Элеонора Бакулина - Волшебный браслет
Жители пытались остановить пески, прорывали каналы и наполняли их водой из больших озер, но песок засыпал их. Строили высокие каменные стены на пути песка, но песок засыпал и стены. Сажали деревья на песке, но деревья высыхали, не найдя плодородной почвы, а песок поглощал их…
Город становился все безлюднее, и вот уже последние жители покидают это безжизненное место. Только ветер переносит горы песка с места на место, засыпая то, что когда-то называлось городом. Куда ни смотрел Тимка, теперь всюду был только песок: красный, серый, желтый. Из песка вздымались обнаженные, нагретые солнцем безжизненные скалы.
Тимка не мог сказать, сколько прошло времени, он даже забыл, где находится. Но вот пустыня стала удаляться, удаляться, и на широкой поверхности пня появились очертания Африки. Широкая желтая полоса Сахары пролегла у Средиземного моря, захватывая чуть ли не четверть всего континента.
– Ну вот, – со злорадством проговорил старик, – видел теперь, как люди сделали своими руками Сахару? Сделали и ушли… В пустыне долго не проживешь.
– А я думал, Сахара всегда была пустыней, – задумчиво сказал Тимка.
– Вот тебе и «думал»! – передразнил его Хранитель Вит. – Мало вы еще знаете о том, как надо жить на Земле. Плохо будет, если… – Тут лесовик начал расти, расти, превратился в громадного чернокожего джинна, голова которого потонула где-то в прозрачной голубизне свода пещеры, и голос его оттуда загремел громовыми раскатами: – Если – вы – потеряете – пение – птиц – и – шелест – листьев!..
Громадная фигура внезапно потеряла четкие очертания, и вот вместо джинна рядом с Тимкой чуть покачивается столб голубого дыма, а сверху несутся и несутся слова:
– Человек стал человеком, покоряя природу, теперь он должен стать разумным хозяином своего богатства!
Столб дыма осел, и Хранитель Вит в своем березовом плаще снова оказался рядом с Тимкой.
– Это мой третий великий закон, – продолжал он. – Закон разумного отношения человека к живому. – Между прочим, между прочим… этот закон не секретный! Много людей его знает. И знает, и выполняет!!! Да, выполняет! И тогда все хорошо бывает. Ну-ка посмотри еще раз сюда. – И Хранитель Вит снова показал на пень.
Поверхность пня на этот раз была розоватой, и по ней пробегали голубые искры. Потом их стало больше, больше, и вот яркое голубое небо засияло над желтой пустыней. Из-за ближнего бархана вынырнул небольшой вездеход, из него выскочили люди с треногами и трубами, что-то мерили, ставили какие-то рейки и вбивали колышки. Вскоре из-за того же бархана показался бульдозер. Он легко убрал со своего пути кучу песка, расчищая ровную дорогу. За ним шел мощный канавокопатель. Песок так и летел в сторону, и пустыню прорезала глубокая канава.
За канавокопателем двигались еще машины, и после них стенки канавы становились гладкими и блестящими.
«То ли бетоноукладчики, то ли какие-то опрыскиватели», – решил Тимка.
Еще секунда – и по каналу побежал поток мутной, пенистой воды. Пустыня кругом стала расцветать зелеными красками: то тут, то там появлялись зеленеющие поля, группы деревьев, огромные сады, поселки. Вот на большое искусственное озеро село несколько красноголовых аистов. Бывшая пустыня ожила.
– Ожила, ожила пустыня! – с восторгом закричал Тимка. – Да, можете, можете кое-что хорошее делать, – подхватил Вит. – Слышал небось о лесных полосах в степи? Тоже хорошее дело! Да мало ли их, хороших дел? – И сам себя перебил: – Мало, для живой природы очень мало!
В это мгновение Тимка почувствовал жжение на запястье около браслета. Он поднял руку, чтобы выяснить причину, и увидел: последний камень браслета – черно-красный гранат – начал светиться в самой своей глубине. Густое алое пламя то разгоралось, то почти пропадало.
«Как красный светофор на перекрестке», – подумал Тимка.
Ему захотелось поближе рассмотреть этот чудный камень, и он повернул браслет вокруг руки. Браслет скользнул по запястью, слегка задержался на ладошке и легко соскочил в другую руку, которую едва успел подставить Тимка. Вот чудо! Весь браслет был теперь наполнен настоящей жизнью, каждый камень, казалось, говорил с Тимкой своим голосом: из темно-зеленой, с извивающимися водорослями глубины малахита посматривал Ран, как бы приглашая прогуляться по болоту; покачивался подорожник, сливаясь своими цветочными стебельками с прожилками яшмы; черно-синим вороновым крылом переливался агат; в глубине янтаря трепетала крыльями стрекоза; из прозрачной глубины горного хрусталя, как из льдинки, смотрела на Тнмку хохуля, а тигровый глаз, как живой, то расширялся, то сужался, и Тимке казалось, будто сам Хранитель Вит подмаргивает; тревожно и печально мерцала лунным светом уходящая вниз лестница в глубине сапфира…
Браслет лежал на ладошке и, как показалось на секунду Тимке, чуть-чуть вздрагивал. Тимка покрепче хотел схватить его, чтобы снова надеть на руку. «Что же это такое? Никак не получается!» – испугался Тимка, Браслет выскальзывал из пальцев, упруго выворачивался. Тимка накрыл его другой рукой, зажал было в ладошках, но в тот же момент какая-то сила разжала его руки, и браслет повис в воздухе.
– Мой! Не отдам! Он мой! – в отчаянии закричал Тимка, рванулся вслед за браслетом и хотел схватить.
Но тот как будто не подпускал к себе. Вот Тимка уже быстро бежит за уплывающим браслетом в темную глубину пещеры. Все быстрее и быстрее летит браслет, а ноги Тимки становятся ватными, непослушными, цепляются за неведомо откуда появившиеся на полу кочки, бугорки… Все темнее и темнее становится в пещере, и все ярче и ярче разгораются цветными огнями камни браслета. Красные, зеленые, синие, желтые, голубые лучи сплетаются вместе, в одну сияющую и мерцающую вдали звездочку… Тимка вдруг почувствовал огромную усталость и неудержимо захотел присесть или прилечь, чтобы отдохнуть на таком мягком и теплом полу пещеры. Ноги его подкосились, и он опустился вниз.
…Нежаркий солнечный луч запрыгал по лицу Тимки, и легкий предвечерний свежий ветерок пробежал по его голым ногам. Тимка вздрогнул и открыл глаза. Потом протер их рукой, привстав на колени. Он лежал на куче теплого сухого песка в той самой яме, куда он спрыгнул давно-давно, – может быть, даже несколько лет назад, – наблюдая за муравьиной дорожкой. Солнце, которое тогда было высоко над соснами, теперь пробивалось лучиками у самой земли. Последний лучик из покидающих глубину песчаной ямы, наверное, и разбудил Тимку. Еще не вполне очнувшись, Тимка разглядывал все вокруг. Что-то блеснуло в песке – он нагнулся и увидел полузасыпанный пинцет.
– Мамин пинцет! – Тимка хотел было его схватить, но тотчас отдернул руку. Ему стало неприятно. – Кажется, помню… Все вспомнил! И Пещеру Времен Года, и Вита! А где же волшебный браслет? – Он схватил себя за запястье – никакого браслета не было. – Пещера, – продолжал вспоминать он, – где же пещера?…
Тимка внимательно, на четвереньках, исследовал все стены песчаной ямы, но, кроме плотных слоев песка с глиной, ничего не нашел. Несколько обескураженный, он поднялся на ноги и выглянул из ямы. Рядом, в густой листве садов, за зеленым бугром, виднелись крыши дач. Пологий склон, усаженный молодыми соснами, сбегал к широкой речке. Предвечернее небо, зеленовато-розовое, безоблачное, окончательно его успокоило.
– Вот это был сон! – вслух подумал Тимка.
В кармане что-то зашевелилось. Тимка сунул туда руку и в испуге отдернул ее: там было мокро и скользко.
– Этого не может быть, – пробормотал в замешательстве Тимка, вытаскивая из кармана большую лягушку.
А лягушка спокойно уселась на раскрытой ладони и слегка жмурилась от дневного света.
– Ран, милый Ран! Я забыл тебя выпустить в чистую воду! Прости меня, пожалуйста, пойдем скорее к реке! – Одним прыжком Тимка выскочил из ямы и бросился к реке.
Река тоже была совсем такой же, как и раньше: у противоположного берега плавали лилии, только теперь они были почти все закрытые, где-то за поворотом реки привычно кричал коростель… У реки, на лугу, шарахнулось несколько лягушек. Тимка присел на корточки, опустил руку с лягушкой к земле, и ласково прикоснулся к ее спинке:
– Ну, прыгай скорее!
Та немного помедлила, приподнялась на передних лапах, посмотрела, оглянулась на Тимку и… высоко подпрыгнув, исчезла в густой траве.
– Выходит, все-таки я действительно был в Пещере Времен Года! Откуда же иначе взялся бы Ран в моем кармане? – И тут же заспорил сам с собой: – Но где вход в пещеру? И как доказать, что я там был?
Так, споря сам с собой, Тимка медленно брел по тропке вдоль берега реки к поселку. В одном месте тропка резко изгибалась вправо, обходя глубокую канаву, образовавшуюся там, где весенние потоки, скатывающиеся с распаханного склона наверху, нашли себе самый короткий путь вниз.
Тимка резко остановился. Эта маленькая канавка была на том самом месте, где он видел в мрачной картине Хранителя Вита огромный овраг! Да-да! Еще в прошлом году он мог перепрыгнуть эту канавку, а теперь она так разрослась, что никто из ребят не может это сделать. А что же будет на следующий год? И еще на следующий?
