Юрий Греков - Там, на неведомых тропинках
Когда король еще не был королем, а всего-навсего принцем, он, как и все мальчишки, ходил в школу. Только если все остальные мальчишки каждый год переходили в следующий класс, то принц сидел в каждом по три года. Самая хорошая оценка, которую он получил, была тройка. Когда принц просидел третий год в третьем классе, папаша-король забрал его из школы — принц так ревел каждое утро, когда надо было идти на уроки, что королю это надоело. «Кроме того, — рассудил старый король, — прикажу, и принца примут в любой институт и с тремя классами». Но принц поступать в институт наотрез отказался и занимался главным образом тем, что валялся на диване и строил планы, как он будет править, когда папаша-король помрет... Много лет прошло с тех пор. И принц, который уже стал королем, когда хотел похвастать своей ученостью перед придворными или прекратить спор между советниками, важно говорил:
— У меня почти полное начальное образование!
Король вспоминал, и вдруг один из советников, подглядывавший из-за ширмы, заметил, что лицо короля светлеет. И в ту же секунду король привскочил на троне и радостно завопил:
— Советники, сюда! Ко мне!
Топоча позолоченными каблуками, изо всех уголков на зов короля ринулись советники. Вслед за ними примчался Главный Писарь, который было уже побаивался, что останется без работы. Король многозначительно оглядел придворных и поманил пальцем Школьного Министра. Тот подбежал и грузно повалился на колени.
— Есть в наших школах троечники? — спросил король.
— Есть! — бодро ответил министр.
— Сколько?
Министр посмотрел в потолок и так же бодро ответил:
— 1124 троечника, ваше величество!
— М-да, — проговорил король и приказал писарю: — Пиши! Заботясь о здоровье и хорошем настроении всех подданных и их детей, повелеваю: высшей и единственной оценкой во всех школах отныне устанавливается одна отметка — тройка. А всякие там двойки, четверки, пятерки отменяются раз и навсегда!
— Ура! — радостно завопили придворные (они тоже не отличались особенными успехами, когда учились в школе).
— Ура его величеству!
И тут короля понесло. За неделю он издал больше указов, чем за предыдущие десять лет.
Тройка была объявлена самой главной и единственной цифрой. Все остальные, как и отметки, были отменены. Король заказал себе новую — трехэтажную корону. В магазинах продавали только тройной одеколон. Все улицы столицы, которая теперь называлась Тройка, были переименованы в Троечные, а все дома пронумерованы одним номером — 3. Всех, кто не подчиняется указам, король приказал казнить новым способом: разрубая на три части.
В этот день король раздумывал над очередным указом — он собирался приказать, чтобы срыли одну из четырех гор, которые виднелись из его окна, когда в тронный зал вбежал советник и, трижды поклонившись, сказал:
— Ваше тройное величество! Провались я трижды на этом месте, если в королевстве не зреет заговор!
— Что? — забеспокоился король.
— Учителя математики, — продолжал советник, — злонамеренно утверждают, что кроме цифры три есть еще множество других!
— Как? — удивился король. — Что они, с ума сошли? Я же издал указ, что есть только одна цифра! А ну, привести ко мне этих вольнодумцев!
В тронный зал втолкнули троих пожилых людей.
— Так это вы? — грозно начал король. — Это вы осмелились утверждать, что кроме тройки есть еще цифры? Я имею почти полное начальное образование, я король — и вы смеете мне перечить?
— У короля почти полное начальное образование, а они смеют перечить!!! — возмущенно зароптали придворные.
— Вот я велю разрубить вас на три части, тогда узнаете, есть ли еще цифры! — кричал король.
— Ваше величество, — начал Старый Математик, но Главный Церемониймейстер перебил:
— Не «ваше величество», а «ваше тройное величество»!
— Ну, хорошо. Ваше тройное величество, вы можете приказать разрубить нас на три части. Мы это понимаем, — сказал Старый Математик. — Образование, которое вы получили, несомненно, огромно (при этих словах Старый Математик и его товарищи едва удержали усмешку), и мы, конечно, не можем сравниться с вами.
Король, слушая Старого Математика, немного подобрел — ему понравились слова про его огромную ученость.
— Ваше тройное величество, — продолжал Старый Математик, — ум наш не может вместить то знание, которым владеете вы. Поэтому, если вы или кто-нибудь из ваших высокоученых советников дадите ответ на жгучую тайну, связанную с цифрой три, мы готовы признать, что это единственная цифра в математике. Либо, если вашему тройному величеству будет угодно, — мы с радостью пойдем на смерть.
— Что за тайна? — заинтересовался король. Придворные с любопытством навострили уши.
— Сколько будет трижды три?
— Трижды три — как это прекрасно звучит! — блаженно проговорил король. — Да, так сколько будет трижды три, ты спрашиваешь?
— Да, — скромно подтвердил Старый Математик.
— Нет ничего легче! — уверенно сказал король. — Трижды три будет... трижды три будет... трижды три...
На лице короля отразилось мучительное недоумение. То же чувство было написано и на физиономиях придворных — они тоже считали.
Шел час за часом, уже близился вечер.
— Трижды три... трижды три... — осипшим голосом бормотал король и вдруг пропел басом: — трижды триииии... — Глаза короля блуждали, он снова пропел «триждыыы» и, оборвав, завопил:
— Писарь!!!
Придворные, крича друг другу:
— Трижды три писарь! — забегали по коридору.
Запыхавшись, прибежал писарь.
— Трижды три, пиши! — закричал король. — Всем моим подданным открываю великую тайну: я, ваш король, — птичка!
— Да он спятил! — шепнул один из учителей Старому Математику.
— Еще бы, работа не по его мозгам, — усмехнулся тот. — Он всегда был троечником, им и остался.
А король тем временем кричал придворным:
— Трижды три, вы тоже птички! Птички, птички, веселитесь!
И придворные, мозги которых тоже слегка сдвинулись от непосильной задачи, закружились по залу, размахивая руками, как крыльями. Впереди бегал король.
— А теперь — полетаем! — вдруг завопил король и первым бросился к окну. Он вспрыгнул на подоконник и ринулся вниз.
Вслед за ним один за другим свалились в реку, на отвесном берегу которой стоял королевский замок, королевские советники и все остальные придворные.
И люди в стране зажили счастливо и радостно. Собрание королевских указов сдали в макулатуру, трехэтажную корону выставили в школьном краеведческом уголке. В учебники вернулись все цифры. Все пошло, как и должно быть. И если теперь кто-нибудь в школе получал тройку, ему говорили:
— Ты читал про короля-троечника? Что, хочешь быть таким же?
Это было так обидно, что тот, кому привелось такое услышать, уже никогда не получал троек.
Вот и все про глупого короля, который не знал, сколько будет трижды три...
Старый Гном умолк. Потом тихонько рассмеялся:
— Ну, как говорится, сказка — ложь, да в ней намек — добрым молодцам урок! И думаю, этот урок нам завтра может пригодиться.
— Ну если здешний Дуракон такой же дурак, как этот король-троечник, — сказал Мурашка, — то мы с ним в два счета управимся!
— Не хвастай, Мурашка, — остановил Зучок приятеля.
А Старый Гном задумчиво сказал:
— Да, загадывать не будем. Победить мы должны — иначе нельзя. Но как это мы сделаем, пока неизвестно. Завтра покажем. А сейчас давайте спать, надо сил набираться.
Гном слез с ковра, сказав:
— Вы, ребятки, здесь укладывайтесь, а я себе местечко присмотрел.
— Да, завтра будет трудный день, — вздохнул Килим. — Ложитесь, ребята.
Зучок и Мурашка уложили звездочку поудобнее, а сами примостились рядышком. Гном тем временем постелил опавший листок у ножки большого мухомора, накрылся другим и, высунув нос из-под зеленого одеяла, сказал:
— Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, дедушка, — тихонько откликнулись все.
Килим еще долго тихо вздыхал, и под его вздохи мальчишки и сами не заметили, как уснули...
Что-то защекотало нос. Мурашка потер его кулачком и открыл глаза. Прямо перед ним покачивалась тоненькая былинка с чахлыми листочками. «Что это?» — подумал Мурашка и тут же вспомнил, где они. Он толкнул Зучка, и тот сразу проснулся.
Звездочка тихо прозвенела:
— Доброе утро!
— Доброе утро! — откликнулся Зучок и спросил: — Как спала?
— Плохо, — прозвенела Стелуца, — очень боюсь за вас. А где дедушка?
— В самом деле — под мухомором валялись только два листка, Старого Гнома не было.
Зучок с Мурашкой обошли полянку, окликая Гнома.
— Килим, ты не знаешь, куда ушел дедушка Ротрим? — обеспокоенно спросил Зучок, убедившись, что на полянке никого, кроме них, нет.
— Не знаю! — встревожился ковер. — Может, решил кое-что разведать и не хотел будить нас? Подождем.
