Гилберт Кийт Честертон - Дракон, играющий в прятки
Все печально развели руками. Но опасность была слишком близка, и пришлось снова обратиться к мельнику за советом.
— Оно, конечно, так, — согласился с кузнецом мельник, — но я слышал, что в старые времена те, кто не могли купить себе настоящую кольчугу из Южных Пределов, ограничивались тем, что нашивали на кожаную куртку стальные кольца. Почему бы и нам не попробовать?
Тогда Джайлс принёс свою кожаную куртку, и кузнец отправился с ней в кузницу. В кузнице обшарили все уголки и выволокли на свет Божий то ржавое старьё, что скопилось там за многие годы. Наконец, отыскали и целую груду маленьких стальных колечек, которые отвалились от чего-то вроде тех самых доспехов, о которых вёл речь мельник. Сэм, мрачневший всё больше по мере того, как задача становилась исполнимой, принялся за работу. Он собрал и почистил все кольца, после чего стало ясно (об этом кузнец сообщил с глубочайшим удовлетворением), что колец явно недостаточно для того, чтобы прикрыть широкую спину и могучую грудь фермера. Тогда кузнеца заставили разобрать на звенья все наличные цепи и сделать из звеньев кольца настолько круглые, насколько позволяла кузнецу сноровка.
Маленькие колечки нашили на грудь, а те, которые были потяжелее и побольше, — на спину. После этого осталось ещё много колец — так на славу потрудился Сэм. Тогда попросили у фермера кожаные портки и на них тоже нашили кольца. А на тёмной полке в углу кузницы мельник нашёл остов старого шлема и заставил шорника обтянуть этот остов кожей со всей возможной тщательностью.
Эта работа заняла у них весь день, и следующий день тоже, который пришёлся на канун Крещения, — но до праздников ли было им! Фермер Джайлс напился к тому времени до чёртиков — к счастью, дракон продолжал спать, и ему не снились ни мечи, ни коровы.
Ранним крещенским утром добровольцы пришли к Джайлсу с тем, что у них получилось. Джайлс уже поджидал их. Отговариваться было нечем, так что пришлось ему напялить на себя чудовищные доспехи. Мельник довольно потирал руки. Кроме куртки и кожаных штанов Джайлс облачился в шлем, сапоги и старые шпоры. В последний момент он также надел поверх шлема поношенную шляпу, а на плечи набросил большой серый плащ.
— А это к чему, Мастер? — спросили собравшиеся.
— Ну, — сказал Джайлс, — не звенеть же мне по дороге, что твоя колокольня. Зачем дракону знать раньше времени, что я иду? А шлем — это вызов на битву. Пусть он лучше видит мою старую шляпу и плащ, — может, подпустит поближе.
Колец было нашито столько, что один ряд наползал на другой, словно рыбья чешуя, так что звону от доспехов и правда было немало. Плащ заглушал этот звон, но на Джайлса, вырядившегося таким образом, нельзя было смотреть без смеха — правда, смеяться никто не осмеливался. Фермера с трудом опоясали мечом, но на поясе оставались только ножны: меч, который нельзя было больше в них удержать никакой силой, фермер нёс в руках.
Джайлс позвал своего верного пса. Ему не хотелось, чтобы Гарм считал его неблагодарным.
— Гарм, — сказал фермер, — ты идёшь со мной.
Гарм горестно завыл.
— Беда! Беда! — тявкал он.
— Нишкни! — прикрикнул тогда Джайлс. — А не то я тебе так всыплю, что дракон тебе мамкой покажется! Ты знаешь запах змея, можешь взять его след — наконец-то от тебя хоть какой-то толк будет.
Затем Фермер Джайлс подозвал свою серую кобылу. Та озадаченно уставилась на фермера, в особенности на шпоры на его сапогах, но оседлать себя позволила. Затем все трое пустились в путь в прескверном настроении. Они гарцевали через деревню, и народ хлопал в ладоши, встречая их приветственными криками. Кричали всё больше из окон, не выходя на улицу. Фермер и кобыла постарались напустить на себя бравый вид, но Гарм трусил рядом, честно поджав хвост.
За околицей они переехали реку по мосту, после чего сбавили ход до самого малого. Несмотря на это, немного спустя они оказались уже за пределами общинной земли и вступили на те поля, где похозяйничал дракон. Кругом виднелись поваленные деревья, сгоревшие изгороди, пожухлая трава и было как-то не по-хорошему тихо.
Солнце палило изо всех сил, и фермер с трудом удерживался от желания снять с себя тяжелые доспехи. К тому же он сообразил, что выпил лишку эля.
«Вот и Рождеству конец… — подумалось ему. — А может, и мне…» При этой мысли он утёр пот с лица большим зелёным носовым платком. Цвет был выбран не случайно: Джайлс где-то слышал, что красный цвет приводит драконов в бешенство.
Но самого дракона нигде не было видно. Они миновали множество разорённых им участков — но и только. От Гарма тоже пользы было мало: он трусил следом за кобылой и делал вид, будто у него напрочь отбило нюх.
Наконец, они вышли на неширокую извилистую дорогу, которая, казалось, совсем не пострадала от драконьих бесчинств. Проехав по ней с полумилю, Джайлс задумался, не следует ли ему считать свой долг исполненным. Он вспомнил о ждущем его обеде и решил, что пора возвращаться. А друзьям можно будет просто сказать, что дракон увидел его, испугался и улетел прочь. С такими мыслями он подъехал к очередному изгибу дороги и завернул за угол.
Дракон лежал на поваленной изгороди, опустив свою огромную ужасную голову в дорожную пыль.
— Беда! — жалобно тявкнул Гарм и исчез, только его и видели. У серой кобылы разъехались задние ноги, и она села задом на дорогу, уронив фермера в придорожную канаву. Первое, что он увидел, высунув оттуда голову, были пристально смотревшие на него глаза дракона.
— Доброе утро! — сказал дракон. — Вы, кажется, испугались?
— Доброе утро! — ответил фермер. — Немножко испугался.
— Извините, — сказал дракон (уши он настороженно приподнял, потому что когда фермер упал, ему послышался звон металла). — Может, мой вопрос бестактен, но вы не меня, часом, ищете?
— Что вы, вовсе не вас! — сказал фермер. — Какие у нас с вами могут быть дела? Я просто ехал мимо.
Он окончательно выкарабкался из канавы и встал рядом с серой кобылой. Та тоже уже встала на ноги и мирно щипала траву на обочине дороги, делая вид, что она здесь вовсе ни при чём.
— Тогда это просто удача нас свела, — сказал дракон. — Я очень рад этой встрече. Вы так вырядились к празднику, я полагаю? Это какая-то новая мода, не так ли?
Только тут Фермер Джайлс заметил, что при падении с него слетела шляпа и сполз плащ. Он лихорадочно натянул плащ обратно.
— Ага, — сказал он. — Самая распоследняя. Но куда подевался этот чёртов пёс? Сдаётся мне, за кроликами погнался.
— А мне не так сдаётся, — молвил дракон, нехорошо облизывая губы. — Мне сдаётся, что он вернётся домой куда раньше, чем вы, Мастер… да, кстати, а как вас звать?
— А вас как? — переспросил Джайлс. — Впрочем, это не столь уж важно.
— Как изволите, — сказал Хризофилакс, снова облизнув губы. Сердце у него было злое (что не редкость среди драконов), но не слишком храброе (как это обычно и бывает). Он, разумеется, предпочитал добычу, которая не оказывает сопротивления, но после долгого сна у него разыгрался аппетит. Приходской священник из Дубков оказался чересчур жилистым, а тут перед ним стоял крупный и мясистый мужик, каких ему давненько не доводилось кушать. Ему очень хотелось отведать крестьянского мясца, и он ждал только момента, когда эта глупая на вид добыча утратит бдительность.
Но добыча была не столь глупа, как это можно было подумать, и не спускала глаз с дракона, одновременно пытаясь взобраться на кобылу. Но у кобылы были другие намерения — она лягнула фермера и отскочила в сторону. Дракон при этом вышел из терпения и изготовился к прыжку.
— Извините меня, — прорычал он, — но вы ничего не уронили?
Эта старая как мир хитрость тем не менее сработала, потому что Джайлс и вправду кое-что уронил, а именно — он уронил меч Каудимордакс (сиречь Хвосторез), который лежал теперь в дорожной пыли. Фермер наклонился, чтобы подобрать меч, и дракон прыгнул. Но Хвосторез оказался расторопнее дракона. В руке фермера он сам рванулся навстречу змею, и блеск его был так силен, что дракон зажмурил глаза.
— Ого! — сказал дракон, попятившись назад. — Что это у вас такое?
— Всего лишь Хвосторез, королевский подарочек, — ответил ему Джайлс.
— О, простите меня! — воскликнул дракон. — Я, кажется, погорячился.
Он снова прижался к земле — при этом Фермер Джайлс сразу почувствовал себя намного увереннее.
— Вы неучтивы со мной, — пожаловался дракон.
— Разве? — удивился Джайлс. — А с чего это я должен быть с вами учтив?
— Вы скрыли свое почтенное имя и сделали вид, что не искали встречи со мной. Но теперь стало ясно, что вы — высокородный рыцарь, а среди высокородных рыцарей, сэр, всегда было в обычае посылать сопернику вызов на битву, обменявшись перед тем званиями и титулами.
— Может, у них и был такой обычай, а может, и до сих пор есть, — сказал Джайлс в приливе гордости (впрочем, простительной, когда огромный дракон царских кровей распростёрт у твоих ног), — но сегодня ты делаешь ошибки одну за другой, старый червь! Ибо я не рыцарь, а Фермер Эгидий из Хэма, и всем ведомо, что я не жалую незваных гостей. Я перестрелял целую уйму великанов из моей бомбарды, а они натворили дел куда меньше, чем ты. И перед тем как их пристрелить, я не посылал им никакого вызова.
