Лисл Шуртлиф - Румп: Настоящая история о Румпельштильцхене (ЛП)
Теперь, когда я удостоверился, что тролли его не съедят, я притащил Ничто в лагерь (ослик все еще пасся на дороге). Тролли зафыркали от удовольствия, особенно Борк, который сразу того принял. Поразительно, но Ничто делал все, что говорил ему Борк! Его даже не пришлось тащить. Борк ехал на нем верхом, а Ничто передвигался сам!
— Ему нравится звук моего голоса, — сказал Борк. — От него он чувствует себя равным мне.
Я подумал, что мне надо начать рычать и фыркать, чтобы хоть чего-нибудь добиться от Ничто, но у меня родилась идея получше.
— Оставь его себе, — сказал я. — Знаю, что это не коза, но он будет здесь счастлив, а мое путешествие без него станет быстрее.
Борк потрепал Ничто по холке и улыбнулся, продемонстрировав острые желтые зубы:
— Отличная сделка за пару плошек тины.
— Ну… и за спасение от отравленных яблок.
Борк рыкнул, и я воспринял это за «да». Я отвязал седельную сумку от Ничто, похлопал его по крупу и попрощался. Он громко прокричал что-то по-ослиному, и я понял, что он говорит: «Скатертью дорога!»
Я со всеми попрощался. Некоторые из троллей попытались меня уговорить остаться еще на одну ночь, но я не думал, что смогу съесть хотя бы еще одну порцию тины. К тому же я настолько устал, что не смог бы вынести еще одну ночь их храпа и вони.
— Возьми немного тины с собой, — сказала Бука, протягивая небольшой кувшин. — Может, это поможет тебе некоторые вещи сделать гораздо проще.
— О… спасибо, — я сглотнул. — Спасибо за то, что не съели меня.
Они все забурчали и захмыкали. Даже несмотря на то, что я понимал: они смеются — это все равно звучало немного страшновато.
С сумкой в одной руке и тиной в другой, я направился вниз по дороге в сторону ВонТам. Я немного позавидовал троллям и их простой жизни. Моя же судьба простоты не допускает. Все, что осталось позади и все, что ждало меня впереди, все было ничем иным, как скоплением сложных хитросплетений.
ВонТам
«Дорогой Румп!
Мельника посвятили в рыцари. Ни за что не стану звать его лордом Освальдом. Он все тот же толстый жадный мельник, а его сыновья — уродливые тролли.
Твой друг,
Краснушка».Я так и покатился со смеху. Если бы Краснушка могла встретить живых троллей, она бы увидела, что они гораздо любезнее, чем Фредерик и Бруно, да и симпатичнее тоже.
Гном нашел меня уже затемно, когда я остановился на обочине отдохнуть. Я отправил ответное сообщение, описывая свое местонахождение, а еще попросил Краснушку, если она решит мне ответить (что совершенно необязательно, потому что ответ может меня не найти), чтобы не говорила ничего об Опаль и детях. Никогда.
После тяжелого дня на ногах и почти без еды, не считая тины, я посчитал, что заслужил пирог с мясом, который дала Марта. Он лишь немного зачерствел, а спал я лучше, чем когда-либо в последнее время.
На следующий день я набрел на ручей вблизи от дороги, но еды у меня не было, поэтому я выпил немного тины (спасибо Буке). От нее немного мутило, но это было хоть что-то.
За три дня путешествия я не встретил ни души, а на четвертое утро показалась развилка. Один знак гласил «ВонТам», а другой направлял в «ЗаПределами». Сердце, казалось, перестало биться от радости. ВонТам! Такое чувство, как будто я нашел свою мать или штильцхен, а здесь, возможно, так и случится!
К обеду стало доноситЬся блеяние овец, коз и мычание коров, но все эти звуки вскоре утонули в блеянии овец. Овцы были повсюду: паслись на лугах, отдыхали в тени деревьев, пили из ручья.
Желудок заворчал. Я не ел ничего с прошлого утра, когда кончилась тина троллей. Интересно, получится ли пробраться в стадо и подоить одну из коров так, чтобы она меня не лягнула?
Я шел через небольшую деревню, где между маленькими домишками с соломенными крышами и дымящимися трубами сновали цыплята и гномы. Женщины развешивали белье на просушку, а дети приплясывали вокруг, стараясь поймать фей.
Подойдя к пожилой женщине, вытряхивающей коврик, я объяснил, что ищу человека, который мог бы знать мою мать.
— Она умерла, но была родом отсюда, и я хочу найти ее семью.
Увидев мои лохмотья и неприглядный внешний вид, женщина слегка отшатнулась. Должно быть, от меня пахло не лучше тролля.
— Как ее звали? — спросила она.
— Анна, — ответил я.
— Я ее не знаю, — был ответ. — Но в пяти милях отсюда есть другая деревня, там изрядное количество купцов и коробейников. Иди по дороге, на развилке налево.
— Спасибо, — сказал я, уходя, но желудок напомнил о себе. — Не могли бы вы дать мне что-нибудь поесть? Я в пути уже долгое время.
Женщина поколебалась, а потом кивнула.
— Подожди немного.
Вернувшись, она протянула мне ломоть хлеба и кусок козьего сыра.
Мне бы хотелось дать ей что-то в качестве благодарности, но все, что у меня было с собой, драгоценности Опаль, которые могли возбудить подозрение и потребовали бы слишком много объяснений или лжи. Поэтому я снова поблагодарил ее и пошел своей дорогой.
Когда я оказался вне ее видимости, то спустился к ручью и принялся за еду. Сложно было ожидать помощи от кого-то в таком виде, поэтому я постарался смыть с себя как можно больше грязи, пыли и запаха троллей. Оборотной стороной того, что я был теперь чистым, стало появление фей. Приходилось идти, пока они летали над моей головой и вокруг тела, а их голоса звенели у меня в ушах.
До следующей деревни я дошел уже в конце дня, она напомнила мою родную деревню на Горе. Маленькие однобокие дома были разбросаны невпопад, а единственным большим зданием была мельница, стоящая на краю леса. Люди были заняты доением коров, стрижкой овец и сеянием семян в садах. Счастливчики, они могут выращивать собственную еду.
Я остановил прохожего и спросил, не знает ли он женщину, которая жила тут много лет назад, которую звали Анна. Он ответил, что не знает. В отчаянии я прислонился к шаткому забору, надежда понемногу покидала меня. Я отгонял фей от лица и рук, но они то и дело возвращались, хихикая.
— Должно быть, ты везунчик, — позади послышался голос.
Я обернулся и посмотрел сквозь забор — перед деревянной лачугой сидел старик и прял. Вид кого-то, кто умеет прясть, возвращал надежду. Может, стоит упоминать не только имя моей мамы, но и то, чем она занималась.
— Везунчик? — переспросил я, смахивая фею с носа.
— Феи, они приносят удачу, — объяснил старик.
— Я самый невезучий из всех, кого знаю, — фыркнул я.
— Удача изменчива.
Я наблюдал за тем, как он прядет, ритмично скручивая шерсть.
— А много здесь тех, кто умеет прясть?
— Есть несколько человек. У нас довольно шерсти.
Конечно. Все эти овцы. Я открыл ворота и подошел ближе к старику и прялке. Обычная шерсть.
— И все прядут так же, как вы?
— Ну, думаю, что парочка из них лишилась пальца или двух из-за этого ремесла, но в основном мы все делаем одинаково. Ничего интересного в этом нет.
— Но я слышал сказки… истории о тех, кто умеет прясть чудесные вещи. Не обычную пряжу, а нечто… эм… более ценное.
Старик перестал прясть и взглянул на меня проницательными выцветшими глазами.
Я попятился.
— Ты не о Шерстяных ли ведьмах говоришь?
— Шерстяные ведьмы? Есть такие?
— О, да, — ответил он со смешком. — Эти ведьмы могут легко превратить шерсть в шелк, а траву в серебро! Говорят, отлично прядут, хотя сам я никогда не видел. Они путешествуют и продают свою работу, но не станут торговать с тем, кого знают. Они живут там, в этих лесах, — он указал в направлении мельницы.
Должно быть, ведьмам нравится прятаться среди деревьев.
— Спасибо, — отозвался я и повернулся, чтобы уйти.
— Гляди под ноги, — сказал старик.
Я застыл на месте.
— Прошу прощения?
— Ты наступил на мою шерсть, — он указал мне под ноги.
— Аа… правда. Извините… Спасибо.
Проходя по деревеньке, я смотрел под ноги, чувствуя взгляды затылком. Вряд ли им часто попадаются чужаки, так же как и нам на Горе. Проходя мимо мельницы, я поднял глаза. На улице сидела девушка и прочесывала шерсть. Она напомнила мне Опаль. Опаль, сделки, дети. Живот скрутило. Я снова опустил глаза и поспешил в лес.
Вначале я шел по пыльной дорожке, ведущей сквозь деревья, но вскоре она превратилась в узкую каменистую тропу, которая так сильно петляла, что я подумал было, не хожу ли я кругами. Тут след и вовсе исчез, как тогда, когда Краснушка нашла секретный путь до дома своей бабушки. В конце концов, тут живут ведьмы.
Феи мелькали перед носом, их голоса звенели в ушах. Может, стоило снова вываляться в грязи. А может, лучше найти тропинку и вернуться обратно? Но тут я увидел вдалеке дым, идущий из трубы. По мере моего приближения число фей, казалось, увеличивалось, они танцевали и верещали вокруг меня. Наконец, я вышел к небольшому домику с цветами вдоль изгороди и каменной дорожкой, ведущей к ярко-красной двери.
