Александра Анисимова - Бабушкины янтари
Хорошо было зайчику летом. Но лето бывает не круглый год. Пришла осень, будто ее холодным ветром принесло. Листья на деревьях пожелтели, а потом на землю попадали. Трава на полянках повяла и посохла. Конечно, и сухая трава зайчику по зубам, но хочется ему чего-нибудь зеленого да свежего.
Скучно стало зайчишке, и выбрался он на край леса, сел, ушами повертел и в чистое поле поглядел. И увидал он, что все поле зеленое-зеленое!
Летом это поле было черное, а потом походили по нему тракторы с сеялками, посеяли по черной пашне рожь, и взошла она нарядной зеленой озимью.
Вот эту зелень и увидал зайчишка. И стал он каждый день в поле бегать да сочной озимью кормиться. Поест, сколько ему надо, и опять в лес прибежит и под кустиком ляжет отдохнуть.
Летняя серая шубка у зайчишки была не очень теплая, а к осени стала она и пушистее, и теплее, и белее. А когда выпал снег, у зайца уже вся шубка стала белая. Поди-ка теперь разгляди его в лесу или в поле — и снег белый, и заяц белый.
Зимой трудно стало зайцу Белая Шубка корм находить — и в лесу, и в поле все снегом запорошило. Только кое-где в поле на бугорках виднеется из-под снега зеленая озимь. А зайчишке есть хочется. Вот и бегает он, ищет, где бы покормиться.
Однажды пробегал он до поздней ночи, а досыта не наелся. Сыт ли, не сыт ли, а надо зайцу к лесу пробираться да под кустик спать ложиться.
Вот заяц Белая Шубка бежит по белому полю. До леса еще далеко, а в стороне что-то чернеется. «Дай, — думает заяц, посмотрю — что там такое?» Подбежал он поближе и видит: забор не очень частый, а за ним молодые деревца стоят, не как в лесу, где попало, а ровными рядами. А среди этих рядов домик, в окне огонь видно, а из трубы дым идет. Около дома небольшой дворик. Заяц Белая Шубка не знал, а это был плодовый сад, в нем рядами посажены молодые яблоньки. А в домике живет сторож. А у сторожа на дворе пес, и зовут его Черномордик, потому что весь он рыжий, а морда у него черная.
Посидел заяц Белая Шубка на снегу, ушами повертел, на забор поглядел, а потом поближе подбежал да через забор перепрыгнул. Побегал, попрыгал между яблоньками и попробовал на одной кору поглодать. Оказалось — вкусно. «Ну, — думает заяц Белая Шубка, найдется тут что поесть — на всю зиму хватит!»
Только он так подумал, вдруг слышит:
— Гав! Гав!
А это Черномордик залаял.
Испугался заяц Белая Шубка, хотел бежать, да раздумал: собака-то за забором, через такой высокий она не перепрыгнет. И опять стал заяц яблоньку глодать. Черномордик еще сильнее залаял. А заяц Белая Шубка, знай себе, гложет да еще посмеивается:
— Лай, лай, сколько хочешь, а через забор не перескочишь!
А собака все лает да лает — хозяина вызывает. И вот в домике дверь стукнула, вышел сторож и говорит:
— Ты что шумишь, Черномордый? Или кого почуял? Ну иди, иди, пугни его, кто там в сад забрался.
И отворил калитку в сад.
А Черномордик того и ждал — как он выскочил, как залаял да как помчался по саду, чуть успел заяц Белая Шубка через забор перескочить. Заяц через забор перескочил, и собака за ним, заяц к лесу побежал, и собака за ним.
А сторож рука об руку похлопывает да покрикивает:
— Держи его, Черномордик, держи!
У зайца Белая Шубка ноги быстрые, сам он легкий да ловкий. А у Черномордика ноги короткие и сам он тяжеловатый — проваливается в снегу. Ушел от него заяц Белая Шубка. Добежал до лесу, сел, ушами повертел и посмеивается:
— Где тебе, пес, в поле зайца догнать!
На другую ночь заяц Белая Шубка опять в сад забрался. Опять принялся на яблоньке кору глодать. Гложет и думает: «Пока еще собака залает да пока хозяин ее выпустит, я и поужинать успею».
Только на этот раз по-другому все вышло: не успел Черномордик гавкнуть, — дверь хлопнула, калитка стукнула, появился в саду сторож да как выстрелит из ружья! Словно гром по чистому полю прокатился. Заяц Белая Шубка с испугу так и присел. А тут на него Черномордик налетел. И схватил бы зубами, да заяц Белая Шубка кверху подпрыгнул, через забор перемахнул и помчался к лесу.
Сторож ему вдогонку еще раз из ружья выстрелил, да не попал — снег-то в поле белый, и заяц белый, поди-ка его угляди.
Вот прибежал заяц Белая Шубка в лес, с перепугу отдышаться не может.
А там под кустом зайчиха лежала. Спрашивает она:
— Ну, заяц белый, куда бегал? Где ты себе беды искал?
Отвечает заяц Белая Шубка:
— Я искал не беды, а еды, — в саду яблоньку поглодал, да чуть-чуть не пропал.
— Добегаешься и пропадешь, — говорит зайчиха. А я вот никуда не хожу, в лесу осинки гложу, а на заедочку погрызу ветловую веточку. Пойдем-ка завтра со мной по осинничкам да по ветельничкам, дело-то лучше будет.
С тех пор заяц Белая Шубка к садам ни зимой, ни летом и близко не подходит. Кормится он летом травой, а зимой осиновой корой, а ветловыми веточками закусывает. По лесам, по оврагам набегается, под кустик завалится и лежит да хвалится:
— Хорошо живу — и сытый и не битый!
На шесте был дворец…
В одном большом селе, на одном большом дворе стоял шест. На шесте был дворец, а во дворце жил скворец со своею скворчихой. Устроили они теплое гнездо. Снесла скворчиха пять голубых яичек, сидела на них, сидела, грела их, грела, и вывелись из яичек пять маленьких птенчиков.
Скворчата пищат и кричат — они есть хотят. А скворец-отец и скворчиха-мать по огородам, по садам летают, червячков да гусениц собирают и носят их скворчатам на пропитание.
Дни идут, скворчата растут. Корму им требуется все больше да больше. Еле успевают скворец со скворчихой им еды приносить. Кормят они своих деток и радуются — скворчата уже перышками обрастают, скоро они и свои крылышки попытают, а как научатся летать, так сами станут себе корм добывать — в садах много всяких вредных гусениц, червячков да жучков. На всех скворцов пищи хватит!
А на том большом дворе жил большой пестрый кот. Этот котище зеленые глазищи давно уже поглядывал на скворчиный дворец и все подумывал — как бы ему по шесту влезть да малых скворчаток съесть?
Когда скворчата подросли и стали из скворечницы выглядывать, у кота еще больше на них глаза разгорелись — уж на что был ленив и сонлив, а тут и спать перестал, все только и думал — как ему до скворечницы добраться. Поглядывает он на скворчат и примурлыкивает:
— Как ни трррудно, как ни трррудно, а все ррав-но доберрусь. Как ни трррудно, как ни трррудно, а все равно скворчат укрраду… Укрраду… Укрраду… Укрраду…
Однажды утром, когда только-только заря занималась, а люди еще не вставали и коров со дворов не сгоняли, скворец со скворчихой полетели в сады за кормом.
А котище зеленые глазищи только этого и ждал. Он тихонечко к шесту подкрался, когтями за него цепляется и все выше и выше поднимается.
Может быть, долез бы котище и до самого верха, да скворец со скворчихою скоро возвратились. Как увидели они кота на шесте, так и червячков из клювов выронили. И принялись они кричать! Над котом летают, крыльями машут, вот-вот заденут.
Невелика птица скворец, а все же кот побоялся — а вдруг в глаз клюнет? Кривым стать — радости мало. И стал кот потихонечку, полегонечку по шесту вниз спускаться.
А скворец кричит! А скворчиха кричит! На весь двор шум подняли.
Рядом с этим большим двором стояла маленькая избушка, а в ней жила старушка. Услыхала она скворчиный крик, проснулась. Думает:
— Что это скворцы раскричались? Верно, что-нибудь у них случилось — кто-нибудь их обижает.
Не поленилась бабушка, встала, в сени вышла. А из ее избеночки на тот большой двор ни окна, ни двери не было, только было в сенях крошечное окошечко-гляделочка — чуть руку просунуть. Глянула бабушка в это окошечко и увидала: под шестом сидит пестрый котище зеленые глазищи и смотрит на скворечницу. А скворец со скворчихой вьются вокруг и кричат, и кричат.
Зашумела бабушка на кота:
— Ты что задумал, разбойник эдакий? Брысь, негодный! Брысь, тебе говорят!
А кот даже и не подумал уходить, только оглянулся на маленькое окошечко и опять на скворечницу глазами уставился. Он знал, что бабушка на этот двор выйти не может — у нее ход на другую сторону.
Ну что же бабушке делать? Как ей этого негодяя кота от скворечницы отогнать? Взяла она маленькую чурочку, кинула в кота. Не попала. Взяла другую, кинула. Опять не попала. А третьей чурочкой попала — прямо коту в бок. Кот оглянулся на сердитую бабушку и ушел.
А бабушка ему вдогонку погремела — в пустое ведро палочкой постукала.
На другое утро и так же — ни свет ни заря опять бабушку разбудил скворчиный крик. Только скворец кричал не на большом дворе, а по другую сторону ее избушки. «Что такое, — думает бабушка, — ведь на этой стороне и скворечниц нет. Почему же тут крик такой?»
Вышла бабушка в сени, отворила дверь и видит: на крыше соседнего двухэтажного дома сидит скворец, смотрит на бабушкину дверь и громко-громко кричит. А как увидал, что бабушка вышла, он перелетел через ее крышу и стал кричать у скворечницы. Поглядела бабушка в свое маленькое окошечко на большой двор, а там опять этот пестрый котище около шеста сидит! Догадалась бабушка — скворец ее на помощь зовет. Опять погремела она ведром и прогнала кота.
