Отфрид Пройслер - Хотценплотц-III
Касперль слегка потряс друга.
— Апчхи! — задыхался Сеппель. — Кажется, я схватил насморк! Апчхи! Апчхи!
Касперль протянул ему носовой платок. Сеппель высморкался, протёр глаза и… обнаружил Хотценплотца.
— Вы здесь?
— Да, если ты ничего не имеешь против. Можете мне, наконец, сказать, что произошло?
— Ах, — смущённо промямлил Касперль, — мы и сами не поймём. Несчастный случай, да, да, несчастный случай, господин Хотценплотц.
— А мешок с песком? А петля? — напомнил разбойник с презрительной миной. — Я давно за вами наблюдаю. Думаю, вам пора уняться.
— Что вы имеете в виду? — с несчастным видом спросил Касперль.
— Ставить мне ловушки! Во-первых, можно попасть в глаз.
— Нет! Мне попало в шляпу, — возразил Сеппель, — а во-вторых?
— Во-вторых, чёрт возьми вас и вашу бабушку, повторяю: со вчерашнего дня я — порядочный гражданин. К чему в таком случае мешок с песком, который вы предназначили для моей головы, моей старой, верной, разбойничьей головы?
Кажется, он над ними смеётся!
— Не дурачьте нас! — возмутился Касперль. — Мы с Сеппелем точь-в-точь знаем, что вы вчера делали, господин Плотценхотц!
— И к счастью, полиция тоже, — подтвердил Сеппель.
Хотценплотц прикинулся простачком:
— Не понимаю, что вы имеете в виду?
— Вспомните вчерашний вечер, — напомнил Касперль. — Я подскажу лишь два слова: муравьиная куча.
Разбойник сделал удивлённое лицо.
— Имеешь в виду дюжину пистолетов?
— И семь ножей в придачу! Не считая двух бочонков пороха. Вы про них забыли, господин Клотценмотц?
Разбойник разразился хохотом:
— Ха-ха-ха! Если вы об этом, можете успокоиться.
— Ничего здесь смешного нет!
Но Хотценплотц смеялся так, что у него по щекам потекли огромные разбойничьи слёзы.
— Я выкопал этот хлам, чтобы от него избавиться.
— Избавиться? — удивился Сеппель.
— Да, да, представьте себе! Честному человеку не нужны ни пистолет, ни порох, ни ножи. Разве не ясно!
Могли ли друзья поверить его словам?
— А что вы с ними будете делать?
— Вчера вечером было темно…
— А сейчас?
— Ну что ж, покончим с этим! Вставайте, пошли за мной!
Идти им пришлось недолго. Вскоре путники увидели небольшую просеку в лесу. В крохотной лощине стояли оба бочонка с порохом.
— Вот и они стоят наготове. Сейчас мы кое-что проделаем…
Друзья терялись в догадках. Что на уме у Хотценплотца? Ничего хорошего, скорее всего!
— Видите на земле серый шнур?
— Да, — первым подтвердил Касперль.
— Это фитиль. Он идёт к бочкам с порохом. Хочу их взорвать. Так что вы, уважаемые следопыты, весьма кстати!
У Касперля побледнел нос.
— Вы взорвёте нас?
— Какая чушь! Вы увидите фейерверк, не более того!
От неожиданности друзья опустились на землю.
— Ложитесь плашмя, — приказал разбойник, прежде чем поджечь спичкой конец фитиля.
Шипя и потрескивая, голубое пламя стало пожирать шнур, подбираясь сквозь траву к бочкам.
— Пригните головы!
Хотценплотц схватил друзей за воротники и сунул их носами в мох. Тут же последовал оглушительный взрыв, будто заговорила разом дюжина пушек. Комья земли и деревянные щепки с треском полетели вверх. Когда друзья осмелились поднять головы, бочонков как не бывало. От них осталось лишь голое чёрное пятно в траве.
Прочь! Прочь! Трижды прочь!
— Это весь ваш порох? — поинтересовался Касперль.
— До последней крошки! Теперь вы мне верите, что я завязал?
— Верим! — радостно откликнулся Сеппель. — А ты, Касперль?
— Жму вашу руку, господин Хотценплотц!
Не хватало лишь ещё одного подтверждения.
— А как вы думаете, господин Димпфельмозер мне тоже поверит?
— Непременно, — заверил разоруженца Касперль. — Госпожа Дрожебек ему доложит, что произошло с порохом, если он этого сам не видел.
— Как это видел? — удивился Хотценплотц.
Друзья рассказали ему о свойствах магического кристалла.
— Потрясающе, должен вам сказать!
Хотценплотц поскрёб за левым ухом, откашлялся и произнёс громко, так, чтобы его услышали в доме госпожи Дрожебек:
— Как вы могли наблюдать, уважаемые зрители, я пустил в воздух весь запас пороха. А теперь, пожалуйста, смотрите, что мы сделаем с ножами и пистолетами. Если и после этого вы будете считать меня негодяем — ваше дело! В конце концов надо иметь чувство собственного достоинства. Не правда ли? Не забывайте об этом, господин Димпфельмозер, будь вы хоть тысячу раз полицейским!
Оратор подмигнул друзьям:
— Пойдёмте! Мы ему покажем!
И они пошли к разбойничьей пещере. Мешок с оружием поджидал их у двери. Взвалив его на плечо, разбойник повёл друзей напролом через кустарник к краю болота.
— Идите за мной след в след, — предостерёг он. — Тропинка здесь узкая. Один неосторожный шаг — и можно угодить в болото. Но вы не опасайтесь: если здесь кто-то и знает тайные тропы, так это старина Хотценплотц!
«Будем надеяться!» — подумал Касперль, а Сеппель для верности трижды сплюнул.
По нетвёрдой, хлюпающей тропке, с кочки на кочку они прошли к середине болота. Попадались им места, где еле-еле ощущалась твёрдая почва под ногами. Вода заливала башмаки, приходилось искать кочки потвёрже. У одного особенно тёмного озерка они остановились.
— Начнём! — Хотценплотц вынул из мешка семь ножей и протянул один Касперлю.
— Прочь! С глаз моих прочь!
— Трижды прочь!
Касперль вытянул руку и разжал её. Булькая и хлюпая, нож исчез в тёмной воде.
— Если кто-то захочет, пусть попытается его оттуда достать, — усмехнулся Хотценплотц.
Они переходили от одного топкого места к другому. Касперль и Сеппель попеременно бросали разбойничье вооружение, приговаривая:
— Прочь! Трижды прочь!
Чёрная жижа, чавкая, поглощала их дары.
Что же делать?
Разоружение отняло немало времени, после чего дружная компания вернулась к разбойничьей пещере.
— Давайте разведём костёр, — предложил Хотценплотц, — посушим носки и обувь. Кроме того, я жутко проголодался!
— Мы тоже! — не удержались Касперль с Сеппелем.
— Могу вас угостить.
Неподалёку от пещеры рос старый дуплистый дуб.
— Сейчас удивитесь!
Хотценплотц поколдовал в укромном месте, и в дупле открылась дверца. В потайной кладовке был спрятан запас продуктов: горшки с маслом, куски сала, вяленого мяса, сухари, круги колбасы и сыра, копчёная селёдка.
— А что в бутылках?
— Сливовица. Есть ещё лук и чеснок. Перца тоже сколько пожелаете.
Гостеприимный хозяин достал из кустов большую сковородку, развёл костёр. Друзья развесили сушить носки и обувь.
— Устрою вам настоящий разбойничий пир! — пообещал Хотценплотц, схватился за пояс и… онемел.
— Чего-то не хватает? — пришёл на помощь Касперль.
— Не осталось ни одного ножа!
— Возьмите мой, с удовольствием вам одолжу.
С помощью ножа Касперля Хотценплотц нарезал маленькими кусочками еду, разложил её на сковородке. И вскоре по лесу разнёсся аппетитный запах. Друзья никак не могли дождаться, пока Хотценплотц снимет сковородку с огня. Наконец всё ужарилось.
— Приятного аппетита!
Друзья ели руками разбойничье угощение. И оттого оно им казалось ещё вкуснее. Бабушка была замечательной кулинаркой, но даже в праздничные дни она не угощала Касперля с Сеппелем такой вкуснотищей, сдобренной огромным количеством сала, лука и чеснока.
— Меня удивляет, — заметил Касперль между двумя порциями угощения, — что вы, господин Хотценплотц, хотите покончить со своими разбойничьими делами.
— Сейчас объясню.
Хотценплотц глотнул для храбрости сливовицы.
— Понимаете, в профессии разбойника есть свои приятные стороны. Жизнь на свежем воздухе, в лесу, сохраняет здоровье и силу. Масса новых впечатлений, чувствуешь себя свободным человеком, пока, конечно, не угодишь в тюрьму. Но…
Он сделал паузу и пропустил ещё один глоток сливовицы.
— Короче говоря, со временем такая жизнь делается утомительной. Нет ничего тягостней на свете, чем необходимость постоянно изображать из себя злодея! Совершать преступления, даже когда этого не хочется делать, нападать на бабушек, красть велосипеды, получать по шапке от полиции. Всё это нервирует и изнуряет, поверьте мне! Но главное…
Хотценплотц сделал ещё глоток.
— Главное — мне надоела разбойничья жизнь. Рад, что покончено с нею, будь она трижды проклята! Да, да, рад!
— А что вы собираетесь делать? — хотел знать Касперль. — У вас есть какие-то планы на будущее?
— Нее-е-е-т! Что-нибудь придумаю…
Они доели остатки еды со сковородки и стали обсуждать профессии, которые могут подойти бывшему разбойнику. Оказалось, что это нелёгкая задача. Во-первых, потому, что, кроме разбоя, тот ничему не учился.
