Валентин Беспалов - Волжские сказки
— Я тебе покажу, дрянь-петух! Ты у меня узнаешь! Смотри ты, подсунул пустой горшок! Думал, так я и попадусь! Не на такую напал!
Во двор горшени влетела, на Петуха налетела, за крыло схватила, к воротам потащила. Упирается Петух, свободным крылом по глазам бьет. Да тут еще и дочка горшени орет:
— Глядите, Лиса Петуха украла!
А Петух Лисе:
— Чего молчишь, дуреха? Скажи девушке: «А тебе какое дело?»
Лиса обиделась на дуреху, сама вроде бы хотела отчитать девку горшени, да как тявкнет:
— А тебе какое дело, дурак?
Петух на плетень, Лиса с размаху в плетень, дочка горшени Лису за хвост. Петух орет, Лиса орет, дочка горшени орет. Зайца с огорода будто ветром сдуло, Волк с перепугу еле из продуха без полушубка выскочил, Медведь шубу скинул, налегке в лес заломился.
Лиса на хвост обозлилась, оставила его дочке горшени, сломя голову на дорогу выскочила, только пыль столбом. Отбежала порядком, Волка издали приметила, отряхнулась, сумку поправила, потихоньку пошла. Не видать Волку, чтобы умница да разумница от какой-то дочки горшени бегала. А дружки хороши, нечего сказать. Она к ним с добром, а они от нее бегом. Ладно, она сама умница да еще разумница.
А Волк издали окликивает:
— Эй, кума! Да ты, я вижу, так на новоселье мухи торопилась, хвост дома забыла.
— А нынче жарко, — вывернулась Лиса, — чего хвост по жаре таскать?
Подходит, а около дуба дым коромыслом. Муха в разбитом горшке терем оборудовала, новоселье справляет. А драный Волк гостей потешает — на балалайке тренькает, словами брякает:
Тары-бары, растабары,
Закипали самовары.
Таракан дрова рубил,
Чижик по воду ходил,
Косолапый медведь
С щуки шкуру содрал,
Полсапожки себе сшил,
Без тулупа щеголял,
Лиса лыко драла,
Себе лапти плела!
Не показалась Лисе песенка, к пеньку подалась, радуется: «Умница я, разумница я, на приметном месте мышей сложила». Приплелась к пню, а там не то что мышей, а и завалящего мышиного хвоста не осталась.
Искали кони луг
Два коня — чёрный и белый — встретились однажды на перекрёстке двух дорог и пошли вместе искать луг. Их мочили дожди, засыпал снег, слепил песок. Но они помогали друг другу и выбирались из беды. Долго они так шли и наконец набрели на прекрасный луг. Трава на лугу была густая, сочная и сладкая. Белый конь подумал: «Нам хорошо будет на этом лугу жить. Травы вдоволь».
Черный конь вздохнул: «Травы на лугу как будто бы и много, но хватит ли её на двоих? Пусть белый конь идёт дальше, а я останусь здесь». И он сказал:
— Мы долго шли вдвоём и много изведали бед, но травы нам на этом лугу не хватит. В пути я тебе помогал больше и сильнее устал. Поэтому ты иди дальше, а я останусь. Это будет справедливо.
— Нам обоим хватит травы, — возразил белый конь, — напрасно ты меня гонишь!
Чёрный конь гордо вскинул голову:
— Я сильнее тебя. Хватит травы или не хватит, мне лучше знать! Убирайся!
Белый конь покачал головой:
— Нет, по-твоему не будет. Раз ты хочешь один владеть лугом, то заслужи сначала, Давай мы побежим вокруг земли. Если ты меня перегонишь, то владей лугом. Если нет, то мы оба останемся здесь.
Чёрный конь снисходительно согласился бежать. Он надеялся быстро перегнать коня.
Как только встало солнце, белый конь побежал. Чёрный смотрел ему вслед и думал: «Он бежит слишком медленно. Я всегда сумею его догнать. Сначала я поем, наберусь сил, а как только солнце начнёт садиться, побегу по холодку».
Так он и сделал. Но как ни старался, а не только перегнать, а даже и догнать белого коня ему не удалось.
Так и бегут кони. Белый впереди, чёрный — за ним.
Люди и сейчас любуются на скакунов и даже дали им имена. Белого они зовут Днём, чёрного — Ночью.
Совушка — умная головушка
Как-то пошёл Федотка в лес. Идёт, высматривает в кого бы камнем из рогатки запустить. И вдруг видит: на суку дуба Сова сидит. Федотка прицелился и слышит:
— Погоди, подумай!
Посмотрел Федотка кругом — никого нет. Опять прицелился и слышит:
— Погоди, подумай!
Уставился Федотка на Сову. Гадает — она или не она его предупреждает. Сова повела глазами, говорит:
— Ну, чего уставился? Убирайся из леса со своей рогаткой!
— Так я тебя и послушался, — захихикал Федотка. — Ишь ты, Сова — дрянная голова!
Он прицелился, а Сова тяжело поднялась и полетела прочь. Да то о дерево стукнется, то за куст зацепится. Плохо она видит днём. Запустил в неё Федотка камень, да, к счастью, он около совы пролетел, её не задел. Улетела Сова.
Подосадовал Федотка, да делать нечего.
«Ладно, — думает, — в другой раз я получше прицелюсь!»
А осенью отец Федотки пожаловался:
— Потаскали суслики зерно. И куда запропастилась наша Совушка-бедовая головушка?
И мать отцу говорит:
— У нас на огороде беда: зайцы всю капусту ободрали. И куда только девалась наша Совушка-буйная головушка?
Федотка слушает отца с матерью — и никакого внимания. Ему-то какое дело до зерна и капусты? Хлеб да щи к нему из печки попадают.
А мать полезла в погреб и сразу же вернулась в слезах:
— Погрызли мыши все наши зимние припасы! Остались мы без всего. Федотке теперь не видать ни хлеба белого, ни щей густых, ни каши пшенной.
— А сыр остался? — шмыгнул носом Федотка. Сыр он так любил, что готов был и без щей остаться.
— Какой там сыр! — вздохнула мать. — Мыши его в первую очередь сгрызли.
Обиделся Федотка на мышей. Ещё бы! Из-за них голодный забрался на печку спать. Лежит, ворочается, сон никак не идёт, так подвело живот. Ворочался-ворочался Федотка и неожиданно вспомнил, как Сова ему сказала: «Погоди, подумай».
— Вот и думай, — вздохнул Федотка. — И где теперь искать эту самую Совушку-умную головушку?
Наутро Федотка собрался в лес. Хотел было рогатку взять, да раздумал. А что если он найдёт Совушку, а она увидит рогатку и ещё дальше улетит?
Долго плутал Федотка по лесу. Первый день с тропинки на тропинку переходил, второй день по полянкам кружил, третий день по чащобам бродил, а нигде Совушки нет и нет. Вот уж и последнее дерево, вот уж и последний куст, вот уж и последняя полянка. Выбрался Федотка на полянку и увидел избушку на заячьей лапке, а около избушки старая старушка стоит. Голова старушки повязана пёстрым платком, на старушке пёстрое платье. Глаза у старушки большие-пребольшие, зелёным огнём горят.
Увидела старушка Федотку и запричитала:
— Ух ты, ух ты! Федотка-рогаточник! Знаю я, зачем ты пришёл! Ух ты, злой мальчишка! Не видать тебе Совы, не видать тебе хлеба, щей и сыру!
— А я, ба-бабушка, без ро-ро-гатки! — прошептал Федотка. — Вот честное слова! Боялся, что Совушка-умная головушка испугается и насовсем из нашего леса улетит.
— Ух ты, говоришь — Совушка-умная гооловушка? — недоверчиво спросила старушка.
— Честное-расчестное слова! — торопливо сказал Федотка.
На этот раз старушка сказала:
— Ладно, зайди, Федотка, в мою избушку. Я тебя щами накормлю, берёзовым соком напою.
Федотка в избушку — три дня не ел, три дня не пил! Старушка усадила его за дубовый стол, достала из печки щи и кашу, а рядом положила самые замечательные, большие и маленькие, расписные и золотые рогатки. Федотка на рогатки и не смотрит, щи к себе тянет. Улыбнулась старушка, накормила Федотку досыта. Потом берёзовым соком напоила, сыру кусок подарила.
Наелся Федотка, напился, глаза слипаются. Старушка его на печку уложила, пёстрым пуховым платком прикрыла и потихоньку сказала:
— Значит, Совушка — умная головушка? Это ты, Федотка правильно говоришь.
Утром просыпается Федотка — на своей печке лежит, пуховым пёстрым платком укрыт. Такого и нет у матери. Присмотрелся Федотка к узорам и ахнул. Точь-в-точь такие узоры на перьях Совушки — умной головушки!
«Да ведь старушка вовсе и не старушка, а Совушка!» — подумал Федотка, и тут же платок исчез.
В это время вошёл со двора отец и спрашивает мать:
— Ты ночью ничего не слышала?
— Слышала, — отвечает мать, — Совушка — умная головушка ухнула под самым окном.
— Вот-вот, — засмеялся отец, — и я слышал, как Совушка кричит, да подумал: не показалось ли? Значит, прилетела на свой заветный дуб наша соседушка. Погуляла, по дому соскучилась.
А Федотка ухмыльнулся: «Если бы не я, не прилетела бы домой Совушка — умная головушка».
Он почему-то совсем забыл о том, из-за кого Совушка улетела. Ну да ладно, раз он накрепко забыл о рогатке.
Шёл Козёл на луг
Проснулся молодой Козёл, есть захотел и отправился на луг по собственной тропинке. По пути ему надо было перейти ручей. Подошёл Козёл к ручью, глядь — ручей речкой стал: бобёр плотину ниже тропинки построил.
