Игорь Стрелков - Сказки Заколдованного Замка
Пронырус был, что называется, «парень не промах» — смекалки ему было не занимать, поэтому он мгновенно оценил возможности, предоставляемые живым спальным мешком, и залез внутрь. Пяти минут не прошло, как он сладко и крепко заснул. А проснувшись, долго не мог понять, где находится: вокруг был только тёплый, приятно пахнущий, идеально чистый, очень пушистый мех. А снуль, насмотревшись снов волшебника, ритмично урчал — почти как котёнок, но даже приятнее. Глаза у колдуна вновь начали слипаться, он поклевал-поклевал носом да и свалился спать опять. А когда бормотание пустого желудка его разбудило и заставило всё-таки выбраться наружу, выяснилось, что молодой волшебник проспал трое суток подряд. К этому времени старику-лесовику надоело ждать у дупла и он ушёл по другим делам. Снежный буран утих, а лютый мороз, понапрасну растратив силы в бесплодных попытках проникнуть под снулевый густой мех, совсем ослаб. В лесу теперь было ясно, солнечно и почти тепло. Юркие синицы и поползни, шмыгавшие, шурша крылышками, по веткам деревьев и кустарников, с интересом рассматривали Проныруса маленькими блестящими глазками, а сороки устроили шумный спор по вопросу о возможной опасности данного человека для обитателей Волшебного Леса.
— А я, однако, тот ещё соня! И зверь этот мне, думаю, пригодится, — весело хмыкнул Пронырус, обернулся к оставленному дуплу и отметил его магическим маяком, чтобы, как понадобится, сразу найти.
После этого, не теряя времени, он двинулся из лесу восвояси. По дороге волшебник наткнулся на полянку зимних Синих Грибов — ещё молоденьких, с крепкими круглыми шляпками, — обрадовался и набрал полный мешок.
«Вот и повод заглянуть к Валькирике! — решил Пронырус про себя. — Зайду как будто бы грибочками угостить. А там, глядишь, у неё в башне до весны и проживу припеваючи».
Тут надо знать, что молодой колдунишка считался, как тогда говорили, «волшебником без башни», или — в просторечии — «безбашенным». Это было время, когда колдунов, ведунов и волшебников развелось видимо-невидимо — едва ли не больше, чем обычных людей. Но лишь немногие из них становились до такой степени могущественными, чтобы люди их уважали, кормили, поили и одевали. Такие сильные волшебники и волшебницы первым делом строили себе Магические Башни, селились в них и контролировали всю округу, а конкурентов свирепо преследовали и с занятой территории гнали нещадно. Большинство же мелких колдунов, типа нашего героя, шатались по лесам и полям, питались чем попало, побирались по дорогам и в начале лета пристраивались на сезонные работы в городах и селениях — мух и комаров от крестьян отгонять, охранять урожай от саранчи, ворон и прочих вредителей, злыдней с чердаков выкуривать и тому подобное. А в начале холодов многим из них хозяева, насыпав в торбу заработанную провизию, указывали на порог, а то и просто «в день колдуна» (сразу после сбора урожая) гнали всей семьёй по улице, катя вслед решето и заметая следы специальными вениками для того, чтобы надоедливый и на удивление прожорливый ведун и дорогу забыл к их дому.
Проныруса, едва доросшего в магическом сообществе до статуса «младшего подмастерья», выгоняли уже неоднократно. Поскольку всерьёз учиться своему ремеслу молодой разгильдяй ленился, то возвыситься до статуса «окружного мага» ему в ближайшее время не стоило и надеяться. Вот и приходилось болтаться по лесам и тропам в поисках случайных стола и крова. Впрочем, колдунишка не унывал. Лицом и фигурой он «вышел на славу», язык у него тоже был неплохо подвешен, а потому повадился он на зиму находить одиноких волшебниц и, очаровав их, пристраивался зимовать. Весной же, едва в Волшебном Лесу увядали последние цветы-наснежники и первые проталины тёмными пятнами проступали на белой шкуре снежного покрова, Пронырус посылал наскучившим зимним подругам прощальный воздушный поцелуй и, не обращая никакого внимания на слёзы и упрёки покидаемых дам и девиц, словно ветерок улетал в какое-нибудь соседнее царство-королевство. Но в этом году ему как-то не повезло. Выбранная на зиму волшебница Валькирика-из-Мшанска оказалась особой подозрительной и придирчивой. И рыжеволосого шалопая, с первым снегом принявшегося распевать серенады под окнами её башни, впускать не торопилась.
— Если хочешь в гости, то заходи. Дверь не закрыта, — ехидно усмехнувшись, промолвила она. — Как все мои гости заходят. Только учти, там, за порогом, тебя ждут испытания. Если ты бездарь или неуч, я тебе не завидую.
— А какие испытания? — заосторожничал Пронырус, но окошко захлопнулось, а лентяй оказался перед нелёгким выбором.
Дело в том, что все серьёзные волшебники стараются отвадить докучливых посетителей, создавая на входе какие-нибудь препятствия. К примеру, как бронзовая личина вашего Краставаца на воротах замка. Без основательных познаний в магии, или без выдающейся рыцарской доблести, ну или хотя бы без добрых намерений их никак не пройти.
Намерения же у колдуна были самые примитивные и меркантильные. Рыцарской отвагой он не блистал, а волшебником, как вы уже знаете, являлся весьма посредственным. Как правило, прельщённые его внешностью и легкомысленной весёлостью, девицы сами убирали все препятствия, а тут… вот незадача! А вдруг там, за дверью, окажется мантикора-лаборантка с кафедры прикладного волшебства? Посадит за парту, сунет в руки билет с заданием по приготовлению снадобья от кашля из корня папоротника и будет следить, чтобы шпаргалками не пользовался? А потом, если не справится, без долгих разговоров сожрёт? О таких случаях Пронырус ещё школяром сто раз слышал. В общем, потоптался-потоптался незадачливый поклонник около дверей, но лезть в неизвестность не решился. Пошёл в наш лес — Скоропею искать.
Теперь же, с полным мешком Синих Грибов, Пронырус отправился к Валькириковой Башне в прекрасном расположении духа. Ещё бы! Какую замечательную небылицу он сейчас расскажет про эти грибы волшебнице-недотроге. Женщины обожают слушать всякие интересные истории, а сочинять фантазии на базе реальных событий — его конёк. Никуда эта зазнайка не денется — развесит уши как миленькая! А уж потом он сумеет отомстить высокомерной девице за холод и страх, перенесённые в лесной чаще.
Сначала всё пошло как по маслу. Валькирика выглянула в окошко, Пронырус показал ей снизу грибы в мешке и (демонстративно прихрамывая и охая) пожаловался на раны, полученные в тяжкой битве с Гигантским Лесовиком-Отморозком. Сердце красавицы наполнилось жалостью, а нос и уши зачесались от любопытства и нетерпения. Так, миновав все препятствия, хитрый колдунишка проник в Заклинательную Залу, где, по древней традиции, принимают гостей все волшебники и волшебницы.
По дороге наверх Пронырус неоднократно похвалил себя за осторожность: ведь сунься он очертя голову сюда в первый раз, пришлось бы сначала наполнить водой бездонную бочку (для волшебника — вполне выполнимое, но тоже длительное и очень изматывающее физически задание); потом — поломать голову над обширным волшебным кроссвордом, выложенным мозаикой на полу в прихожей (шалопай и половины ответов не знал), и в самом конце переспорить и убедить пропустить внутрь свое собственное отражение в Магическом Зеркале. Вот последней задачи хитрец выполнить точно никогда бы не смог: ведь как можно одурачить самого себя, если ты (в данном случае — он) категорически не желаешь обманываться?
Валькирика ждала гостя с ангельской улыбкой, которая, впрочем, могла ввести в заблуждение только того гостя, кто не был знаком с ней раньше, ну, как наш герой. Собиравшийся устроить из передачи Синих Грибочков настоящую торжественную церемонию, Пронырус был неприятно поражён. Едва он вошёл, как дама подскочила к нему, бесцеремонно (продемонстрировав при этом недюжинную физическую силу) вырвала из рук мешок, щелчком пальцев отправила грибы на кухню, а вторым щелчком буквально воткнула визитёра в подлетевшее сзади кресло.
— Ну-с, молодой человек, рассказывай свою историю! Надеюсь, она окажется достаточно интересной, чтобы позволить тебе остаться в башне на некоторое время.
— Ф-х-м, х-м! — поперхнулся Пронырус. — Я бы с удовольствием, но дорога была так тяжела… И я весь изранен…
— Пиво и яичница устроят? — деловито осведомилась Валькирика-из-Мшанска. Не ожидая ответа, она вновь защёлкала пальцами, после чего из приоткрытой двери кухни в залу выскочил столик с установленной на нём сковородкой, на которой шипела и скворчала яичница из двух яиц, негусто посыпанная мелко изрубленным беконом. Едва столик остановился перед колдуном, как на нём дополнительно образовались высокая глиняная кружка и кувшин, причём на последнем он мог созерцать довольно коряво выведенную надпись: «Браковский Провар, полусветлое».
— А какого-нибудь другого нельзя? — жалобно заскулил Пронырус (это пиво ему всё лето наливали в придорожном трактире, где он подрабатывал в составе артели знахарей в качестве зазывалы-приманщика и собутыльника-растратчика чужих денег). -Может, есть «Кранцисфанер» или «Тольсхен»?
