Уильям Николсон - Песнь Огня
Анно понял, о чем он.
– А сейчас?
– Не знаю. Попробую.
Без лишних слов Мампо снял упряжь, отдал Анно и осторожно заскользил обратно, к Креоту с коровами.
– Что такое? – разволновались остальные. – Что происходит?
– Идите вперед! – крикнул Анно. – На тот берег!
Бек Клин смотрел во время заминки назад. Потом отвернулся и, забывшись, резко ступил вперед. Не успела нога коснуться льда, как он понял: нет, слишком сильно… Лед дрогнул от удара и громко хрустнул, будто щелкнул хлыст.
– Бек!
– В порядке…
Бек чувствовал, как поддается лед, и быстро отошел в сторону.
– Трещина! – крикнул Таннер остальным. – Пока держится! Туда не надо! За мной!
Мампо ничего этого не видел и не слышал. Он спешил навстречу Редоку Зему и Креоту. Лошади слушались, хотя явно нервничали. Коровы волновались не меньше.
– Пока держимся, – сказал Креот. – Думаю, это волк.
– Я его видел, – ответил Мампо.
Тут из лесу вышел первый огромный серый хищник и встал на берегу, не сводя с мантхов внимательных глаз. Волк гордо поднял голову, мышцы под густым мехом напряглись.
– Уводите животных.
– А громадный-то какой! – воскликнул Креот.
– Когда-то они были к нам добры. Может, и сейчас…
– Это волки, – возразил Редок Зем. – Волкам тоже надо есть.
На берег выбежали еще два зверя.
– Уводите их, – повторил Мампо. – Я останусь тут.
Креот и Редок Зем пошли вперед, подгоняя своих подо печных. Страх животных передался и людям. Сзади – волки, впереди – трещины… Мантхи замерли на месте от ужаса. В сумраке ясно разнесся голос Анно:
– Вперед! Думайте только о новом шаге! Шаг за шагом вы ближе к берегу! Вперед! Не спешите и не стойте! Шаг за шагом!
Переборов страх, мантхи снова двинулись по дрожащему льду. Не послушала отца только Пинто. Она знала, что лед ее выдержит, и повернула назад, к Мампо.
Юноша стоял и смотрел на волков. Те водили носами, не решаясь ступить на лед. Охотятся ли волки на льду? Так, коровы и лошади отходят все дальше. Это хорошо. Бек Клин уже почти на том берегу, несмотря на трещины. Тоже хорошо.
Один из волков вышел на лед.
А вот это плохо.
Волк чуть постоял и преспокойно направился к Мампо.
Пинто побежала быстрее. До Мампо оставалось еще ярдов пятьдесят скользкого льда.
Мампо слышал, как сзади заревели испуганные коровы, но не оборачивался. Креот гнал коров вперед:
– Ну, ну, ну! Спокойно, спокойно!
Юноша не сводил глаз с волка. Как тогда вел себя Бомен? Посмотрел волку в глаза. Дал себя коснуться. Показал, что не боится.
Волк приближался. Мампо вздрогнул и все же глаз не опустил. В раненом животе кольнуло.
«Наверное, я очень боюсь», – подумал юноша, словно рассматривая себя со стороны.
Мампо не знал, что Пинто, поскальзываясь, со всех ног несется к нему.
Зверь подошел совсем близко, на расстояние прыжка. Замер и подобрался, в упор глядя на Мампо желтыми глазами. Приоткрыл пасть и показал белые клыки.
– Я твой друг, – произнес Мампо.
Слова показались ему бессмысленным сотрясением воздуха. С чего он взял, что волк его поймет? Волки не умеют говорить.
За первым зверем на лед выбежали еще двое. Мампо протянул руку в знак дружбы. В ране пульсировала боль. Вожак впился когтями в лед, напрягся и прижал уши. Раздалось низкое рычание.
Пинто бежала, даже не думая, что собирается сделать. Главное – спасти Мампо. Волк рычит, и глаза такие – сейчас бросится! Последний рывок…
– Пинто! Нет!
К волку! Он уже в воздухе – Пинто бросилась вперед – прыгнула – взрыв жаркого света внутри. Она крикнула волку – нет, подумала вслух, но беззвучно: «Друг моего друга! Враг моего врага!» Девочка столкнулась со зверем на лету и, хватая ртом воздух, упала вместе с ним.
Волк приземлился на огромные лапы, растерянно мотая головой.
– Пинто!
Мампо бросился к девочке.
Я в порядке!
Хищник повернул лохматую голову, покосился на Мампо и разинул пасть.
– Нет!
Мампо зря боялся за Пинто. Та протянула руку, и волк лизнул ее шершавым языком. Потом ткнулся мордой в шею, лизнул лицо…
Волк, ты меня услышал! Ты почувствовал!
Мампо замер, онемев от удивления. Другие члены стаи обступили Пинто: трое, четверо, пятеро. Давным-давно он уже видел такое, только теперь с волками говорила малышка Пинто.
– Так ты тоже! – вырвалось у него.
Пинто обернулась: семилетняя девочка с неожиданно повзрослевшими глазами. Так перед уходом смотрела Кестрель.
– Они тебя не тронут, – сказала Пинто. – Это наши друзья.
Она потрепала волков по лохматым загривкам и встала. Потом махнула остальным, остановившимся и со страхом смотревшим на нее.
– Все хорошо! Идите!
Люди и животные медленно пошли дальше по трескающемуся льду. Пинто вернулась к Мампо.
– Пойдем, Мампо.
Волки стояли неподвижно, как часовые, и провожали ее взглядом.
Прощайте, друзья!
Прячься, маленькая, – донесся ответ. – Приближается буря.
Пинто взяла друга за руку, и они пошли за остальными. Мампо растерялся: кто кого теперь защищает?
– Я и не знал, – сказал он.
– Я тоже. Теперь узнала.
– Что это значит?
– Я взрослею, – объяснила Пинто. – Ты против?
– Нет. Конечно нет.
Оба шли быстро, не думая о том, что лед может сломаться. Пинто чувствовала себя почти так же, как тогда, когда ее укусила муха страсти. «Я все могу, все меня слушаются. Пусть лед треснет – ну и что? Прикажу меня выдержать, и он выдержит». Только сейчас все было по-настоящему. Стало ярче, острее, понятнее. Пинто видела отца, который тянул за собой мамину волокушу, и подумала, что очень нужна родителям и теперь сможет им лучше помогать.
Я присмотрю за вами, – мысленно сказала она. – Я всем помогу.
Пинто как будто опьянела, хотя муха страсти на этот раз была ни при чем. Люди уже выходили на берег, темные фигурки толпились на снежной земле, вот и лошади с коровами… Пинто казалось, что только благодаря ей, чуть ли не самой младшей, мантхи перешли озеро живыми и невредимыми.
Я все могу!
Мампо в это время размышлял о том, что произошло с Пинто. Так уж он был устроен, что мог думать лишь о чем-то одном, поэтому и не вспоминал об опасности. Как Пинто изменилась! Вроде бы выглядит так же. Только почему с ней теперь как-то неловко, словно он робеет? Мампо невольно стиснул руку Пинто – и тут же устыдился и отпустил.
– Все хорошо, Мампо, – сказала девочка. – Я тебя не брошу.
Мампо залился краской. Хорошо хоть сумерки!
– Я должен заботиться о тебе, а не ты обо мне.
– Значит, будем заботиться друг о друге.
Вот и берег. Анно Хаз внимательно посмотрел на дочь, потом на горы.
– Здесь разведем костер. Впереди опасный подъем, при луне не одолеем.
Аира протянула руку. Пинто крепко ее сжала. Мать молчала, но дочь прекрасно ее поняла.
Несправедливо! – мысленно посетовала мать. – Слишком рано.
– А когда это случилось с тобой, мам?
– Со мной? – Аира улыбнулась и тихо прошептала: – Я и не помню. Я даже говорить и ходить не умела. Лежала в колыбели и все знала.
Пинто рассмеялась:
– Вот видишь! Значит, и мне пора.
Глава 15
Бомен учится летать
Кот Дымок лежал на палубе в укромном уголке, слушая разговор, который доносился из каюты.
Обычно кот пропускал людскую болтовню мимо ушей. Всё треплют языком да треплют, а что толку? Дымок уже давно пришел к выводу: люди говорят, чтобы избавиться от внутреннего напряжения, будто спускают слишком туго надутый воздушный шар. А что при этом говорить – дело десятое.
Впрочем, в этот раз кот прислушивался к людям с интересом. Первый голос, громкий и презрительный бас, наверняка принадлежал очень мудрому человеку – с точки зрения кота, презрение было главным признаком мудрости. Второй голос был хорошо знаком Дымку – Бомен. Юноша говорил мало и тихо, едва слышно. Кот любил Бомена, хотя и считал его несколько мягкотелым.
– Великие звезды! – громыхнул бас. – Ты что, не умеешь слушать? Ты не только болван, но еще и глухонемой?
– Что я должен услышать?
– Услышать? Разве я сказал «услышать»? Кто тебе сказал «услышать»? Не услышать, а слушать! Понятно, что это значит? Что ты не знаешь, какой будет звук. Что ты ждешь звука. Это ты «услышал»? Да? Кивни, если ты понял хоть одно мое слово. Ну вот, хоть что-то мы уже умеем…
Дымок подкрался к иллюминатору. Интересно, что Бомену надо слушать?
Вокруг стола стояли Альбард, Бомен, Попрыгунчик и Кестрель и смотрели на предмет, по мнению кота не издающий никаких звуков. Это была ложка.
– У ложки есть своя песня, – продолжал Альбард уже не так сердито. Бомен внимательно его слушал. – Поймай ее.
Бомен кивнул, не сводя глаз с ложки.
– Теперь настрой свою песню на песню ложки.
Бомен снова кивнул. По мысленной связи Кестрель почувствовала, как через брата прошла волна мягкой дрожи.
