Диана Джонс - Волшебное наследство
Опять по делу, с одобрением подумала Марианна. Мур оказался очень здравомыслящий.
– На Фундука волшебство почти не действует, – пояснила она. – Иначе, наверное, никак, он же жил у Бабки.
– Спорим, подействуют чары, от которых из передней потянет вкусной рыбкой? – сказал Мур. – Неужели это его не выманит?
– Не рыба. Бекон. Он очень любит бекон, – сказала Марианна. – Пойдем попробуем.
Они побежали через дом в переднюю. Там было пусто, но слышались гулкие шаги – это Ирэн и оба двоюродных дедушки ступали где-то по голым половицам. Там Марианна наслала беконные чары, медленно и осторожно, будто не вполне доверяла собственным способностям. Мур, дожидаясь, пока она все доделает, сосредоточился на образе черного кота с разными глазами и встопорщенной шерстью на загривке и стал высматривать Фундука волшебным зрением.
Когда Марианна доделала запах, Мур показал на лестницу:
– Он побежал наверх. Пойдем и перехватим его, когда он будет спускаться.
– Да, – сказала Марианна. – Давай.
Они поднялись на второй этаж.
– Красиво, – сказал Мур, увидев через открытую дверь удобную квадратную спальню.
В спальне были одни голые стены, но Марианна сразу поняла, что Мур имеет в виду:
– Да? – И кивнула. – Знаешь, Бабка развела везде такую пыль и темноту, я даже и не видела никогда, какой это на самом деле красивый дом.
И тут Мур неожиданно для себя произнес:
– По-моему, она и в тебе развела пыль и темноту. Ты хоть знаешь, что у тебя волшебные способности на уровне настоящей кудесницы?
«Кто меня за язык тянул?» – поразился он.
Марианна изумленно уставилась на него.
– Правда?!
– Правда, только ты в себя не веришь, – сказал Мур.
Марианна отвернулась. Мур сначала решил, что она рассердилась, потом – что не согласна, но в конце концов она проговорила:
– Наверное, так и есть. Трудно… трудно верить в себя, когда все только и твердят, что ты еще маленькая и должна слушаться старших. Спасибо, что сказал. По-моему, Фундук побежал на чердак. Честно говоря, я с самого начала знала, что он там, просто не верила.
Они прошли по пустому коридору к очередному лестничному пролету, полускрытому за каким-то коробом, в котором, судя по всему, прятался водогрей. По крайней мере, там булькало и журчало, как будто он барахлил. Лестница была темная, занозистая, а дверь наверху стояла приоткрытой, и за ней был бурый полумрак. Наверное, дядя Чарльз забыл закрыть, подумала Марианна, споткнувшись о банки из-под краски, выставленные рядком сразу за порогом.
А Мур подумал, что здесь явно были очень сильные чары «Не обращай внимания». То есть, если вдуматься, даже чары «С глаз долой, из сердца вон» – как будто кому-то это место было совсем не по душе. Интересно почему. И похоже, Марианна разрушила чары, когда вошла.
Мур следом за Марианной шагнул в дивный аромат – кругом как будто вились призраки мятного соуса, горячего глинтвейна и начинки для фаршированной индейки. И увидел, что все это источают сотни связок сушеных трав, свисавшие со стропил и по большей части уже старые, пересохшие и ни на что не годные. Пол был почти сплошь загроможден коробками, тюками и старыми кожаными чемоданами, но стояли здесь и старомодные стулья и кушетки, целые шеренги остроносых туфель, жестяные сундучки и целая чащоба ржавых садовых инструментов. Все заливал тусклый свет, пробивавшийся под карнизы. Мур заметил под ногами пыльную игрушечную крепость, и ему сразу стало жалко, что он уже вырос и такие вещи его больше не занимают.
Потом он обнаружил, что дальше чердак сворачивает и за углом скрывается что-то очень интересное. Только вот что?..
Мур шагнул в узкий проход между грудами всякой рухляди – его так и подмывало поглядеть, что там, за углом, – но тут Марианна сказала:
– Фундук здесь был.
– Откуда ты знаешь? – спросил Мур.
Марианна показала на останки мыши, лежавшие возле банок из-под краски.
– Он так всегда и делает: ест переднюю половину, а хвост оставляет, – сказала она.
Мур обрадовался прекрасному предлогу обследовать чердак и стал пробираться между тюками и коробками.
– Но сейчас его тут нет, – сказала Марианна.
– Я понял, но мне нужен предлог, – ответил Мур, протискиваясь дальше.
Марианна пошла следом.
Первое, что они увидели за поворотом, кроме всякого непонятного хлама, – это коробку елочных игрушек, очень старомодных: резные деревянные ангелочки, тяжелые стеклянные шары и целая куча всяких фигурок и букв, наштампованных из толстой золотой фольги.
– Ой, я их помню! – воскликнула Марианна. – Я помогала Деду развешивать их на елке в передней!
Она опустилась на колени рядом с коробкой. Мур оставил ее вытряхивать из коробки фольгу, которая сложилась в длинную надпись «СЧАСТЛИВОГО РОЖДЕСТВА» и такую же длинную «НАКОНЕЦ-ТО СНОВА СВЯТКИ», и ощупью двинулся вперед. В этой части чердака было темнее, и трав тут не держали, хотя теперь Мур уже не сомневался, что где-то в дальнем конце хранится что-то подлинно бесценное и очень интересное. Он ощупью искал дорогу и осторожно переставлял ноги – и то и дело прикрывал лицо рукой, когда над головой, шурша, пролетало нечто не вполне настоящее. У Мура все крепло и крепло ощущение, что впереди таится что-то несказанно волшебное, такое важное, что на страже пришлось поставить почти материальные иллюзии.
И Мур нашел, что искал, – у самой дальней стены, где было так темно, что хоть глаз выколи, так что и находку было видно еле-еле. Большое и круглое, оно лежало в гнезде из старых, поеденных молью одеял. Поначалу Мур решил, будто это просто футбольный мяч. Но когда он положил на него ладони, оказалось, что он словно фарфоровый. И едва Мур к нему прикоснулся, как сразу понял, что и в самом деле нашел редкостное и драгоценное сокровище. Он поднял находку – она была довольно тяжелая – и осторожно двинулся назад, к Марианне, которая так и стояла на коленях у коробки с елочными игрушками.
– Ты знаешь, что это? – спросил Мур.
И услышал, как голос у него дрожит от тайного волнения, совсем как у Джейсона, когда тот понял, что этот дом принадлежал травнику.
Марианна подняла на него глаза – она раскладывала на полу гирлянду из золотых колокольчиков.
– Ой, а оно еще здесь? Нет, не знаю, Бабка всегда говорила, что это очередная Дедова глупая шутка. Говорила, он ей сказал, что это слоновье яйцо.
А ведь и вправду может быть яйцо, подумал Мур. Он повертел находку под скудным светом. Да, вроде бы с одного конца оно чуть вытянутое. Гладкая блестящая поверхность была серовато-розовая с крапинками более темного серовато-розового цвета. Не то чтобы оно было красивое, скорее очень странное. И Мур понимал, что просто обязан взять его себе.
– А можно… можно, я его заберу? – спросил он.
Марианна засомневалась.
– Ну, оно, наверное, Бабкино, – проговорила она. – Я не имею права им распоряжаться.
Но ведь если бы все не забыли про чердак, подумала она, эту штуку наверняка выгребли бы вместе с прочим барахлом и, скорее всего, выбросили. А дом на самом деле принадлежит папе – со всем, что в нем осталось. Так что в каком-то смысле Марианна имела полное право раздать что-то из ненужных вещей, поскольку они больше никому не понадобятся.
– Ай, ладно, бери, – сказала она. – Кроме тебя, этой штукой все равно никто не интересовался.
– Спасибо!!! – воскликнул Мур.
Марианна готова была поклясться, что лицо у него прямо засветилось – по-настоящему, словно на него упал яркий солнечный луч. На миг волосы у Мура вспыхнули таким же золотом, что и елочные колокольчики.
Снизу донесся голос дедушки Эдгара – сердитый, далекий:
– Марианна! Марианна! Вы с мальчиком что, наверху? Мы сейчас запрем дом!
Марианна затолкала колокольчики обратно в коробку, те тоненько, но гулко зазвенели.
– Боже мой! – воскликнула она. – Я же так и не нашла Фундука! Надеюсь, он прибежал вниз на запах бекона.
Так и было. Когда они громко протопали в переднюю по голой лестнице – Мур бережно прижимал непонятный предмет к груди обеими руками, – первое, что они увидели, была нахальная морда Фундука, который таращился на них поверх плеча Ирэн. Фундук по-хозяйски обвил хвостом руку Ирэн – и вовсю мурлыкал. Ирэн расхаживала с ним по передней и приговаривала:
– Ах ты, наглый толстый котяра! Ни стыда у тебя, ни совести! Ах ты, гнусное животное!
Джейсон глядел на нее с обожанием, на коленях у него красовались два бурых земляных пятна.
– Так я и знала, что она кошатница! – сказала Марианна, на что оба двоюродных дедушки бросили на нее раздраженные взгляды.
А Мур тем временем наложил на свое приобретение надежные, сильные чары «Не обращай внимания».
У дедушки Лестера хватило волшебных способностей, чтобы уловить, что Мур что-то несет, но он, судя по всему, решил, что это та самая коробка с елочными игрушками.
