Ольга Быкова - Сны драконов
Лиска бросила взгляд на поляну, с которой они уходили, и с удивлением заметила вдруг, что никакого входа в пещеру и в помине нет, вроде как и не было. Скальная стенка не имела никаких намеков на дверной проем. Она дернула за рукав друга. Тот обернулся на ходу и повел плечом:
– Да я уж и не удивляюсь.
– А я удивляюсь, – тихо себе под нос пробормотала путешественница.
Они совсем недолго шли по тропке под зелеными арками орешника, прежде чем услышали, а потом и увидели широкую шуструю речку, без устали перебиравшую бесчисленные камни и камушки, которая дальним берегом упиралась в высокие каменные гребни. На этом же берегу, прямо перед ними, почти у самой речки стоял большой двухэтажный каменный дом с пристроенной к нему с одной стороны банькой, а с другой – не то амбаром, не то конюшней. Около дома было нечто, напоминающее огород. Это был клочок земли, обнесенный забором (местами целым и даже не чиненным), за которым на страже нескольких кочанов капусты и густого травостоя, в котором кое-где угадывалась морковная ботва, стояли три обглоданных куста черной смородины. Причина же их печального вида находилась на привязи рядом и представляла собой уже знакомую Лиске ехидную условно белую козу.
– Добро пожаловать в наши хоромы, – позвал за собой Канингем, перешагивая через порог. И уже, обращаясь к Дариану. – Лучше, наверное, у тебя расположимся? У меня сегодня немного не прибрано.
– Сегодня? – усмехнулся тот и неопределенно мотнул головой. – Ну, пошли, конечно же, у меня и просторнее.
Он распахнул вторую дверь справа по коридору и гостеприимно повел рукой.
– Пожалуйста, заходите, располагайтесь.
Они вошли в свет… – входная дверь вдруг захлопнулась так резко и оглушительно, что друзья невольно вздрогнули – … и все-таки в светлую, просторную комнату с большим камином. Дубовая кровать, пара шкафов, ковры на полу из широких светлых досок и на стене, и длинный стол со стулом у окна. Ближе к камину стоял низенький стол и несколько невысоких кресел. Здесь было удобно и уютно и при этом не было ничего лишнего.
Канингем по-хозяйски достал из шкафа пергамент, оказавшийся картой Драконовых гор, и расселил его на столе, жестом приглашая всех садиться. Он разгладил ладонью карту, помолчал, посмотрел в окно, потом повернулся к Наире и, глядя в ее синие глаза и не то извиняясь за что-то, не то спрашивая, произнес:
– Ты не должна была оказаться в Драконовых горах в одиночку. Мирина две недели назад просила нас встретить тебя у болота.
– Как просила?
– Как обычно: прислала птицу с запиской, галку. И мы тебя ждали. Сроки вышли, но ты не появилась. Зачем и почему ты должна была появиться, она не сообщила.
Он замолчал, ожидая ответа.
– Да, она посылала меня за болото за три дня до… – девушка замолчала, собираясь с духом. – Нельзя было оставить ее одну, у нее уже не было сил встать с кровати – как я могла… Бабушка говорила, что меня там ждут, но она временами уже забывалась, я подумала, что, может быть, бредит. Да и все равно не пошла бы. А как только она умерла, прилетел Грай, и он так на меня кричал, что я побежала…
– Он и должен был нам сообщить, что с Мириной что-то случилось, или что ей нужна помощь, – он посмотрел на Дариана. – Тут что-то не так. Третьесортный колдун-самоучка не мог перехватить Мирининого гонца и выставить «сеть», которую мы с тобой даже не почуяли.
Дариан развел руками:
– Значит, ему кто-то помог, а, может быть, это и не его работа, а мы прошляпили хорошо подготовленного мага. В любом случае, ничего хорошего.
– Да уж. Ну да мы это попозже обсудим. А пока…
Канингем покрутил карту, располагая ее поудобнее, и провел пальцем от избушки до Драконовых гор.
– Вот здесь вы вошли. И что же с вами было дальше? – Он повел рукой над пергаментом, отчего тот угол, куда они смотрели, стал заметно шире и гораздо подробнее, чем только что. – Это карта дорог на несколько дней тому назад.
Путешественники склонились над картой, пытаясь понять, где же они шли. Левко сообразил почти сразу.
– Да вот же обозначены сопки, между которыми мы шли вначале.
– И как прошли? – каким-то очень ровным голосом спросил Канингем.
– Да нормально прошли, ну почти. А что, что-то не так? Мы в книге вычитали, что надо ориентироваться на некоторые растения. Там они, правда, росли не очень густо, но все же были. Курмыш рос. Хотя, было как-то тягостно на душе, – пояснил он в ответ на пристальный взгляд хозяина. – Дальше мы шли долиной, там все сплошь нилеей заросло… А потом были сопки, вроде бы очень похожие на прежние, и сначала все шло нормально. А потом все вокруг начало сыпаться. Мы побежали, а за спиной все обваливалось. Я уж думал, совсем хана. Но тут мы вдруг выбежали на какую-то площадку, прямо перед горами, в общем, обошлось. Это мы, наверное, – Левко склонился над картой, – вот здесь выскочили.
Он поднял голову и увидел лица хозяев.
Канингем медленно обвел взглядом гостей и повернулся к Дариану. Тот неохотно отозвался с какой-то напряженной интонацией в голосе:
– Я там тоже как-то проходил.
Канингем кивнул и молча перекрестился. После внушительной паузы он вновь с интересом оглянул троицу и произнес:
– Как говорят иногда, хорошо то, что хорошо кончается. И что же было дальше?
Все время, пока друзья, перебивая друг друга, рассказывали, как они два дня не могли уйти с заколдованного места, хозяева все время как-то странно переглядывались, а под конец Канингем перестал уже прятать в бороду улыбку, которая становилась все шире, и сказал:
– Мы однажды там четыре дня болтались. Син-Хорайн любит с людьми шутки шутить. То уйти не дает, то во сне каждую ночь является, притягивает, то встречу подстроит, с кем не ждешь, то выведет, куда не ожидаешь. Истории разные любит, песни. Дариан тогда все стихи перечитал, которые помнил, вдвоем все сказки вспомнили, с самого розового детства до неприличных южных баек. Некоторые сказки пересказали по нескольку раз, только имена персонажей меняли. Песни я ему пел – все, что только когда-нибудь слышал, чуть не охрип. В конце концов, я пообещал в его источнике свои носки выстирать, а Дариан запел, свою любимую, про сиреневую розу. На четвертом куплете хозяин наш не выдержал, и с тех пор отпускает по первой же просьбе.
– Кто? – ничего не поняла Наира. – Кто не отпускал?
– Син-Хорайн.
– Это кто?
– Дракон местный.
– Какой дракон?
– Син-Хорайн, дракон, у которого вы были, – терпеливо объяснил Канингем.
– Но там не было никакого дракона. Может, он в то время, когда мы были, уходил?
– Да он всегда там обитает и никуда не уходит, – в глазах бородача плясали озорные искорки.
Дариан тоже чему-то улыбался. Лиска молчала. Сны… Является во снах… Чему же они так хитро улыбаются, и что же это за место такое, где они были? Каждую ночь она видела перед собой…
К выяснению подключился Левко:
– Может, он такой маленький, что мы его просто не заметили, или он прячется?
– Да нет, – Канингем почти смеялся, – наоборот, пожалуй, слишком большой…
Лиска вдруг вскочила на ноги, пораженная. Из тысяч фрагментов, мельтешащих сейчас перед ее внутренним взором, вылеплялась невероятно сложная картина. Не раз и не два виденные детали приобретали вдруг совершенно иной смысл и складывались в фантастическую фигуру… Не может быть! Каждую ночь, каждую ночь она видела перед собой…
– Так это дракон?! Это все… дракон?!
– Ага, – враз закивали довольные хозяева.
– Лиска, я ничего не понимаю, – Левко уже начинал сердиться. – Что ты там… что там такое было?
– Сейчас… сейчас, – Лиска повернулась к другу, потом к Наире, – вот то крошечное озерцо, где мы купались, помнишь?
– Ну.
– Это глаз дракона.
– Что?
– Этот родник – глаз дракона. – Я каждую ночь в конце сна видела с высоты эту громадную каменную плиту с родником и только сейчас поняла, что это – голова дракона, вернее, половина головы. Правая… А левая? – она обернулась к Канингему.
– Левая смотрит на подземные обиталища. Там прямо под плитой большая полость, и от нее отходит множество ходов. Второй глаз хрустальный и иногда светится. Сам я этого не видел, а Дариан как-то там побывал.
– Там что, кто-то живет?
– О, кто там только не живет…
– Так, погодите, погодите, – Левко честно старался переварить услышанное. – Если эта громадная каменная плита – голова, положим, так и есть, с трудом себе представляю, но попробую, ладно… Но где тогда же все остальное – тело, шея…
– Вдоль хребта вы шли на следующий день.
– То есть все вокруг и есть его тело?!
– Нет, не все, конечно, но многое. Драконы, как правило, замечательно вписываются в пейзаж, порой составляя большую его часть.
– Но ведь это же все – камень, песок, пыль. У нас под ногами был камень, точно.
– Видишь ли, – вступил в разговор Дариан, – Драконовы горы – место весьма необычное. Сказать, что здесь много магии – значит ничего не сказать. Здесь есть места, где одни энергетические источники буквально налезают на другие, и это дает возможность драконам появляться или, можно даже сказать, собираться буквально изо всего, что есть вокруг: из песка, пыли, гальки, скальной породы, воды, земли… Он может возникнуть сразу довольно большим, а просуществовать всего несколько часов. А может явиться маленьким и жить потом века, постепенно вырастая до колоссальных размеров. И чем они старше и больше становятся, тем они менее и менее подвижны. Дракон может, в конце концов, оставить насовсем это свое уже почти неподвижное тело, и тогда оно или рассыплется на песок и гальку или станет частью горного пейзажа. Некоторые утесы, которые здесь встречаются, – не что иное, как бывшие головы драконов. В бывшей пасти дракона при случае можно и заночевать. А бывает, что дракон просто надолго замирает, как Син-Хорайн, например. При этом он живой и в курсе событий, да к тому же и контролирует довольно большую территорию. Хотя о контроле здесь, пожалуй, говорить сложно, скорее… м-м-м… Скажем так, он оказывает влияние на события, на людей, на всю окружающую природу, на ландшафт, даже отчасти на погоду. Я в свое время долго докапывался, каким образом…..
