Игорь Стрелков - Сказки Заколдованного Замка
Сказки Дранг-замка
У камина ещё не так холодно, как в остальном замке. Естественно, когда в нём имеются поленья и ненасытный огонь жадно лижет сухое дерево своими жёлтыми языками.
— Хорошо, что хотя бы дров и угля этот вредный старикашка в достатке припас, — грустно размышляла Принцесса-Королевна, с ногами залезшая в старое кресло и завернувшаяся в вытертую шкуру какого-то давно вымершего неизвестного зверя, да так, что из-под меха выглядывал только кончик ее очаровательного носика.
Шёл пятый месяц осады. Правда, осадой то, что происходило вокруг Заколдованного Замка, назвать можно было лишь с сильной натяжкой, однако надо же как-то придерживаться традиций. Так полагали придворные хронисты короля Вершигорна. Впрочем, и сам властелин не имел повода и желания оспаривать их мнение.
С тех самых пор, как разбитый в пух и прах рыцарский отряд по частям вернулся к развилке трёх дорог, любимая и единственная дочь Вершигорна замок не покидала. Сначала отец, следуя пунктам заключённого с Принцем-Лягушонком соглашения, снарядил для спасения принцессы вторую колонну героев-освободителей и даже начал готовить (про запас) третью, но тут неожиданно выяснилось, что пути к замку никто больше не охраняет, препятствий героям не чинит, но при этом в саму цитадель, при всем желании, снаружи никак не попасть. Выйти из неё можно (что и сделали капитан Оперхват с Вестикой), а войти обратно — нет. По линии рва зловредный колдун поставил невидимый магический купол, взломать который не сумели самые лучшие из призванных королём волшебников и знахарей.
Кто бы ни пытался пройти к ясно различимым впереди воротам и стенам, едва сделав шаг через невидимую черту (чуть позже король приказал обозначить её на земле цепочкой белых камней), вдруг оказывался с противоположной стороны крепости. И главное, к ней спиной, как будто прошел её насквозь. Кроме того, через некоторое время Вершигорн убедился, что его дочь теперь никто в плену не удерживает. Её Высочество Государыня Наследница сама, по собственной воле не желает возвращаться. Принцесса вместе с немногими оставшимися при ней слугами и служанками заперлась в замке с твёрдым намерением и далее противиться воле короля-отца. Предварительно королевна во всеуслышание заявила, стоя на помосте в проломе стены, что теперь она является суверенной хозяйкой заколдованной развалины и никого внутрь не пустит.
Сначала Вершигорн со всем войском встал под стеной, изыскивая способ взять замок штурмом. Потом, когда убедился, что это не в его силах, а своенравная дочь ни на какие уговоры не поддаётся, окончательно рассвирепел, сам уехал в столицу, а вокруг замка расположил отряд разведчиков-следопытов с категорическим приказом никого и ничего внутрь не пропускать.
— Измором возьму! — стукнул повелитель по столу закованным в латную перчатку кулачищем.
Замок по всем правилам осады обнесли со всех сторон рвом и валом с частоколом, обставили караульными башнями, где днём и ночью несли службу старательные часовые и прикомандированные колдуны-волшебники. Раз в неделю, по средам, дежурный герольд приближался к воротам, трубил в рог и зачитывал королевскую почту — строгую и официальную (дворцовые новости и сплетни Вершигорн запретил передавать категорически, справедливо рассудив, что если дочь теперь и впрямь стала волшебницей, то и сама всё узнает, а если нет, то пусть помучается без новостей вдобавок к голоду желудочному).
— Рано или поздно всё равно сдастся! Ну, год продержится, ну два. А потом запасы кончатся, и она капитулирует. Никто ещё среди принцесс нашего рода из одного упрямства с голоду не умирал. А уж как мы её схватим, так немедленно замуж. В тот же день! — объявил суровый король на совете.
— Правильно, правильно, Ваше Величество! — живо откликнулась богато наряженная бодрая старушка, постоянно сидевшая теперь в особом кресле справа от трона. — Мой дорогой сын тоже никуда не денется. Он подождёт столько, сколько надо. Дракона победил, одолеет и упрямство вашей дочери. Ведь так, сынок?
— Как скажете, мама, — покорно встал с Лавки Высоких Лордов и склонил голову наш старый знакомый герцог Горамышц Турнирский.
А в замке у принцессы Фаэтины своих проблем хватало. Если бы не фирменное вершигорнское упрямство, унаследованное от отца и помноженное на женский характер, она, быть может, давно бы сдала позиции и смирилась с уготованной королём участью. Впрочем, обо всем по порядку.
В первый момент после того, как старый волшебник нагло сбежал вместе со своим трэльфом, госпожа не могла прийти в себя от возмущения:
— Ну надо же! Я, такая юная, прекрасная и умная, хотела осчастливить старого рыцаря своей благосклонностью, а он, он… Пренебречь счастьем, о котором сотни молодых дворян и мечтать не могут. Да что он о себе вообразил? И не нужен он мне вообще, этот дряхлый дурак!
— Вот-вот. И его трэльф уродливый нам даром не сдался! — с искренним гневом поддержала хозяйку фея Повелитика де Крик. — Подумаешь, какой подарочек. Два пивных алкоголика. Мы же их спасти хотели! Потрясающая, чисто мужская неблагодарность.
Некоторое время несчастные отвергнутые девушки с упоением предавались горю и гневу, но потом, немного поостыв, принялись строить планы на будущее. Под стенами замка уже расположилось королевское войско. Отец-король настойчиво требовал у дочери объяснений. Надо было что-то решать. А поскольку, несмотря на чёрную неблагодарность колдуна и его слуги, герцог Горамышц и его домохранитель для обеих красавиц милее не стали, посовещавшись, обе пришли к следующему решению: если Ординарус удрал, нарушив свои обязанности гостеприимного хозяина, значит, Заколдованный Замок переходит в полное распоряжение гостей вплоть до его возвращения. (А вернётся он наверняка. Ну кто же откажется от такого счастья? Он просто испугался. И Краставац тоже. Поэтому рано или поздно они оба одумаются и прилетят просить прощения).
Так что можно спокойно посидеть в осаде и подождать. Благо, припасов в развалине оказалось накоплено полным-полно — королевскому дворцу на зависть. В обширных подвалах и погребах в достатке имелось и тонких вин, и зерна, и колбас-сыров, и солений-варений и много всего прочего на самый изысканный вкус. И заняться тоже есть чем — в башнях и казематах столько интересных магических вещиц. И библиотека огромная. А главное, может быть, удастся как-нибудь найти дорогу в тот волшебный сад, что Фаэтина углядела в первое утро своего пребывания.
Сделав данное заключение, принцесса и её фея пришли в хорошее настроение и приготовились провести время ожидания с максимальным удобством. Однако едва ли не с первого дня начались непредвиденные осложнения. Во-первых, замок новым хозяйкам подчиняться не желал категорически. Волшебные картины на стенах, несмотря на все усилия Повелитики, оставались немы и неподвижны, а все привидения куда-то попрятались. И даже вернувшийся неведомым образом на своё место на чернильном приборе., бронзовый Нокак-варвар, вынесенный на яркий солнечный свет, оставался всего-навсего маленькой бронзовой фигуркой со сплющенным носом.
Лишь их старый знакомец дракон Дранг Драчливый выдавал своё волшебное происхождение: он то появлялся, то исчезал с каминных изразцов. А иногда его изображение проявлялось на разных картинах, проступало в виде фрески на стенах или в качестве мозаики в оконных витражах. Но где бы пернатое чудище ни попадалось принцессе на глаза, вид у него был крайне ехидный и насмешливый: казалось, дракон пристально наблюдает за всеми действиями новой хозяйки и подмечает любую её неудачу.
Впрочем, персонажей, способных испортить покинутой принцессе настроение, хватало и кроме вездесущего раздражающе-молчаливого Дранга. То и дело на площадках лестничных переходов, в уголках отдалённых комнат и прочих укромных местечках Фаэтине попадалась воркующая и нахально целующаяся «сладкая парочка» — капитан Готост Оперхват и горничная Вестика. Какая бестактность! Неужели непонятно, что их повелительница покинута и находится в печали?
— Гнать! Гнать обоих! — сурово сдвинув бровки, категорично посоветовала не менее оскорблённая подобным поведением слуг фея. И как ни извинялся капитан, как ни рыдала раскаивающаяся служанка, ворота замка сначала раскрылись, а после захлопнулись за их спинами.
После чего в замке кроме королевны из людей осталось всего шесть человек — кучер, двое лакеев, две фрейлины и вторая горничная. Принцесса сгоряча предложила и им свободу «убраться на все четыре стороны», но, к счастью, свита поступила в лучших традициях феодальной верности: они умоляли свою госпожу позволить и дальше служить ей в любом качестве. Смягчённой и тронутой такой преданностью принцессе даже не пришли в голову истинные мотивы поведения приближённых, от кучера до старшей фрейлины прекрасно понимавших, что король-отец, как бы он ни был сердит на дочку, непременно расценит их побег из замка как измену. Ведь если сегодня неверные слуги бросили на произвол судьбы свою принцессу, то завтра они предадут всю Королевскую Фамилию!
