Ванда Мараховска - Сказки далеких островов и стран
Досыта наелись и старушка, и Али, да еще оставили для старших братьев.
Назавтра благословила она сына в путь-дорогу и долго стояла, вытирая слезы, на пороге дома, пока Али не скрылся за прибрежными скалами.
На берегу моря уже поджидал его старик, придерживая за узду мула и мулиху.
— Мир тебе, мой господин, — поздоровался с ним Али.
— И тебе мир, — ответил ему старик.
Потом они молча двинулись вперед.
— А знаешь ли ты, — спросил старик спустя некоторое время, — сколько мы сегодня проехали с тобой?
— Наверное, не больше, чем несколько верст, — ответил Али.
— Так я скажу тебе, что проехали мы столько, сколько не проедешь и за три месяца и один день, — засмеялся старик.
Остановились они на лужайке и провели ночь под звездами. А чуть свет, снова пустились в путь. Проехали они за один день столько, сколько люди проедут за целый год, и увидели впереди город-крепость. Это и был родной город старика.
Сойдя с мулов, которые тотчас же исчезли, старик и Али начали взбираться на гору и, наконец, остановились у маленького глинобитного домика, крытого пальмовыми листьями. У белого каменного забора, окружающего домик, их поджидал слепой дервиш с мисочкой для подаяний в руках. Показав на него, старик сказал Али:
— Вот твой учитель. Слушайся его, как отца, во всем, да следи, чтобы мисочка его не пустовала. Через год я вернусь, и тогда твоя служба кончится.
После этого старик исчез, точно испарился в воздухе. Так Али стал учеником и поводырем нищего-дервиша. Он всюду сопровождал его, куда бы дервиш ни шел, — на городской базар, в мечеть, к больным, которых тот лечил. Он делил с ним приют в разваливающемся домишке, тяжело работал с рассвета до ночи и вел жизнь самого нищего из всех нищих. Но зато многое перенял Али от дервиша и сильно к нему привязался, — ведь этот дервиш был большим мудрецом.
Минул год. Старик не показывался, и Али уже начало казаться, что все это было сном — и та встреча на берегу моря, и волшебный кожаный мешок, и заколдованные золотые рыбки. Он тосковал по матери-старушке и даже по своим братьям-лентяям и с нетерпением дожидался конца своей службы.
В последний день года, когда сидел он у хижины, послышался стук копыт по камням. Он соскочил с лавки и вскрикнул от радости. Верхом на муле ехал старик и на поводу вел мулиху.
— Мир тебе, юноша, — сказал старик. — Садись на мулиху и езжай за мной. Ждет тебя еще одна задача, прежде чем кончится срок твоей службы.
— Как же я уйду, оставив одного слепого дервиша на произвол судьбы? — спросил Али.
Старик ответил ему, улыбаясь:
— Ты не беспокойся за него, мой сын. Это я присвоил себе его обличье и превратился в слепого дервиша, желая испытать тебя.
И они поехали. Один день прошел, второй, а на закате третьего дня остановились они у подножия большой горы. Старик велел Али разжечь костер. Когда пламя высоко запылало, старик вытянул тростинку с золотой пыльцой, протер ею веки и всыпал горсть пыльцы в огонь. Вспыхнуло огромное пламя, полетели искры, затрещал и зашипел огонь, потом раздался глухой стон, как будто земля застонала от усилий.
Али вскочил было, испуганный, но старик знаком приказал ему молчать. Трижды сыпал он в огонь пыльцу из тростинки, а на третий раз земля разверзлась под их ногами, и из расщелины вышла к ним старушка с золотыми весами в руках.
Подошла она к старику и сказала:
— Дай мне то, что ты держишь в руке.
Он подал ей тростинку, а она высыпала пыльцу на одну из чаш своих золотых весов.
— Повезло тебе, — пробормотала она, — ни на одну унцию не ошибся. Если б не хватало пыльцы хотя бы настолько, сколько находится на крылышках бабочек, вы оба погибли бы — земля проглотила бы вас. А сейчас вы можете войти, теперь уж вам никто не помешает.
Так промолвив, отдала она тростинку с пыльцой старику, а сама снова исчезла в расщелине земли.
Старик сказал Али:
— Сойди в подземелье, я буду ждать тебя. Сначала ты окажешься в тесной и длинной щели в скале. Поверни вправо — иди смело, пока коридор перед тобой не раздвоится. Потом снова иди вправо и все время вперед, не оглядываясь, пока не окажешься в огромном гранитном гроте с четырьмя воротами: из железа, меди, серебра и золота. Открой железные ворота, и ты попадешь в ущелье Меча. Железный меч будет лежать на черной мраморной плите. Возьми его в правую руку и возвращайся тем же путем. Ты услышишь голоса — но тебе нельзя отвечать. Если ты хоть одно слово промолвишь — мы погибнем.
Али вошел в пещеру и пополз по длинному узкому каменному коридору. Потом проход расширился и распался на два рукава. Али повернул направо и пошел прямо, пока не оказался в большой гранитной пещере, в скале которой были выкованы ворота: одни — железные, другие — медные, третьи — серебряные, а четвертые — золотые. Он уже чуть-было не отворил железные ворота, ведущие к ущелью Меча, но вдруг остановился, как вкопанный. Из полумрака, где едва брезжил какой-то таинственный свет, до него донеслись стоны:
— Спаси меня! Ох, спаси меня, если жалость есть в твоем сердце…
Голос доносился из-за золотых ворот.
Недолго думая, Али толкнул тяжелые ворота и оказался в гроте, который был весь из золота. В золотом блеске он разглядел прекрасную девушку, прикованную тяжелыми цепями к стене.
— Кто бы ты ни была, о прекрасная моя госпожа, клянусь, что я освобожу тебя!
Но как только Али произнес эти слова, неведомая сила бросила его на землю, и он снова очутился рядом со стариком, а расщелина в земле сомкнулась с громовым грохотом. Долго лежали они оба без сознания, наконец старик очнулся первым, поднял Али с земли, привел его в чувство, посадил его на мулиху, а сам вскочил на своего мула, и они поехали обратно к хижине дервиша.
Только тут старик, нахмуренный и гневный, начал сурово журить Али:
— Почему ты нарушил мое приказание? Ведь я тебя предостерегал. На этот раз моя сила еще уберегла нас от гибели. Да это уж последний раз!
— Был я до сих пор всегда тебе послушен, о мой господин, — сказал Али, — но когда взглянул я на беззащитную девушку, скованную цепями, я совсем забыл о твоем предупреждении. О господин мой! Скажи мне, кто она, та девушка из Золотого Грота. Любой ценой я должен ее спасти.
— Это царская дочка, ее украл великан, приковал к золотой стене и не хочет выпустить из плена, пока не станет она его женой.
— Неужели мы ничем не сможем ей помочь? — воскликнул Али.
— Если бы ты меня послушался, — ответил старик, — и не произнес бы ни одного слова, от одного удара твоего меча упали бы цепи, сковывающие девушку. Это и было бы твое последнее испытание, которое тебе предстояло пройти за время твоей службы. А сейчас тебе еще целый год придется ждать, пока мы снова туда отправимся.
— Я с радостью подожду! — воскликнул Али. — Только бы освободить несчастную царевну!
Приближался к концу второй год службы Али. Работал он старательно, учился у своего учителя мудрости, с нетерпением ожидая конца года. Наконец, настал этот день.
На рассвете оба двинулись в путь на мулах, направляясь в сторону восхода солнца. На третий день перед заходом солнца остановились они на том самом месте, у подножья Большой Горы. И снова, как год назад, старик разжег костер, потер веки золотистой пыльцой, высыпал ее в пламя, а когда взметнулся кверху огонь, разверзлась земля, и из расщелины вышла та самая старуха с чашами весов в руке. Взвесила она пыльцу, показала рукой на вход в подземелье и исчезла в расщелине.
— Помни, мой сын, — предупредил старик Али, — как услышишь стоны царевны в Золотом Гроте, не говори ни слова. Возьми железный меч, отвори золотые ворота, прикоснись острием меча к цепям, да больше ни на минуту не задерживайся. Толкни медные ворота и окажешься в пещере Кинжала. Там ты увидишь хрустальный сундук, откроешь его — на самом дне лежит кинжал с медной рукояткой в алмазах, которыми выписаны слова: — «Смерть тебе принесет человеческая рука». Как только рука человеческая коснется кинжала — великан, хозяин этого оружия, в ту же минуту погибнет. А ты, лишь прикоснувшись ладонью к острию кинжала из дамасской стали, услышишь сразу же из-за серебряных ворот стон великана. Но если и на этот раз ты вымолвишь хоть бы одно слово, мы погибнем все, вместе с царевной. Ну, пора! — Сойди же, сын мой, в подземелье и помни о моих предостережениях. Ничего не бойся, да поскорее возвращайтесь вместе, счастливые.
Али все так и сделал, как велел ему старик. И хоть из Золотого Грота, где была заключена царевна, доносились до него ее стоны и мольбы, он ни слова не произнес, лишь толкнул железные ворота, схватил в правую руку меч и только тогда вошел в Золотой Грот. Мечом он разрубил цепи, сковывающие девушку. Цепи со звоном упали на землю, а царевна со слезами на глазах принялась благодарить своего спасителя.
