Дмитрий Щеглов - Княжна Анастасия
– Анастасия, давай прорепетируем, – снова попросила Алена.
– Волноваться нам не надо,
Ждет в духовке нас награда.
Анастасия нежилась в постели. Бывают сороконожки, бывают сладкоежки, а Анастасия оказалась сладкоежкой и сладкоспажкой. Лежит, вставать не хочет, а еще учит других хорошим манерам.
Алене из окошка все хорошо видно. Потихоньку начали собираться гости. Вот уже пришла Света, появился Мишка с Петей, еще кто-то пришел. Дарят подарки и сразу садятся за стол. Осталось только одно место. Сережа все время посматривает на ее окна. “Пусть поволнуется”,– думает Алена, устраивая поудобней на плече Анастасию. А в это время на веранде раздался грохот и шум. Кот Турка запрыгнул на шкаф и зашипел оттуда на шевелящийся сапог. Подошли бабушка с дедушкой и тоже смотрят удивленно, а из дедушкиного сапога выбежал ежик и остановился посреди комнаты. Алена покраснела и потянула бабушку за ручку.
– Проводи, бабушка.
– Иди, Алена, я с подарком сейчас подойду, – засмеялся дедушка, забирая ежа. – Смотри, не ударь в грязь лицом, видишь, без тебя не начинают.
Глава четвертая
На именинах у Сережи
Бабушка проводила Алену до соседской калитки.
– Баба, ты иди, баба, – Алена боится, что бабушка заметит Анастасию, и поэтому просит, чтобы бабушка ушла. А гости за столом смотрят, что же подарит Сереже его самая лучшая подружка.
А у Алены в руках никакого подарка, а вместо подарка – стихи. Алена остановилась посреди двора, нагнула головку немного влево, чтобы хорошо ей было слышно Анастасию и громко, как на праздничном концерте по телевизору, объявила: «Стихи в честь именинника!»
– Я славлю тебя, дорогой именинник,
Сияешь сегодня ты словно полтинник
прошептала Анастасия, и когда она произносила вторую часть поздравления, как назло прокукарекал петух…
– Я славлю тебя дорогой именинник,
повторила Алена, а что говорить дальше не знала, и поэтому, когда увидела на Сереже поцарапанный новый ботинок, она прочитала так:
– Я славлю тебя дорогой именинник,
Зачем поцарапал ты новый ботинок!..
Мишка с Петькой покатились со смеху, Светка сдержанно улыбнулась, а Сережина мама
даже озабоченно заглянула под стол, а потом криво усмехнулась.
И снова зашептала Анастасия:
– На небе попрятались черные тучки,
Чтоб ели сегодня мы вкусные штучки,
и тут снова, уже во второй раз, когда Анастасия заканчивала нашептывать поздравление, прокукарекал петух.
– На небе попрятались черные тучки, —
Алена начала читать, а как продолжить не знала, и, глядя на подбежавшую Жучку, повторила сначала и закончила так:
– На небе попрятались черные тучки,
Сереже как Жучке достанется взбучка.
Мишка с Петькой, которые до этого минут пятнадцать сидели чинно за столом и не знали чем себя занять, аж подпрыгивали от смеха на месте. Сережа сидел надувшийся, мама молчала, а Алена сама чуть не плакала.
Дальше Анастасия прошептала следующее:
– Понравился мальчик всем нам Сережа,
Не мальчик, а ангел, ну просто пригожий
и снова, когда она говорила, в третий раз прокукарекал петух, Алена не расслышала полностью поздравления, и так как с утра в рифму у нее на языке вертелось только одно слово, она прочитала поздравление так:
Понравился мальчик, всем нам Сережа, —
Не мальчик…
– а просто противная рожа, —
Алена заплакала горькими слезами, повернулась и хотела убежать, ей было жалко Сережу и себя, она жалела, что не взяла у дедушки подарок, а может быть он такой же, как ее стихи, все будут только смеяться, а она снова плакать. Но в это время во двор вошел ее дедушка Пантелей и принес в подарок Сереже такой красивый домик для ежика, что никто не усидел за столом, и всем захотелось посмотреть, как бегает внутри ежик за стеклянным окошком. Домик был сделан в виде кремлевских башен, имел крыльцо, одну прозрачную стенку и три окошка. В домике могло жить еще три таких ежика, целая семья. Ничего красивее этого домика Алена не видела, а Сережа хотел поставить его посреди стола, но мама не позволила. Когда дети снова начали садиться за стол, дед Пантелей спросил:
– Кто, вчера как лист дрожа
И от радости визжа,
Сунул мне в сапог ежа?
И Мишка с Петькой хором закричали:
Се-ре-жа!!! Се-ре-жа!!!
А Сережа зашмыгал носом и с испугу в рифму сказал:
– Я его как мог, держал,
Сам в сапог он забежал.
А Мишка с Петькой снова закричали: Неправда, неправда!
Тогда Сережа вспомнил, как было на самом деле:
– Я ему чуть– чуть помог,
Чтоб забрался он в сапог.
Вот теперь долго смеялись все, и в это время Сережина мама вынесла большой именинный пирог уже порезанный на большие куски. Ребятишек оставили за столом одних. Сережа как именинник и хозяин стола, встал, чтобы разложить по тарелкам пирог. Он взял самый большой кусок пирога и посмотрел на Петьку, тот как собака аж сглотнул слюну в предвкушении этого куска. Но Сережа повел взглядом дальше и остановился на тарелке Светки. Алена поняла, что в отместку за ее поздравления она первая не получит свой кусок. Светка двумя руками стала подавать свою тарелку, когда Сережа отвел от нее взгляд, и остановился на Алене. Алена благодарно улыбнулась и победно посмотрела на Светку, а потом и на остальных, протягивая свою тарелку. Но самый большой кусок пирога в это время шлепнулся на тарелку самого именинника. На этом официальная раздача закончилась. Мишка с Петькой моментально сориентировались и постарались тут же выбрать себе куски побольше. В две минуты пирог был съеден, принялись за остальное. Темп за столом задавали Мишка с Петькой, казалось, что они одновременно открывали лимонад, ели яблоки и апельсины, распихивали по карманам конфеты и опаздывали на поезд. Через пятнадцать минут они вылезли из-за стола и сказали Сереже:
– Приходи на пруд, мы тебя подождем.
За столом остались девочки и Сережа. Сережина мама вынесла второй такой же именинный пирог, но Мишка с Петькой были далеко, и поэтому его ели долго и так же долго пили чай.
Глава пятая
Пирог на чердаке, в укромном уголке
Когда Алена с Анастасией вернулись со дня рождения, дедушка с бабушкой снова начали спорить, кто из зверей мог утащить со стола пирог с рыбой и вылизать все тарелки. Дедушка все грозил пальцем Караю, а бабушка подозревала кота Турку. Анастасия, которой никто в Алениной семье больше не казался людоедом, решила приоткрыть свое инкогнито, и больше не прятаться. А для этого она избрала следующий оригинальный способ: дотронулась до холки лежащего в тени Карая. Пес мгновенно заговорил:
Здравствуй, Лена, я – Карай,
Я – овчарка светлой масти.
Не смотри, что через край
Потекла слюна из пасти.
Я в обиде. Впрочем злость —
Не напраслина на деда —
Дед оставил себе кость
От вчерашнего обеда.
Мне он сам сейчас сказал,
Что без спроса я на кухне
Все тарелки облизал.
Правда, это или слухи,
Что вчера я съел пирог,
А еще схлебал сметану,
Если есть на небе бог,
Видит он, я врать не стану.
Ты же помнишь, как невмочь
Было бабе до обеда,
Ну, решил я ей помочь,
Турка дал мне два совета.
Заходи, сказал он мне,
Мы поможем ей на кухне,
Хватит здесь двоим, вполне,
А иначе все протухнет.
Ты тарелки оближи,
Просто так не ходят в гости,
И в тени себе лежи,
Дед отдаст тебе все кости.
В холодильник спрячу сам
Колбасу, пирог, сметану,
А поскольку есть не нам,
Открывать его не стану.
Я поверил, как балда,
Облизал скорей кастрюли,
Баба мучилась – беда:
Разве можно так в июле.
Поняла, откуда – злость?
Думал я, похвалит деда,
И отдаст большую кость,
Что осталась от обеда.
Вот и верь теперь коту,
Этой твари черной масти,
На хрустальную мечту
Наговаривает страсти.
Кот, должно быть, съел пирог,
Вон притих, и еле дышит.
У кота еще кусок
Пирога лежит на крыше.
Ну, за что его любить,
Ведь не зря назвали Туркой.
Я согласен задушить
Охламона и придурка
Что за жизнь: вчера в окно,
Сунул морду ненароком,
Посмотреть хотел кино
И остался с битым боком.
И с утра, чтоб ни гу– гу,
Лена спит, разбудишь внучку,
Я облаять не могу
За забором даже Жучку.
Утка плещется в пруду,
Я опять не лаю,
Я за нею вслед иду
И утят считаю.
Только жалко, что до трех
Я считать умею.
Все желают “ка-бы-сдох”
Мне как грамотею.
Отвернулись от меня
Счастье и удача
Это правда, не брехня
Жизнь моя собачья.
А дедушка с бабушкой подошли и тоже слушают. Слушают и удивляются, что за стихоплет появился у них в доме. Да так складно жалуется на свою судьбу. Карай отошел в сторонку и еще долго ворчал. – Надо послушать другую сторону, – решила Алена, – кота Турку…
