Юрий Кузнецов - Не сказки
Обзор книги Юрий Кузнецов - Не сказки
Юрий Кузнецов
Не сказки
Юрий Кузнецов
Кузнецов Юрий Николаевич, автор ряда книг для детей и подростков, изданных в России и Германии, из которых наиболее известна книга «Изумрудный дождь», с 1992 года выдержавшая шесть переизданий общим тиражом более 200 000 экземпляров.
Родился в г. Анжеро-Судженске Кемеровской области в 1950 году. В 1972 году окончил Горьковский политехнический институт по специальности «Радиотехника», более 30 лет жил и работал в г. Ярославле. С 2010 года проживает в г. Реутов Московской области.
Автор 20 изобретений, 50 научных и 30 художественных публикаций. Член СП России, лауреат литературных международных и российских конкурсов.
Холерный год в Крыму
Учебная сессия лета 1970 закончилась «без хвостов», и мы с подружкой напоследок, перед тем как разъехаться по домам на каникулы, на всю катушку пользовались редкой в общежитии возможностью побыть вдвоём.
– Юрка, в стройотряд поедешь? – без стука влетев в комнату, закричал Володька, наш городской приятель.
Мы нехотя оторвались друг от друга.
– Стучать тебя не учили? – шумнула на него подружка, застёгивая халатик.
– Это в какой такой стройотряд? – поинтересовался я. – В Ухту? На строительство газопровода «Сияние Севера»?
«И снова трелёвщик, болота и брёвна, и снова тайга, комары да дожди… За нами лежнёвка лишь стелется ровно, ну, а до дома, пока подожди!» – вспомнил я слова песенки, которой всю зиму мучили нас стройотрядовцы.
– Нет, не поеду! Комаров мне и дома хватает! – помотал я годовой. – Знаешь, какие кусачие?
– Какая Ухта? Какие ещё комары? – замахал на меня руками Володька. – Мы стройотряд в Крым набираем! У моей знакомой дядя в Табаксовхозе работает. Харчи бесплатные, дорогу отработаем…
– А какое там море! – мечтательно цокнул он языком и зажмурился, представляя, похоже, что уже ныряет в воду.
– Где этот Табаксовхоз находится? – решил уточнить я, так, на всякий случай.
– Село Табачное, – пояснил Володька, с явной неохотой возвращаясь в комнату. – Всего-то в пяти километрах от моря.
– Соглашайся, Юрка! – запрыгала, захлопав в ладошки, подружка. – Я под Алуштой с родителями буду. Это же от Бахчисарая совсем недалеко, в гости сможешь приехать!
– А когда сбор? – поинтересовался я.
– В первых числах августа, – хлопнул меня по плечу приятель. – Успеешь и домой на месяцок сгонять, и на юг съездить!
Мне до сих пор так и не довелось побывать на море, хотя директор сельской школы, где я был первым учеником, каждый год и обещал добыть для меня путёвку в Артек.
«А что, заманчиво!» – подумал я и согласился.
В весёлой компании, под гитару и «Солнцедар» пара суток в дороге пролетела незаметно. Поселили наш стройотряд в клубе.
– Быстро кладите вещи и айда на море! – весело поторапливал нас бритоголовый татарин. – Машина ждёт. Надо с дороги искупаться!
До моря, как Володька и обещал, оказалось не больше получаса езды пыльной степной дорогой. Машина круто развернулась прямо перед обрывом, и мы, как горох, высыпались из кузова на редкую, пожухшую от зноя травку. Побросав одежды, вся наша «дикая дивизия» с гиканьем и улюлюканьем устремилась по крутому обрыву к морю. Вода показалась мне намного теплее, чем в Волге даже в самые жаркие июльские деньки. Не зря, видно, человек-амфибия мог околачиваться в море целыми сутками. Да и плавать в солёной воде было намного легче, чем в речной.
– Поплыли во-он к тем камням! – предложил кто-то, показывая на пенящуюся полоску вдали, где выглядывали из воды несколько остроконечных камней.
– Поплыли! – легко согласились все, забыв, что ласковое море может оказаться весьма коварным существом.
Уже у самых камней мою левую ногу начало сводить судорогой. Попытка размять твердеющую икроножную мышцу принесла облегчение всего на несколько минут. Все старания вскарабкаться на торчащий из воды камень, чтобы согреть ногу на солнышке, тоже оказались напрасными! Правда, мне удалось лечь на спину и зацепиться за камень ногами, но теперь волны стали захлёстывать лицо, и я вдоволь нахлебался солёной водички.
«Позвать что ли кого-нибудь на помощь?» – мелькнула мысль, но она была с гордостью отброшена, не хотелось с первого дня становиться предметом насмешек.
С отчаянием вцепившись ногтями в ногу и почувствовав, что кожу защипало от солёной воды, я принялся изо всех сил разминать мышцу. С облегчением поняв, что снова могу двигать ступнёй, перевернулся на спину и, работая одними руками, поплыл к берегу. Минут через двадцать мне удалось достать ногами до дна. Прихрамывая, я побрёл по отмели и ещё через пятнадцать минут, наконец, выбрался из воды.
– Где это тебя так угораздило? – поинтересовался Володька, увидев на моей ноге три кровавых бороздки содранной кожи.
– За камень задел, – буркнул я. – А ты куда подевался? Сдрейфил?
– У меня ногу свело, пришлось назад повернуть, – принялся оправдываться он.
На следующее утро нас ни свет ни заря, часиков в пять, поднял всё тот же улыбчивый татарин.
– На работу пора, пока не жарко, – поторапливал он нас.
Бескрайний зелёный ковёр табачного поля вблизи распался на отдельные полуметровые растения с зелёными верхними листочками и более светлыми нижними.
– Будете обрывать нижние листочки, – объяснял бригадир. – Работайте сразу двумя руками! Обламываете с правого и левого рядка по десятку листьев и укладываете пачки в борозды…
Объясняя, он то и дело поглядывал на небо.
– Скоро дождь пойдёт! – вдруг объявил он. – Садитесь в автобус, поедем табак спасать!
Вскоре машина подъехала к длинным рядам рам, с закреплёнными на них шнурами, унизанными листьями табака, по десятку шнуров на каждой. Рамы, длиной метров по пять и высотой метра полтора, стояли под небольшим углом, лицом к солнышку, опираясь на колья, воткнутые в землю.
– Заносите рамы в сарай! – закричал бригадир. – Да аккуратней, не поломайте листья.
Разбившись парами, мы принялись бегом таскать рамы, сгибаясь в три погибели под их тяжестью. Едва занесли последнюю, уже под первыми крупными каплями хлынул такой ливень, что сквозь него света белого стало не видно.
– Молодцы, вовремя успели! – похвалил нас татарин, довольно поглядывая сквозь щёлочки глаз и закуривая громадную самокрутку.
– Домашний табачок, духовитый, – похвалился он. – Герцеговина Флор! Когда-то в наших местах его для самого… – показал бригадир куда-то в сторону, – Иосифа Виссарионовича выращивали.
– Не повезло вам, ребятишки! – сочувственно вздохнул заядлый курильщик, с наслаждением окутывая себя и нас клубами душистого дыма. – Дождь, пожалуй, на несколько дней зарядил, ни работы, ни отдыха не будет…
– А можно, я на денёк в Алушту сгоняю? – подхалимским тоном попросил я. – У меня там подружка отдыхает…
– Ну, раз подружка, то даже если нельзя, то всё равно можно! – понимающе улыбнулся бригадир. – Давай завтра с утра, а? Я смогу тебя до Симферополя, до самой троллейбусной остановки подбросить.
– Мне же автобус на Алушту нужен? – удивился я.
– Ты, друг, разве не знаешь, что между Симферополем и Ялтой ходит самый длинный в мире троллейбусный маршрут: целых 84 километра, – похвалился, как мальчишка, татарин. – Там такие места, не пожалеешь, что поехал!
Он оказался прав. Полтора часа пролетели незаметно. Тем более, что мне попался словоохотливый сосед, который всю дорогу не закрывал рта, рассказывая, где мы едем. Сначала троллейбус, оставляя позади усыпанные фруктами сады, плавно катил по Салгирской долине. Затем нам открылись отроги Пахккал-Кая, следом – Северной Демерджи… Виды сменяли друг друга, открывая всё новые и новые необычайной красоты горные пейзажи.
Вот и Алушта! Я выспросил у соседа, как добраться до автокемпинга, в котором должна была отдыхать моя подружка. На деле он оказался обычной поляной, где под тентами прятались от палящего зноя автомобили, а рядом, в палатках, жили отдыхающие.
Добравшись до места, я был удивлён представшей передо мной картиной. Немногие ещё оставшиеся люди спешно паковали вещи: сворачивали тенты, палатки, вьючили на багажники чемоданы… Пробегавший мимо мальчишка, захлёбываясь, объяснил: «Вчера милиционер приходил… Сказал, в Крыму холера… Всем «дикарям» приказано ехать домой…».
По спине невольно пробежал холодок. Я читал об эпидемиях средневековья, выкашивающих целые страны…
«Значит, и нас попросят домой!» – вдруг осенило меня. – «Нужно срочно возвращаться в село! Надеюсь, отряд заметит потерю бойца…».
Теперь вид из окон троллейбуса наводил совсем на другие, мрачные, размышления: солнце кровавым глазом подглядывало сквозь прорехи туч; потемневшие от горя сады напрасно ждали хозяев…
Я настолько погрузился в свои фантазии, что прямо-таки подскочил от неожиданности, услышав в динамиках громкий скрипучий голос: «Автостанция». Теперь предстояло выяснить, как добраться до Табачного, оставалось ещё километров тридцать.
