Юзеф Крашевский - Там, где Висла-река (польские сказки)
— Не печальтесь, — молвил месяц. — Ступайте к золотому солнцу, оно вам поможет.
Старушка накормила их перед дорогой и на прощание дала Стазийке гребень.
— Если погонится за вами злой человек или злой дух, брось за спину гребень, погоня и остановится.
Поблагодарила Стазийка старушку и взяла гребень. А месяц проводил их до дверей и, в какую сторону идти, показал, чтобы к вечеру к солнцу попасть.
Уже день коротается, к ночи приближается, а они всё идут и идут. Наконец на лесную поляну вышли. Посреди поляны — гора высокая из чистого золота, а на горе золотой замок стоит, как жар горит. Вокруг замка золотой сад цветёт. Ветер золотые листочки колышет, а они звенят, словно кто ударяет по золотым струнам. Всё в том саду искрится, светится. А на подсолнечник даже глазам смотреть больно. У модниц-хризантем кудри золотые вьются. По дну ручейка золотые водоросли стелются, золотые рыбки в воде плещутся. Но Стазийкина коса ярче золота блестит.
Глянул Ясь на Стазийку и подумал: на всём свете нет девушки краше. И в сердце словно сладость вошла.
Вот взобрались они на гору, к замку идут, от яркого света глаза рукой заслоняют. А навстречу им — старушка в платье, золотой каймой обшитом.
— Кто вы да откуда? Зачем пожаловали? — спрашивает она и ласково улыбается.
Ясь и Стазийка рассказали ей всё без утайки.
— Здравствуйте, гости дорогие! Мой сын только что с работы пришёл и ужинать сел. Заходите, не бойтесь, я вас к сыну провожу. Нет, погодите, сперва я вам тёмные очки принесу, не то с непривычки глаза заболят. Правда, он уже золотой фонарь погасил, да, сами знаете, солнце есть солнце, — молвила старушка и поспешила в чулан за очками.
Вот принесла она тёмные очки и повела Яся и Стазийку к солнцу.
Входят они в золотую горницу и видят — солнце на золотом троне, а рядом на полу золотой фонарь стоит, не горит. Глянули они на солнце и зажмурились, даже очки не помогли.
— Зачем пожаловали? — басом спрашивает солнце.
— Господин золотое солнце! Не знаешь ли ты, где золотую птицу найти? — говорит Ясь.
— Знаю. А зачем она тебе?
— Хочу у неё золотое яблоко отнять.
— Одно или все четыре?
Ясь оторопел: откуда это солнцу известно?
— Больше всего хочется мне раздобыть четвёртое яблоко.
— Почему?
Тут Стазийка рассказала ему про свою больную мать, про золотую птицу, которая украла из королевского сада золотое яблоко, что от всех болезней исцеляет и мёртвого воскрешает, и про то, как она отправилась с Ясем-королевичем искать похитительницу.
— Солнышко золотое, скажи, пожалуйста, где золотая птица? — просит Стазийка и с мольбой протягивает к нему руки.
— Золотая птица в неволе у злого волшебника живёт на высокой стеклянной скале. Только не дойти вам до той скалы.
— Почему? — спрашивают в один голос Ясь и Стазийка.
— Туда сто лет идти надо без отдыха, без остановки.
Горько заплакала Стазийка.
А солнце призадумалось и говорит:
— Знаю я, как вам завтра на высокой скале оказаться, где в неволе у злого волшебника золотая птица живёт.
— Солнышко золотое, скажи поскорей, спаси мою матушку! — просит сквозь слёзы Стазийка.
Солнце обратило к Ясю свой огненный лик и молвит:
— Видело я, как ты зайца спас. И как жаворонка спас, тоже. И жерёбую кобылу как от разбойников-волков защитил. За это помогу я вам. Но ты, Стазийка, отдашь мне свою золотую косу.
— Согласна! — ответила Стазийка, не раздумывая. — Только отрезать нечем, ножниц нет.
— Не беда! Ясь мечом отрубит.
Опустилась Стазийка на колени, золотую косу на стол положила и ждёт. А Ясь взял меч и к девушке шагнул. Тут солнце поднимает руку, дорогу ему загораживает и говорит:
— А не жаль тебе, Стазийка, золотой косы — девичьей красы? Без косы будешь ты на стриженую овцу похожа.
— Матушка мне дороже косы.
— А тебе, Ясь, не жалко Стазийкину косу? Без косы не будет она краше всех девушек на свете. Ну-ка, отвечай!
— Золотое солнышко! Стазийка и без косы будет лучше всех девушек на свете!
— Как так? Что-то не пойму…
— У неё останется золотое сердце…
— Ну, тогда отрубай косу!
Стазийка стоит на коленях, слёзы глотает. Ясь закусил губу, к столу подошёл и поднял меч, чтобы золотую косу отсечь.
— Стой, Ясь! — молвило солнце. — Не надо! Мне хотелось проверить, правда ли, у вас сердца добрые. Оказывается, правда.
Тут солнце хлопнуло в ладоши, и в горницу влетел рой звёздочек. В синих платьицах, точно девочки, и у каждой на ладошке светлячок сидит.
— Пусть матушка покормит их и спать уложит, — приказало солнце. — А завтра я им дорогу к стеклянной горе покажу. Когда они спать лягут, вы, звёздочки, сядьте на подоконник да посветите им.
Бегут вприпрыжку звёздочки, а светлячки, точно маленькие фонарики, путь освещают. Вот привели они Яся и Стазийку к матери солнца.
Добрая старушка накормила их, напоила, спать положила и золотыми перинками прикрыла. А послушные звёздочки примостились на подоконнике, ладошки раскрыли, и спальня осветилась зеленоватым светом, от которого в сон клонит.
Заснула Стазийка и видит сон, будто Ясь сыплет ей на глаза золотые маковые зёрнышки. Заснул Ясь и видит сон, будто Стазийка сыплет ему на глаза золотые маковые зёрнышки.
Под утро, как растеклось молоко с Млечного Пути, стало заливать и гасить одну за другой звёзды, солнце проснулось. Старушка-мать поправила фитиль в золотом фонаре, чтобы лучше светил. Солнце зевнуло, расправило могучие плечи и тихонько свистнуло. Ещё свист не утих, как шум послышался. Это на зов солнца прилетел король ветров, в сером потрёпанном балахоне, лохматый, нечёсаный, поджарый, как борзая, на голове золотая корона — гнутая-ломаная, еле держится.
— Послушай, ветер! — молвило солнце. — Окажи мне услугу, отнеси Стазийку и Яся на стеклянную гору в замок злого волшебника Асмодея.
Сказало и с золотым фонарём поднялось на небо. Тут и занялся день.
А ветер влез на иву, потихоньку дует в дупло, будто кто на флейте играет.
Проснулся Ясь, проснулась Стазийка, смотрят — звёздочек уж нет на окне. Добрая старушка накормила их, передала поклон от сына и сказала: на стеклянную гору отнесёт их король ветров.
На прощание она вынула из золотой шкатулки голубую ленту и протянула Стазийке.
— Когда окажетесь в беде, брось ленту за спину!
Ветер спустился с ивы, низко над землёй кружит, Яся и Стазийку поджидает.
— Полезайте скорей ко мне на спину да за корону покрепче держитесь, не то упадёте. Как сто вихрей полечу я. Сперва домой загляну, а потом на стеклянную гору полетим. Путь неблизкий, но до сумерек доберёмся!..
Как сказал ветер, так они и сделали.
Ветер подпрыгнул, взвился в небо и полетел как угорелый. Трёх раз моргнуть не успели, а ветер уже на поляну спускается.
На поляне ветхая избушка стоит, жердями со всех сторон подперта.
— Матушка, есть давай, да поскорей! — крикнул ветер. — Дорога мне предстоит нынче дальняя!
Вышла на крыльцо старушка, а за ней с шумом и свистом целая ватага ветерков — средних, маленьких и совсем крохотных. Один в одного: сероглазые, круглолицые, лохматые и одежонка на них ветром подбита.
— Это мои детки! — молвил ветер. — Одни на запад дуют, другие — на восток, третьи — на юг, четвёртые — на север. Кто посильней, кто послабей, — как я прикажу. Поиграйте-ка с ними, а я закушу на дорогу!
Сказал и со свистом влетел в избу.
Старушка накормила сына, потом к Стазийке подошла и стала спрашивать, куда они путь держат. Стазийка ей своё горе рассказала. И старушка заплакала от жалости.
— Вот возьми от меня в подарок! — говорит она и протягивает девушке сморщенный гриб. — Ничего другого у меня нет; сама видишь, в какой бедности живём. Гриб этот волчий табак называется. Когда попадёте в беду, брось его за спину!
Ветер досыта наелся, из хаты вылетел, подпрыгнул, волчком завертелся, опустился на землю и велел Ясю и Стазийке к нему на спину лезть да покрепче за его космы держаться. «Не то, — говорит, — потеряю по дороге».
Влезли они ветру на спину, за космы уцепились, и Ясь проговорил:
Лес — не лес, ручей — не ручей,
Ветер, ветер, мчи нас быстрей!
И только сказал — ветер на ноги вскочил, подпрыгнул, рванулся ввысь и полетел, как ураган, как сто, как тысяча ураганов. Так летел, что в ушах свистело. А внизу мелькали деревни, города, горы, реки, леса, замки. Они обгоняли парящих орлов, а солнце шло по небу и светило им золотым фонарём.
Летели они день целый до вечера. А когда у солнца от усталости покраснело лицо и оно собралось на покой, ветер закричал:
— Вон стеклянная гора! А на горе неприступный замок!
Глянул Ясь, глянула Стазийка: вдали гора блестит, будто изо льда, а на горе замок неприступный — стены высокие, а башни ещё выше.
