Юрий Греков - Там, на неведомых тропинках
И вот однажды, это было совсем недавно, прибежал в страшном страхе Наушный министр к царю Дуракону:
— Ваше величество, ужасное известие! Начальник шпионской канцелярии Лоботряс донес мне, что его сыщики краем уха слышали, будто готовится бунт!
— Как бунт?! — заорал Дуракон Второй. — Говори! Повешу! Растерзаю!
— Ваше величество, не все зоряне покорились! Некоторые из них днем работают на чернильной фабрике, а ночью сходятся в Зеленой Долине, где они спрятали несколько звездных деревьев. Бунтовщики собирают там лунный свет и, в нарушение всех указов, выращивают звезды! И, что еще ужаснее, — они вынимают из ушей воск и, как предполагает господин Лоботряс, — о, я даже не решаюсь сказать...
— Живей! Говори! — завопил Дуракон Второй.
— Вы-вы-нимают из ушей воск и ра-ра-рассказывают друг другу сказки...
Затопал ногами Дуракон, созывая стражу. Собрался Главный Дураконский совет решать, как быть. И вот позавчера ночью было решено: всех зорян допросить, а если не признаются — каждого второго утопить в Чернильной реке.
— Вчера вечером меня сбил с неба стражник. И я даже рада этому, — сказала звездочка. — Все равно сердце бы разорвалось — срок истекает, и скоро начнутся казни...
Звездочка тихо заплакала, и с ее лучей закапали голубые капельки.
— Да, дела! — проговорил Гном. — Что ж, друзья, на долгие раздумья у нас времени нет. Но план составить нужно.
— Вся беда в том, что не покорились только самые сильные. А их не так уж много, — хмурясь, сказал Зучок.
— И если им не помочь... — Мурашка поежился. — Беда...
— Верно, — прошелестел Килим.
— Да, самим им не справиться. — Гном помолчал. — Нужно помочь зорянам, и тогда мы все вместе прогоним подлого царя Дуракона и всех его остолопов!
— Если нам удастся добыть сундук со сказками, — продолжал Старый Гном, — и выпустить их на волю, в Стране Зорь снова ярко вспыхнет Солнце. Оно растопит воск в ушах людей, и они услышат древние истории о том, как добро побеждает зло, как от удара героя падает негодяй. Они воспрянут духом и восстанут. И снова расцветут звездные деревья, и сказки, запертые сейчас в сундуке, услышат все дети мира.
— В путь! — воскликнул Старый Гном. — Пора!
Покачивая краями, ковер поднимался все выше и выше. Далеко позади остался ручей. Медленно проплывали мимо звезды, помахивая вслед путешественникам голубыми лучами. Звезды уже знали, куда летит ковер.
— Удачи! Удачи! — звенели звезды.
— Ты попрямей выбирай дорогу! — говорил Старый Гном Стелуце, — времени мало...
Звездочка вытягивала луч, указывая путь.
Время бежало. Лес кончился. Далеко внизу проплыли огоньки большого города. Сверху город был похож на кусок неба: длинные цепочки уличных фонарей, россыпи светящихся окошек — как будто в самом деле кто-то щедро рассыпал по земле звезды. Потом город уплыл куда-то в сторону, и снова внизу потянулся лес. Стало прохладнее.
Зучок не почувствовал, как задремал... Медленно покачивается на волнах плотик, от вечерней воды веет прохладой. Берег виден далеко-далеко, а плотик, покачиваясь на волнах, все плывет, вперед и вперед...
— Зучок! Зучок! — звенит у самого уха комар. — Зучок, проснись!
Зучок встряхнулся, протер кулаками глаза. Сколько времени прошло, он не знал. «Вот тебе и на! — подумал недовольно Зучок, — заснул, как маленький! И какой еще плот? Это же ковер покачивается...»
Зучок посмотрел на Мурашку, тот тоже было задремал, и оба покосились на дедушку Ротрима — не сердится ли?
Старый Гном спросил, улыбнувшись:
— Проснулись? Пора. Смотрите.
И вдруг они увидели, как одна звезда сорвалась и, рассыпаясь в голубые брызги, полетела к земле. За ней — вторая, третья и много, много еще. Все небо замерцало синими искрами. А когда свет померк, целый кусок неба впереди оказался черным как уголь — ни единого огонька.
Рядом послышался льющийся звон. Зучок взглянул, и сердце у него сжалось: снова плакала маленькая звездочка Стелуца.
— Поняли? — сурово спросил Гном. — Видели, как развлекаются? Не меньше полусотни звезд убили. Ну, ладно, недолго им еще куражиться — уже близко.
Мальчишки почувствовали, как гневно содрогнулся ковер-самолет, увеличивая скорость.
Прошел час. И вот впереди каким-то странным зловещим блеском сверкнула широкая черная полоса.
— Это Чернильная река, — прозвенела звездочка. — За ней наша страна.
— Килим, опустись в какое-нибудь местечко поукромнее, — попросил Старый Гном. — Надо обсудить, как быть дальше.
Ковер-самолет покружил, опускаясь пониже, и наконец, выбрав место у самой воды, резко пошел вниз — у всех даже дух захватило.
Первым соскочил Мурашка, за ним сошел Зучок и наконец на землю ступил Старый Гном. Звездочка осталась лежать на ковре. Раздвинув травинки, они увидели, что приземлились у самого обрыва, под которым маслянисто-черно поблескивала вода Чернильной реки. Противоположный берег едва угадывался. Ни одного огонька не светилось на той стороне, мрачно и темно было там, будто в черной пустыне. Только время от времени падали звезды — балбесы продолжали развлекаться.
— Стелуца, свети не так ярко, как бы нас не заметили с той стороны, — прошелестел ковер.
Звездочка послушно погасила несколько лучей. Гном уселся на камешек и сказал:
— Ну что ж, давайте обсудим, как быть. Я предлагаю такой план. Во-первых, на ту сторону переберемся только мы с Зучком и Мурашкой. Звездочке там, конечно, грозит опасность. Ты, Килим, мог бы лететь с нами. Но Звездочку одну мы оставить не можем. Дальше. Сегодня мы переночуем здесь. С опасностью в неизвестной стране лучше встречаться днем.
— А как же вы переправитесь на тот берег, — спросил Килим, — если я должен остаться здесь?
— Это увидим завтра, — ответил Гном. — Как справедливо утверждают сказки — утро вечера мудренее. Давайте устраиваться на ночлег.
Килим распластался между двух чахлых кустиков, подогнул один край так, что получился небольшой уютный домик — ну, не домик, конечно, а навес. И вот все уютно устроились под навесом.
В небе снова рассыпалось несколько звезд.
Ковер горько вздохнул.
— Что ты? — спросил Гном.
— Много еще зла в мире, — прошелестел ковер.
— Ты прав, Килим, — отозвался Гном. — Много. Но становится все-таки меньше, и наступит время, когда оно исчезнет совсем. Каждый день и каждый час добро выходит на бой со злом и побеждает! Да вы сами знаете об этом. — Гном помолчал и добавил: — Если хотите, расскажу вам одну историю. Завтра нам предстоит встретиться с балбесами, и, может, поэтому вспомнилась мне эта давняя история...
— Расскажите, дедушка! — обрадовался Мурашка. Зучок промолчал, потому что Килим тоже прошелестел: — Расскажи, Ротрим...
— Ну, слушайте. Много было в старые времена на земле разных глупых королей и царей. Кое-где еще остались до сих пор. Встречались между ними и не очень глупые, но большинство все-таки были глупые, и даже очень.
Жил в одном небольшом захудалом королевстве такой вот король. Сидел он на троне и выдумывал разные указы и приказы. Король считал, что он больше всех трудится — ну прямо-таки сил не жалеет. «Еще бы, — говорил своим советникам король, — если бы не мои указы, как бы жил народ? Откуда бы люди, например, знали, что ходить нужно ногами, а не руками?»
— Конечно, ваше величество! — хором отвечали советники. — Если бы не вы, страна бы погибла немедленно!
— То-то! — говорил король и задумывался.
Придворные знали, что он опять работает — придумывает новый указ.
И вот проходил час, другой, третий, и лицо короля светлело. Он громко приказывал:
— Писарь!
— Писарь! Писарь! — хором подхватывали придворные, и на зов мчался Главный Писарь Двора с гусиным пером за ухом и листом чистой бумаги.
— Пиши! — приказывал король. — Отныне и во веки веков всем моим подданным приказываю варить суп только в целых кастрюлях. Преступников, которые осмелятся варить суп в дырявой кастрюле, — казнить!
— О, какой мудрый указ! — хором вскрикивали придворные. — О, благодетель народа!
Придворные еще долго наперебой восхваляли мудрость короля, а он довольно ухмылялся, придумывая новый указ.
— Видите, какой умный был король! — усмехнулся Старый Гном. — Ну в самом деле, если бы не его указы — разве знали бы люди, что нужно ходить ногами, а суп варить в целой кастрюле? Очень умный был король.
— Как пробка! — хихикнул Мурашка, но Зучок остановил его: — Не мешай!
Старый Гном продолжал:
— Но вот прошло время, и все больше и дольше задумывался король — все труднее становилось выдумывать новые указы. Их было так много, что он сам немного путался, и однажды даже издал один и тот же указ два раза.
И вот наступил день, когда король не сумел выдумать ни одного указа. Придворные попрятались по углам, опасаясь королевского гнева. А он мрачно сидел на троне и пытался придумать хоть какой-нибудь, ну пусть совсем пустячный, указишко. Ничего не выходило. И королю стало так обидно, так больно за свой народ, который на сегодня останется без его помощи, что он заплакал. Слезы катились по щекам, сползали по усам и капали с их кончиков, как с весенних сосулек. Король сначала не заметил, что плачет, а когда заметил — очень удивился. Последний раз он плакал так давно, что уже успел позабыть об этом. И вот вместе со слезами хлынули воспоминания.
