Кай Умански - «Непутевые ребята», или Полный трам-тарарам
— Да-да, конечно. Так вот, будучи мэром…
— Лулу, каково ваше мнение?
— Отвратительно, — поморщилась Лулу. — Ни слуха, ни голоса, и к тому же розовый им не идет.
Тут гномихи перестали улыбаться и застыли в изумлении.
— Ну, надо же, — посочувствовал Бенни. — Не слишком лестный комментарий, не правда ли, дамы? Скотт, теперь ваша очередь.
— Очаровательно, — прощебетал Скотт. — Прелестные дамы, прелестная песенка. Струя свежего воздуха по сравнению с тем старьем, которое выдают за музыку в некоторых популярных шоу современности. Я бы с удовольствием прослушал еще раз.
— Увы, Скотт, на это нет времени, — сказал Бенни. — Спасибо девушки, можете идти, — обратился он к гномихам. — Следующего номера нашей программы очень ждут все собравшиеся здесь фанаты-зомби. Итак, встречайте: «Красотка Бетти и крутые девчонки!» с песней «Мы в лес тебя заманим».
— Вот бы тебя они в лес заманили, — прошипела Лулу, тыкнув в Скотта острым карандашом. Скотт перехвалил карандаш, переломил надвое и бросил обе половинки в стакан Лулу. В это время оператор навел на них камеру, чтобы взять крупный план, и оба притворно заулыбались.
В это время Артур, Шелупоня и Верзилка вели напряженные переговоры с Чучей и Чипсом. Прочие участники конкурса стояли поодаль и наблюдали, догадываясь, что сложилась непредвиденная ситуация.
Тролль и компания протирали свои глыбы и укладывали в чехлы. Они свой номер уже отыграли, как и гномихи, которые столпились вокруг термоса и гоняли чаи. Билли с черепушками стояли в углу, повернувшись ко всем спиной, настраивали свои банджо и ухмылялись.
— Неужели? — переспросил Чуча. — Фея наслала на него заклятие? Что же, это многое объясняет. Почему же он ничего нам раньше не рассказал?
— Стыдился, — объяснил Артур. — Он очень подавлен. Говорит, что от него отвернулась удача, и не собирается выходить на сцену.
— Разумеется, он выйдет на сцену, — сказал Чуча. — Феям, конечно, дорогу лучше не переходить, об этом все знают. Но раз уж так случилось, то ничего не поделаешь, надо жить дальше. В конце концов, он же член группы.
— Знаем, — вздохнул Артур. — Мы ему говорили. Но он считает, что с ним мы проиграем.
— Пойду сам с ним поговорю. Уверен, он меня послушается. Сделайте ему пока чашечку чая, термосы наконец-то наполнили. Чипс, ты идешь со мной.
Мы в лес тебя заманим, заманим, заманим
Мы в лес тебя заманим и доведем до слез.
«Бетти и крутые девчонки» заливались вовсю. Мелодия была ужасной, слова ужасными, и пели они тоже ужасно. Все зомби из числа публики, тем не менее, радостно хлопали в ладоши и подпевали, остальные же испуганно хлопали глазами.
Тебя мы отдубасим, тебя мы поколотим,
Тебя мы отмутузим и попросту побьем.
Шуби-ду, шуби-дим, мы тебе наподдадим.
Мы в лес тебя заманим и доведем до слез.
Ко всеобщему облегчению на этом песня закончилась. В заключение Бетти прошлась по сцене, продемонстрировав свои накачанные бицепсы, а одна из красоток лягнула ногой стойку микрофона.
— Что ж, спасибо за выступление, — воскликнул Бенни, устремляясь из-за кулис к авансцене. — Это было зловещее предостережение от «Бетти и крутых девчонок». Послушаем мнение жюри! Начнем с вас, господин мэр.
— Будучи мэром, я…
— Так, проехали. Али, ваша очередь.
— Это было интересно. Немного свирепо, но все же интересно.
— А вы что скажете, Скотт?
— Отвратительно, — содрогнулся Скотт. — Полная ерунда от начала и до конца.
— А ну, иди сюда и повтори еще раз, — предложила ему Бетти, уперев руки в бока.
— У него кишка тонка. Трусит даже перед пуделиными щеночками. А вот мне лично очень понравилось!
— А вот и он, — радостно возвестил Чуча, входя в шатер. За ним следовал Чипс, на плече у которого, словно мешок картошки, висел О’Брайен. — С ним все в порядке, просто немного перенервничал перед выступлением. Я его взбодрил, теперь ему стало гораздо лучше. Поставь его на ноги, Чипс, он в полном порядке.
— Ничего я не в порядке, — пробормотал О’Брайен, сползая на пол. Впрочем, у него хватило сил принять из рук Верзилки бумажный стаканчик с чаем. Напиток определенно был ему необходим после бодрящего разговора с Чучей, который заключался в том, что Чипс выпихнул его из фургона и проволок по земле через всю стоянку, пока Чуча вопил у него над ухом про чувство долга и работу в команде.
— Хочешь, я подержу твой горшок, пока ты пьешь чай, — предложила Верзилка.
— Спасибо, не надо, я сам справлюсь.
— Вот и хорошо. Стой здесь и пей свой чай. Остальные идут со мной разгружать фургон.
О’Брайен остался один. Поставив стаканчик с чаем поверх горшка, он направился в укромный уголок шатра и присел на корточки возле парусиновой стены. Он старался не поднимать глаз, но отчетливо слышал шепоток и хихиканье остальных участников конкурса.
Вдруг на него упала чья-то тень. Он поднял глаза и увидел перед собой пару темных очков.
— Что это у тебя там в горшочке, малыш? — ухмыльнулся Билли. — Говори, не стесняйся, нам всем очень интересно.
— Вы и вправду хотите знать? — спросил О’Брайен.
— Разумеется. Поэтому я и спрашиваю.
— Не твоего ума дело, — отрезал лепрекон.
— А как называется эта штучка у тебя на шее? — снова ухмыльнулся Билли. — Это что, музыкальный инструмент или затычка от ванной?
— Это флейта, да будет тебе известно.
— А, понимаю-понимаю. Должно быть, это народный инструмент пикси. Слышите, парни? Пикси играют на фле…
— Как ты меня назвал?
— Что-что?
— Ты назвал меня пикси?
— Ну да. А что такого?
Тут О’Брайен не выдержал. Он вскочил на ноги, забыв про свой горшок, который упал с коленей и с грохотом укатился под стол.
— У нас шляпы похожие! Шляпы! И больше ничего! Я лепрекон, безмозглая ты черепушка! Лепрекон, и горжусь этим! А ну, попробуй еще раз назвать меня пикси! Давай же, попробуй!
В это время в шатер ввалились «Бетти и крутые девчонки», разгоряченные после выхода на сцену. В основном жюри отозвалось отрицательно об их выступлении, за исключением Лулу, хотя она была не вполне искренна в своей оценке. При виде намечающейся драки настроение у красоток заметно поднялось.
— Ты мне что, угрожаешь? — ухмыльнулся Билли, но на всякий случай сделал шаг назад, ведь на нем был белый костюм. А лепрекон держал в руках стакан с чаем и мог, чего доброго, выплеснуть его содержимое на обидчика.
— Эй, что здесь происходит? — послышался со стороны входа зычный голос Чучи.
За ним вошли остальные: Верзилка и Шелупоня несли барабаны, а Чипс тащил на спине пианино Артура.
— Он обозвал меня пикси! — прохрипел О’Брайен. Тесная футболка сдавливала ему грудь, и от этого его злость разгоралась еще сильнее. Он уже занес руку, чтобы выплеснуть свой чай на белоснежный пиджак Билли, но в эту самую минуту в шатер влетел Бенни Чокнутый.
— Что тут у вас происходит? Публика в нетерпении! Давай, Билли, ваш выход!
Облегченно выдохнув, Билли и черепушки похватали свои банджо и унеслись на сцену, оставив разъяренного О’Брайена топать ногами от злости.
— Эй, старик, остынь, — попытался успокоить его Шелупоня. — Не обращай внимания.
— Но он обозвал меня пикси!
— Не стоит принимать его слова близко к сердцу.
— Вот именно, — подхватил Чуча. — Ему просто хотелось тебя позлить. Вывести из себя. Ты должен быть выше этого, скажи, Артур?
— Точно, — поддакнул Артур, а Верзилка подошла и нежно обняла О’Брайена за плечи. Он попытался было вырваться из ее объятий, но потом сдался.
— Ладно, — сказал он. — Я уже успокоился.
— Вот это я понимаю, — похвалил Артур. — А теперь попей чайку и расслабься, потому что мы выступаем следующими.
— Ладно. Кстати, а где мой горшок?
— Не знаю, — опешил Артур. — Когда мы уходили, он точно у тебя был.
— Может, под стол закатился? — предположил О’Брайен.
Все полезли под стол, но обнаружили там лишь горы смятых бумажных стаканчиков и одинокий расплюснутый сэндвич. Горшка не было.
— НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ! — вырвался из груди О’Брайена отчаянный крик. На всякий случай остальные заткнули уши.
Глава двадцать первая
На сцене
сейчас, — обратился к публике Бенни Чокнутый, — выступление, которого с нетерпением ждали все скелеты. Встречайте: «Билли и черепушки»!
Под жиденькие аплодисменты кучки скелетиков Билли развязной пружинящей походкой вышел на сцену. За ним появились остальные черепушки. Толпа зрителей перед сценой заметно поредела, потому как солнце палило нещадно, а на поле как раз приехал фургон с мороженым, и большая часть публики выстроилась к нему в очередь, чтобы освежиться.
