Сергей Михалков - 200 стихов, сказок и басен С. Михалкова

Жил в Москве Степан Степанов —
Знатный милиционер.
А теперь Степан Степанов —
Рядовой пенсионер.

Ветеран в годах немалых,
Человек уже седой.
Изо всех людей бывалых
Все же самый молодой.

Не сидит Степанов дома,
Не глядит весь день в окно
И не ищет он знакомых,
Чтоб сразиться в домино.

Чем же занят дядя Степа,
Детства нашего герой?
Как и прежде, дядя Степа
Крепко дружит с детворой.

Взять, к примеру, стадион —
Где ребята, там и он!
В зоопарк ребят ведут —
Дядю Степу дети ждут.

Вот своим широким шагом
Через площадь он идет.
А вокруг детей ватага —
Любознательный народ.

– Расскажите, дядя Степа,
Как живет ваш сын Егор?

– Покажите, дядя Степа,
Как глядеть через забор?

Дядя Степа рад стараться:
– Покажу! Смотрите, братцы!..

– Он не знает чувства меры, —
Говорят пенсионеры.
– Дядя Степа и сейчас
Хочет быть моложе нас!

Разве что-то есть на свете,
Что надолго можно скрыть?
Пятиклассник Рыбкин Петя
Потихоньку стал курить.

У парнишки к сигаретам
Так и тянется рука.
Отстает по всем предметам,
Не узнать ученика!

Начал кашлять дурачок.
Вот что значит – табачок!
Дядя Степа брови хмурит:
– Кто из вас, ребята, курит?

Я курящих не терплю!
Сам здоровье не гублю!
Вы – сознательный народ!
Тот, кто курит, шаг вперед!

За себя один в ответе,
Покраснев при всех как рак,
Пятиклассник Рыбкин Петя
Сделал требуемый шаг.

Что тут много говорить?
– Обещаю не курить!

Подмигнул Степанов детям,
Руку мальчику пожал…
Знают все, что Рыбкин Петя
Слово данное сдержал.

Высоту берет пехота —
В наступлении войска.
Как лягушку, из болота
Кто-то тянет «языка».

Даже девочкам не спится,
Им, медсестрам, не до сна…
То идет игра «Зарница» —
Не военная война.

Дядя Степа на пригорке
Да еще на бугорке
Наблюдает взглядом зорким
За сраженьем вдалеке.
Подбежал Вертушкин Митя,
Просит взводный командир:
– Дядя Степа! Хоть пригнитесь!
Вы ж такой ориентир!

Дядя Степа улыбнулся,
Но послушался – пригнулся.
Видит бывший старшина:
Хоть играют, а война!

Окружили дядю Степу,
Прямо в штаб ведут его:
– Признавайтесь, дядя Степа,
Вы «болели» за кого?

– Я не буду отвечать,
Мне положено молчать.
Я задержан. Я в плену.
Ни словечка не сболтну!

Как-то утром дядю Степу
Повстречали во дворе:
– Вы куда?
– Лечу в Европу!
Дома буду в сентябре.
Есть билет и есть путевка,
Самолет: Москва – Париж.
Отказаться ведь неловко:
И не хочешь – полетишь! —
Все заходят в самолет:
– Ну, вези, Аэрофлот! —
Дядя Степа в кресло сел,
Пристегнулся. Завтрак съел.
Только в руки взял газету —
Что такое? Прилетел!
На три точки приземлился
И в Париже очутился.

Башню Эйфеля в Париже
Дядя Степа посетил.
«Вы, конечно, чуть пониже!» —
Переводчик пошутил.

В старой ратуше туристов
Принимал почтенный мэр,
За Париж бокал искристый
Выпил наш пенсионер.

Сидя рядом с партизаном,
О Москве поговорил,
Двум рабочим-ветеранам
По матрешке подарил.

Дядю Степу приглашали
И в музей, и в ресторан
И повсюду представляли:
«Это – русский великан!»

И однажды, с чемоданом
Сквозь рентген пройдя сперва,
Сел турист Степан Степанов
В самолет Париж – Москва.
У окошка в кресло сел.
Пристегнулся. Завтрак съел.
Только взялся за газету —
Что такое? Прилетел!
– Как леталось, дядя Степа?
– Как здоровье?
– Как Европа?
А Степанов всем в ответ:
– Лучше дома – места нет!

В пятом классе сбор отряда.
Всем на сбор явиться надо!
Объявляется аврал:
Дядя Степа захворал!

Дядя Степа простудился
И в кровати очутился.
А друзья уж тут как тут:
Те вошли, а эти ждут…

Кто несет ему варенье,
Кто свое стихотворенье,
Кто заваривает чай:
– Дядя Степа! Вот малина,
Пейте вместо аспирина!
– Дядя Степа! Не скучай!..

И, растрогана вниманьем,
Благодарности полна,
Всех встречает тетя Маня —
Дядистепина жена.

Не прошло еще недели,
Дядя Степа встал с постели,
Вышел в пятницу во двор,
А навстречу сын Егор.

Повстречались сын с отцом,
Каждый смотрит молодцом!
– Можешь нас поздравить с дочкой! —
Космонавт отцу сказал…
Надо здесь поставить точку.
Дядя Степа дедом стал!

Ветеран Степан Степанов,
Если здраво посмотреть,
Должен поздно или рано,
К сожаленью, умереть.

Удивительное дело:
День за днем, за годом год,
Столько весен пролетело,
А Степанов все живет!

Он и пенсию имеет,
И преклонные года,
Но уже не постареет
Ни за что и никогда!

Те, кто знал его когда-то
И ходил с ним в детский сад,
Те сегодня бородаты
И знакомят с ним внучат.

Дядя Степа с ними дружит —
Он ребятам верно служит
И готов всегда, везде
Им помочь в любой беде.

Знают взрослые и дети,
Весь читающий народ,
Что, живя на белом свете,
Дядя Степа НЕ УМРЕТ!

        Однажды где-то под кустом
        Свалила Зайца лихорадка.
        Болеть, известно, как не сладко:
То бьет озноб его, то пот с него ручьем,
Он бредит в забытьи, зовет кого-то
                                            в страхе…
Случилось на него наткнуться Черепахе.
    Вот Заяц к ней: «Голубушка… воды…
Кружится голова… Нет сил моих подняться,
        А тут рукой подать – пруды!»
Как Черепахе было отказаться?..
Вот минул час, за ним пошел другой,
    За третьим начало смеркаться, —
    Все Черепаху ждет Косой.
Все нет и нет ее. И стал больной ругаться:
«Вот чертов гребешок! Вот костяная дочь!
    Попутал бес просить тебя помочь!
        Куда же ты запропастилась?
    Глоток воды, поди, уж сутки жду…» —
«Ты что ругаешься?» – Трава зашевелилась.
«Ну, наконец, пришла, – вздохнул больной. —
                                                 Явилась!» —
    «Да нет, Косой, еще туда-а иду…»

Я многих черепах имею здесь в виду.
Нам помощь скорая подчас нужна в делах,
    Но горе, коль она в руках
        У черепах!

Слон-живописец написал пейзаж,
Но раньше, чем послать его на вернисаж,
Он пригласил друзей взглянуть на полотно:
    Что, если вдруг не удалось оно?
Вниманием гостей художник наш польщен!
Какую критику сейчас услышит он?
    Не будет ли жесток звериный суд?
        Низвергнут? Или вознесут?

Ценители пришли. Картину Слон открыл.
Кто дальше встал, кто подошел поближе.
        «Ну, что же, – начал Крокодил, —
Пейзаж хорош! Но Нила я не вижу…» —
«Что Нила нет, в том нет большой беды! —
Сказал Тюлень. – Но где снега? Где льды?» —
        «Позвольте! – удивился Крот. —
        Есть кое-что важней, чем лед!
        Забыл художник огород». —
        «Хрю-хрю, – прохрюкала Свинья, —
        Картина удалась, друзья!
        Но с точки зренья нас, свиней,
        Должны быть желуди на ней».
        Все пожеланья принял Слон.
        Опять за краски взялся он
        И всем друзьям по мере сил
        Слоновьей кистью угодил,
        Изобразив снега, и лед,
        И Нил, и дуб, и огород,
        И даже – мед!
        (На случай, если вдруг Медведь
        Придет картину посмотреть…)

        Картина у Слона готова,
        Друзей созвал художник снова.
        Взглянули гости на пейзаж
        И прошептали: «Ералаш!»

Мой друг! Не будь таким Слоном:
        Советам следуй, но с умом!
На всех друзей не угодишь,
        Себе же только навредишь.

   В день именин, а может быть, рожденья
Был Заяц приглашен к Ежу на угощенье.
   В кругу друзей, за шумною беседой,
Вино лилось рекой. Сосед поил соседа.
       И Заяц наш, как сел,
Так, с места не сходя, настолько окосел,
   Что, отвалившись от стола с трудом,
Сказал: «Пшли домой!» —
                       «Да ты найдешь ли дом? —
       Спросил радушный Еж. —
       Поди, как ты хорош!
Уж лег бы лучше спать, пока не протрезвился!
               В лесу один ты пропадешь:
Все говорят, что Лев в округе объявился!»
Что Зайца убеждать? Зайчишка захмелел.
«Да что мне Лев! – кричит. —
                                Да мне ль его бояться!
               Я как бы сам его не съел!
Подать его сюда! Пора с ним рассчитаться!
               Да я семь шкур с него спущу
               И голым в Африку пущу!..»
Покинув шумный дом, шатаясь меж стволов,
                                Как меж столов,
Идет Косой, шумит по лесу темной ночью:
«Видали мы в лесах зверей почище львов,
               От них и то летели клочья!..»
Проснулся Лев, услышав пьяный крик, —
Наш Заяц в этот миг сквозь чащу продирался.
               Лев – цап его за воротник!
               «Так вот кто в лапы мне попался!
               Так это ты шумел, болван?
               Постой, да ты, я вижу, пьян —
               Какой-то дряни нализался!»
Весь хмель из головы у Зайца вышел вон!
   Стал от беды искать спасенья он:
«Да я… Да вы… Да мы… Позвольте объясниться!
Помилуйте меня! Я был в гостях сейчас.
   Там лишнего хватил. Но все за Вас!
        За Ваших львят! За Вашу Львицу!
        Ну, как тут было не напиться?!»
И, когти подобрав, Лев отпустил Косого.
        Спасен был хвастунишка наш!

Лев пьяных не терпел, сам в рот
                               не брал хмельного,
        Но обожал… подхалимаж.