальчики спокойно переносили толчки, но девочка тотчас же вскрикнула, когда ее слегка задело ступенькой. «Ай, мне больно! Ты давишь меня, глупая девчонка? Мне тяжело: я такая же девочка, как и ты!» Испуганная девочка бросилась к отцу: «Отец, отец! Там что-то живое под камнями! Я слышу голос, но злой ли это дух, или ангел, или ребенок какой-нибудь – я не могу разобрать!» Рабочий побоялся сам расследовать дело, но пошел во дворец и просил доложить царицам, что у колодца что-то нечисто и что там слышны какие-то голоса. «Уж не забрался ли туда кто-нибудь из уцелевших детей», – подумали царицы и послали рабочих разобрать лестницу и тщательно осмотреть, нет ли там злого духа.
Рабочие тотчас же приступили к делу. У самого колодца стоял маленький храм в честь бога Ганпатти. Эта была лишь небольшая молельня с глиняным истуканом божества. Когда дети почувствовали, что разоряют их убежище, они воззвали к Ганпатти, и милосердное божество незаметно похитило их и обратило в деревца у храма. Сто хорошеньких манго вокруг молельни – то были мальчики, а красивый розовый куст посреди – девочка, сестра их.
