Юрий Магалиф - Сказки
Тогда Типтик развел тёмно-синюю краску, добавил туда немного зелёной, фиолетовой, прибавил чёрную (но совсем чуть-чуть!) — и на этот раз Ворон получился замечательный! Как живой!
Портрет Ворона Типтик прикрепил у себя над кроватью. И чем больше смотрел на эту птицу, тем сильнее она ему нравилась.
— Ворон!.. — шептал мальчик, перед тем, как лечь в постель. — Воронушка… Мой Воронусик… Я тебя люблю! И во что бы то ни стало найду тебя!
Глава шестая
ПТИЦЫ В КЛЕТКАХ
Это произошло в субботу днём.
Накануне родители уехали на дачу собирать ягоду викторию, а Типтик и его великолепная Бабушка остались в городе.
— Внук! — сказала Бабушка. — Не сбегать ли нам с тобой в тир? Не пострелять ли из пневматического ружья?
— Идёт! — ответил Типтик. — Давненько не брал я ружьецо в руки!
— И я давненько.
— А деньги у нас найдутся? — спросил Типтик.
— Найдутся. Я беру с собой два рубля.
— Достаточно…
Надвинув на лоб легкие голубые каскетки с длинными козырьками, чтобы не щуриться от солнца, Бабушка и внук побежали легкой рысцой в тир.
На самом углу Зелёного проспекта и Мирной улицы они увидели небольшую стайку ребят: мальчишки громко разговаривали, смеялись и что-то там такое разглядывали.
— Необходимо выяснить, в чем дело, — сказал Типтик, слегка запыхавшись от легкого бега.
— Выясняй, — безо всякой одышки ответила великолепная Бабушка.
Растолкав знакомых ребят, Типтик лицом к лицу очутился перед странным человечком.
Человечек — низенький, чуть повыше Типтика, толстенький; губы широкие, зубы мелкие, желтоватые, а нос загибается книзу, крючком! Левый глаз прикрыт чёрной повязкой… Одет незнакомец в клетчатый пиджак.
— Бабушка! — крикнул Типтик. — Иди-ка сюда!..
Рядом с одноглазым на асфальте стояли клетки с птицами. Клетки маленькие, тесные; и птицы отчаянно бились о прутья. Бились, щебетали, трепыхались щеглы, синички, пеночки, овсянки…
— По какому же праву здесь издеваются над живой природой? — очень строго и очень громко спросила Бабушка.
Ребята замолчали. Смех прекратился. Только слышно было, как трепещут птичьи крылья.
Одноглазый вовсе не испугался. В ответ он быстро затараторил:
— Кто, кто, кто издевается? Где, где живая природа? Тут нет никакой природы, тут пташки! Вас не касается. Сам изловил, сам посадил, сам продаю!..
— А я вас опознала! — торжественно провозгласила Бабушка. — Вы лезли на чердак старого дома ловить птиц. Я опознала вас!
— И нечего опознавать. Меня и так все знают. Любого спроси, любой ответит: это Дядя Ловушка — знаменитый любитель птиц.
— Какой же вы любитель, если держите птиц в таких тесных клетках?.. Любитель должен быть добрым, — сказал Типтик.
— Много ты, голубок, понимаешь в любителях. Есть любите ли добрые, есть любители недобрые; а я — средний… Пташки мои — хочу люблю, хочу не люблю.
— Они пить просят, им жарко. А вы воду в клетки не поставили.
— Тебя как звать? — спросил Дядя Ловушка и прищурился.
— Типтик.
— Его полное имя — Тимофей Птахин! — объяснила великолепная Бабушка.
— Ну вот что, Пташкин… — единственный глаз Дяди Ловушки сердито сверкнул. — Вот что: топай, топай отсюда! Пташкин, не мешай торговать пташками. Ясно?.. Топай, топай! Живо!
— Как вы разговариваете с ребёнком! — возмутилась Бабушка. — Безобразие! Вы не имеете права! Вы — враг живой природы!
— Я? Враг?.. Хи-хи! — обнажил мелкие зубы Дядя Ловушка. — А пташки всё равно мои. Пить хотят? Меня не касается!
— Что же вас, дяденька, касается?
— А касается меня только то, что я сам пожелаю!.. Ты купи пташечку, а после хоть напои её, хоть залей её водой — дело твоё. Ты не враг живой природы, нет? Тогда дай пташке напиться, будь любезен. Только сначала купи её!
— У меня нет денег, — сказал Типтик.
— Нет денег? — Дядя Ловушка зло взглянул на Типтика. — Тогда не лезь. С нищими не разговариваем!
— Ишь какой богатый выискался! — вступились за Типтика ребята. — А вот мы вас, дяденька, поймаем и тоже в клетку без воды посадим. Хорошо вам будет, а?
— Нет у нас такого закона, чтобы мучить птиц! Великолепная Бабушка от волнения сделала два глубоких вдоха и решительно сказала:
— Не имеете права! Выпустите птиц на волю!
— Но-но!.. — закричал Дядя Ловушка. — Мои пташки!
— Нет! — сказал Типтик. — Птицы не ваши. Птицы — для всех. Птицы должны жить на воле!
— Пррра-пррравильно! — раздался резкий скрипучий голос — как будто гвоздём по консервной банке чиркнули.
Глава седьмая
ВОРОНУША
Это ещё что такое?!.
Клетчатый пиджак Дяди Ловушки оттопырился, и оттуда высунулся длинный чёрный клюв. А вслед за клювом показались круглые карие глазки.
— Галка! — сказал какой-то мальчишка.
— Грач, — сказал другой.
— Нет! — обрадовался Типтик. — Ничего вы не понимаете. Это не галка и не грач, не сорока и не ворона… Бабушка, смотри: ведь это же необыкновенный ворон! Я тебе рассказывал!..
— Сказочно красивая птица! — воскликнула Бабушка.
— Пррра-пррравильно! — чётко произнёс ворон. — Воронуша — кррра-крррасавчик!.. Пить давай!
Все ахнули:
— Говорящий!
— По-человечески умеет!
— Он продаётся? — спросила Бабушка. — Какая цена?
— Ишь чего захотели! — прищурил свой единственный глаз Дядя Ловушка. — Не продаётся Воронуша. Ни за что не продаётся. Нет, ни за что! Самому нужен.
— Пррро-пррродавай! — каркнул Ворон. — Ррразбойник! Воррр! Пррродавай!.. Пить Воронуше, пить!
— Он водички хочет… — голос у Типтика дрогнул. — Я… Ну, я очень вас прошу, Дяденька Ловушка!.. Пожалуйста, будьте так добры… Я очень… Бабушка, ну что же ты: попроси, пусть продаст… Ну, пожалуйста!
Ворон совсем выбрался из-под клетчатого пиджака. Замахал крыльями, хотел вспорхнуть, да не смог: его крепко держала за ногу короткая стальная цепочка.
— Пусти! Воррр! Ррразбойник! — сердито шёлкнул клювом Воронуша.
Дядя Ловушка ударил его по клюву:
— Чего захотел, паразит!
— Ну, продайте… Пожалуйста!.. — прошептал Типтик.
— Сто рублей! — ехидно улыбнулся птицелов.
— Ско-олько?! — возмутилась Бабушка. — Грабёж среди бела дня. Сто рублей за птицу!
— Пташечка-то не простая, а говорящая! — подмигнул Дядя Ловушка. — Десять рублей за перья с клювом, а девяносто за разговоры.
Типтик полез в карман курточки.
— Вот… — сказал он, протягивая руку, — на ладони лежали шестьдесят копеек. — Вот… на три выстрела в тире… Больше нету.
Дядя Ловушка захихикал: толстые губы растянулись до самых ушей.
— Погоди, Типтик, — сказали ребята. — Мы тебе отдадим свои деньги…
— У меня есть восемь копеек…
— У меня пятак…
— А вот целый полтинник!
— Три копейки…
— У меня денег нет, но есть перочинный ножик, почти новый, только тупой и без штопора…
Ребята сложили всё в кучку перед Дядей Ловушкой. На асфальте лежали: ножичек, ошейник, рыболовное грузило, значок «Юный турист», увеличительное стёклышко, испорченный карманный фонарик, старая батарейка, кусочек жевательной резинки… А денег всего — один рубль семьдесят шесть копеек.
— Сто рублей! — хохотал Дядя Ловушка. — Ни копейки меньше!
У Типтика защипало в носу — он вот-вот готов был разреветься.
— Не могу видеть, как страдает ребёнок! — сказала великолепная Бабушка. — Сто рублей?.. Отлично! Сейчас же сбегаю за деньгами домой.
Она подтянула свои синие брючки, откинула назад коротко подстриженную голову и побежала лёгкой рысцой.
Глава восьмая
ДОБРЕНЬКИЙ ДЯДЯ
— Ладно, — сказал одноглазый. — Ладно, я ужасно добренький. Пока гражданка Бабушка летает за деньгами, я — так и быть! — разрешаю маленько поиграть с моим Воронушей… А ну, давайте-ка сюда ваши денежки — один рубль и семьдесят шесть копеек. Так и быть, на три минуты можете взять птичку в руки…
Он сделал цепочку немного подлиннее и, не отстёгивая её от пиджака, спустил Воронушу на землю. Звякнув цепочкой, Ворон немедленно вспрыгнул Типтику на плечо:
— Пить!.. Пить!..
— С-сейч-час… — от радости Типтик даже заикаться начал.
Кто-то из ребят побежал к автомату с газировкой… А где деньги? Ведь ни копеечки не осталось — всё отдали Дяде Ловушке.
— Верните копеечку! — попросили у него. — Воронуша пить хочет…
— Авось, не сдохнет, — сказал птицелов, подбрасывая на ладони ребячьи медяки. — Птица — она до самой смерти выносливая: пока не помрёт — будет жить!
