Клара Джимиева - В стране сказок
— Может он ремонтирует свой самолет? — неуверенно сказал Аслан и опустил голову.
— Тогда бы мы видели, что стоит на горе самолет, а под ним лежит летчик и ремонтирует его. Ты никогда не видел, как мой папа ремонтирует свою машину?
Аслан кивнул головой:
— Видел.
— Вот! — вскинула голову Фатима. — И нет у тебя никакого отца! Одни его фотокарточки!
— Он скоро приедет! Он прислал письмо! Я сам видел!
— Письмо, может, и прислал. А сам где? — Фатима засмеялась: — В письме сидит, что ли?
Ребята тоже засмеялись.
Аслан бросил на Фатиму быстрый злой взгляд и убежал в дождь.
Еще одно открытие
Дождь перестал так же внезапно, как и начался. Аслан поел из ведерка сочных ягод черного тутовника, полазил под амбаром по мягкой пыльной земле в поисках железного шарика, недавно им оброненного, но не нашел и направился на улицу. Когда он переходил двор, то на асфальте увидел лужицу. «Сейчас как шлепну ногой — и будет фонтан!». Он занес ногу над лужицей и вдруг увидел под собой небо, испугался и отскочил.
— Нана! Беги сюда! Небо в лужу упало! И я чуть не свалился туда! Беги, скорее, нана! — кричал он, и медленно отходил назад.
Бабушка долго не показывалась, и Аслан решил проверить, все ли небо упало в лужу или только часть его.
Он подошел к луже бочком, осторожно опустился на колени и заглянул в нее. Голубое небо с редкими белыми облаками лежало под ним.
Мальчику было непонятно, как такое большое, такое далекое небо могло упасть в лужицу и уместиться в ней. Он нагнулся ниже и увидел, как прямо из-под него выскользнула на небо голова лохматого чудовища с темным лицом. Аслан нагнулся еще ниже. Голова приблизилась к нему и грозно закачалась. Зашевелились, запрыгали во рту чудовища белые мелкие зубы.
— Эй, т-ты! — заикаясь проговорил он и отполз от лужи поближе к дому. Тут он вскочил на ноги и хотел бежать за палкой, но увидел бабушку.
— Чего ты испугался?
Она никак не могла понять, что могло случиться с небом и о каком чудовище говорит ее всклокоченный внук.
— Наверно, это волк! Загляни в лужу и сама увидишь! Волк — пусть себе! Небо вытащи! — торопил Аслан.
Бабушка подошла к луже, заглянула в нее и засмеялась.
— Ай, лаппу, лаппу[3]. Ты же себя увидел. Лужа, она как зеркало. Ты просто не подумал хорошенько. А сколько раз видел, как в луже отражается небо.
— Но голова качалась, нана! И зубы прыгали у него во рту! — доказывал Аслан.
— Так вымазал лицо тутовником и пылью, что сам себя не узнал.
— У меня, что ли, голова больше неба? — еще сомневался Аслан.
Бабушка не стала с ним спорить, а принесла из комнаты небольшое квадратное зеркало и положила его рядом с лужей.
— Смотри!
Она велела Аслану склонить голову над лужей и подула на нее. Голова мальчика снова закачалась.
— Жидкая вода — вот и колышется от ветерка, а у зеркала поверхность твердая…
— Я сам все проверю, — сказал, почему-то надув губы, Аслан.
Бабушка ушла, а мальчик долго сидел посреди двора: дул то на зеркало, то на лужу, то наклонялся над лужей или зеркалом, потом отдалялся, заносил над ними руку, палочку, камушек и убирал их в строну. Наконец Аслан поверил бабушке. И стало ему весело. Поднял голову: белые облака и небо на месте. Засмеялся. Надо с ребятами поделиться своим открытием!
— Ты куда? — выглянула из окна бабушка. — Умойся хоть. Друзья тоже испугаются.
— Не бойся, нана, я при них не буду смотреть ни в лужу, ни в зеркало. Как они тогда увидят, что мое лицо грязное?
И он исчез за калиткой.
Мысли, пришедшие перед сном
Хорошо, когда мама дома! Только спать днем совсем не хочется, особенно в воскресенье.
— Мама, скоро у тебя каникулы? Ведь ребята уже в школу не ходят.
— Скоро. Но не каникулы, а отпуск. Спи! — приказала она.
— Почему надо спать днем, если я не в садике? — пробурчал он.
В садике был ремонт: все белили, красили, починяли. Столы, стулья, кроватки сложили во дворе. И ребята пока дома.
Поговорить бы с мамой!
— Мама?
— Помолчи немного. Дай отдохнуть своему языку.
Мама лежала рядом с ним на диване и ждала, пока он уснет: ей нужно было идти в сарай стирать белье.
«Разве язык тоже может устать? Ноги устают, если за ним кто-нибудь долго гонится. И руки устают, если повиснуть на ветке дерева. Но язык?» — он провел им по губам и сказал тихо:
— Я этого раньше не знал.
Мальчик помечтал о том прекрасном времени, когда вырастет большой и ему не надо будет спать днем. Он решил, что и ночью не стоит спать. Смотрел бы телевизор, слушал сказки. А днем бы с ребятами играл на улице.
«Правда, взрослые никогда не играют. У них всякие важные дела. А я буду играть», — подумал Аслан.
Могла бы мама всем ученикам ставить пятерки и не сидеть так долго над их тетрадями? Могла бы. И ученики были бы рады, и она бы имела время поиграть. Ученики ведь научились писать, если исписывают целую тетрадь мелкими буковками. Мама вместо одних букв пишет красными чернилами другие, что-то вычеркивает, рисует на полях палочки и птички. На это уходит много времени. А играть когда?
И бабушка Разиат могла бы отпускать телят с коровами на пастбище. И сытые были бы телята, и чистые. Что, Аслан не видел, как коровы язычками умывают своих телят! «Нельзя так», — говорит бабушка. И чистит колхозных телят, и кормит, и ласкает их целыми днями.
А дедушка как узнает, что корова больна? Ведь говорить животные не умеют, хотя языки у них огромные. Зачем здоровой корове уколы делать? Да еще большущей иглой! От нее коровам — один вред! Мычат они от боли, а дедушка говорит им ласковые слова и просит потерпеть немного.
«Тебе нравится, когда корова плачет?» — спросил Аслан дедушку.
«Если корове не сделать прививку, она может заболеть. Болезни надо предупреждать», — ответил дед.
Аслан не понимает, что значит «предупреждать», но дедушка похлопал его по плечу и успокоил: «Подрастешь немного и все сам поймешь».
Аслан снисходительно улыбается, вспомнив слова деда. Он, конечно же, большой и знает, что взрослые не всегда правы. Все им кажется, что маленькие ничего не понимают.
Например, кто-нибудь из взрослых купает Аслана перед сном. В ванночке купает. С мылом. А утром велят снова мыть лицо! Зачем мыть чистое лицо? Или надевают на него чистые брюки, а вечером ругают, что Аслан их выпачкал. Утром он просит надеть на него вчерашние, уже грязные, чтобы другие не пачкать. Не дают, говорят, что из дому положено выходить чистым. А для чего? Чтобы вечером поругать. Вот для чего!
Аслан лежал рядом с матерью и думал обо всем этом, а потом спросил:
— Мама, как ты думаешь, отдохнул мой язык?
Мама не ответила. Она уснула, подложив ладонь под щеку, и чему-то улыбалась во сне.
Аслан обрадовался, что мама уснула. Слез на пол и на носочках вышел из комнаты.
Во дворе навстречу ему, весело размахивая хвостом, бежал Гибис.
— Зря меня мама выкупала. Я все равно не уснул, — сказал ему мальчик, и они отправились на улицу.
Приехал
В тот жаркий полдень Аслан сидел под тутовником около своего дома и через синее стеклышко наблюдал за муравьями. Они переползали через соломенный мостик, перекинутый от одного бугорка к другому.
Трудно сказать, чем бы кончилось его наблюдение, если бы из-за угла не выехала легковая машина. Она остановилась около самого дома.
Из машины вышел высокий дядя в светлом костюме.
Аслан подбежал к гостю и сказал:
— У муравьев огромные усы!
— Да? — удивился дядя и спросил: — Не узнаешь меня?
Аслан смутился. Лицо мужчины было ему знакомо, и голос он где-то слышал, но где именно, не мог вспомнить и виновато улыбнулся.
— Отца родного не узнал, а? — осудительно покачал головой пожилой шофер, вылезая из машины.
Аслан еще раз бросил взгляд на гостя, подался вперед и застыл с широко раскрытыми глазами. На всех фотографиях отец был в военной форме, и мальчик не мог представить его ни в какой другой одежде.
— Сынок! — услышал он заветное слово.
— Папа!
Сильные руки отца подняли его над землей. И долго они так стояли, обнявшись, отец и, заждавшийся его, сын. Оба молчали. Потом Аслан увидел, как ребята окружили машину, как Фатима стояла в стороне и с завистью смотрела на него.
— Теперь и у меня будет папа! Вот! А ты что говорила?
— Я что? Я ничего…
Фатима смотрела себе под ноги и чертила носком чувяка косые линии на земле.
— Она говорила, что ты не приедешь! А ты приехал! Приехал!!!
— Да, сынок! — И отец еще крепче прижал мальчика к себе.
— А мама? Она же не знает. Скорее к ней. — Он спрыгнул на землю и побежал к калитке. Но у калитки оглянулся, тревожно подумал: «А вдруг уедет». Вернулся к отцу.
