Диана Джонс - Воздушный замок
И правда, облако было совсем как замок. Замок высился на скале над небесной лагуной – диво дивное из стройных золотых, рубиновых и темно-синих башен. Золотое солнце проблескивало сквозь самую высокую башню, и получалось окно. Это мучительно напомнило Абдулле то облачко, которое он видел над дворцом Султана, когда его волокли в темницу. Хотя вид у облака был совсем другой, горести и печали вернулись к Абдулле с такой силой, что он воскликнул:
– О Цветок-в-Ночи, где же ты?
Глава одиннадцатая, в которой дикий зверь заставляет Абдуллу израсходовать желание
Солдат повернул голову и уставился на Абдуллу:
– Как это понимать?
– Никак, – отвечал Абдулла. – Я хотел лишь выразить, что жизнь моя полна разочарований.
– Расскажите, – предложил солдат. – Облегчите душу. Я же вам, в конце концов, о себе рассказал.
– Вы мне не поверите, – возразил Абдулла. – Мои горести даже горше ваших, о премудрый пехотинец.
– А вы попробуйте, вдруг поверю, – отозвался солдат.
Оказалось, что рассказывать довольно просто, – этому помог и закат, и печали, которые он пробудил в Абдулле. Так что пока замок неспешно расплывался, превращаясь в дюны на берегу небесной лагуны, а закат медленно перетекал в лиловое, а затем и коричневое зарево, а потом и вовсе в три темно-красные полосы, похожие на заживающие царапины на лице солдата, Абдулла поведал спутнику свою историю. Или по крайней мере ее суть. Разумеется, он не распространялся о материях настолько личных, как мечты или тот печальный оборот, который они приняли, начав в последнее время сбываться, – и тщательно обошел все намеки на джинна. Он не мог поручиться, что солдат не исчезнет ночью, прихватив его бутылку, а в редактировании сюжета ему очень помогала мысль о том, что солдат тоже наверняка не рассказал о себе всей правды. Пересказать финал истории, удалив из нее джинна, было особенно трудно, однако Абдулла сумел справиться и с этой задачей. Он постарался, чтобы у слушателя сложилось впечатление, будто избавиться от оков и сбежать от разбойников Абдулле удалось исключительно усилием воли и будто всю дорогу на север, в Ингарию, он прошел пешком.
– Хм, – сказал солдат, когда Абдулла закончил свой рассказ. Он задумчиво подбросил в костер, чье пламя стало теперь единственным источником света, еще несколько пахучих веток. – Ну и жизнь. Однако, если судьба распорядилась так, чтобы вы женились на принцессе, это, признаться, должно воодушевлять. Я и сам всегда представлял себе, что вот найду милую смирную принцессу с клочком королевства и добрым нравом… Честно говоря, есть у меня такая мечта.
Абдуллу внезапно озарила блестящая мысль.
– А почему бы и нет, – негромко заметил он. – В день, когда я вас повстречал, мне был сон – видение, – в котором ко мне снизошел дымный ангел цвета лаванды и указал мне на вас, о проницательнейший из паладинов, – вы спали на скамье у гостиницы. Он сказал, что в вашей власти помочь мне разыскать Цветок-в-Ночи. А если у вас это получится, поведал мне ангел, то в награду вы и сами тоже женитесь на другой принцессе. – Абдулла уговаривал себя, что эти слова вполне могут – или могли бы – оказаться совершеннейшей правдой. Понадобится только завтра сообщить джинну соответствующее желание. То есть послезавтра, напомнил он себе, – ведь джинн заставил его истратить завтрашнее желание сегодня утром. – Так вы мне поможете? – спросил он, встревоженно глядя в освещенное пламенем лицо солдата. – За такую щедрую награду.
Солдат особого рвения не проявил, но и не испугался. Он взвесил все обстоятельства.
– Не совсем понимаю, чем я тут могу помочь, – сказал он наконец. – Начнем с того, что я не специалист по джиннам. У нас на севере они, по-моему, не водятся. Надо бы спросить у кого-нибудь из этих проклятых ингарийских колдунов, что джинны делают с принцессами, когда их похищают. Колдуны-то знают. Могу помочь вам выбить из них эти сведения, если хотите. С превеликим удовольствием. А что до принцесс – так они, знаете ли, на дороге не валяются. Ближайшая скорее всего – дочка ингарийского короля и живет далеко, в Кингсбери. Если этот ваш дымный приятель-ангел имел в виду именно ее, тогда нам с вами стоит спуститься в долину и поглядеть, что будет. Ручные королевские колдуны по большей части тоже живут в тех краях, по крайней мере, мне так говорили, так что маршрут самый подходящий. Как вам такая мысль?
– Превосходно, о мой неустрашимый наперсник! – отвечал Абдулла.
– Ну так договорились. – Только запомните, я ничего не обещал, – заключил солдат. Он вытащил из ранца два одеяла и предложил подбросить дров в костер и устроиться спать.
Абдулла отцепил с пояса бутылку с джинном и бережно поставил ее на гладкий камень поближе к себе и подальше от солдата. Затем он завернулся в одеяло и погрузился – нет, не в сон, а скорее в беспокойную дремоту. Скала была жесткая. И хотя холод не шел ни в какое сравнение с тем, что Абдулле пришлось вытерпеть накануне ночью в пустыне, от ингарийской сырости дрожать пришлось не меньше. К тому же стоило ему закрыть глаза, как выяснилось, что дикий зверь из пещеры в ущелье не дает ему покоя. Абдулле так и виделось, как он рыщет вокруг их лагеря. Несколько раз он открывал глаза, и ему представлялось, будто за границей света от костра что-то движется. Каждый раз он садился и подбрасывал в костер сучьев, после чего огонь вспыхивал и становилось видно, что там ничего нет. Заснуть как следует Абдулле удалось не скоро. Когда же он уснул, ему приснился ужасный сон.
Ему приснилось, что примерно на рассвете прилетел джинн и уселся ему на грудь. Он открыл глаза, чтобы прогнать его, и обнаружил, что никакой это не джинн, а тот зверь из пещеры. Двумя огромными передними лапами тварь встала ему на грудь и глядела ему в лицо глазами, которые казались голубоватыми светильниками на фоне черного бархата ее шерсти. Насколько Абдулла мог судить, это был демон в облике большой пантеры.
Абдулла с воплем сел.
Естественно, никакого зверя рядом не было. Занималась заря. Среди всеобщей серости костер казался вишневым пятном, а солдат – темно-серым холмиком, тихонько похрапывающим по ту сторону костра. Видневшаяся за ним земля внизу была вся белая от тумана. Абдулла устало подбросил в костер еще веток и снова уснул.
Разбудил его штормовой рев джинна.
– Прогоните ее! Уберите ее отсюда!
Абдулла вскочил. Солдат вскочил. Уже давно рассвело. Ошибиться в том, что они оба увидели, было невозможно. У бутылки с джинном, совсем рядом с изголовьем Абдуллы, увивалась небольшая черная кошка. Кошка была то ли отменно любопытная, то ли просто решила, будто в бутылке какая-то еда, поскольку нежно, но плотно прижала нос к горлышку бутылки. Джинн просачивался мимо аккуратной черной головки в виде десяти-двенадцати разрозненных струек синего дыма, и эти струйки превращались то в руки, то в лица, то обратно в дым.
– Помогите! – вопили струйки лиц хором. – Она хочет меня съесть или что похуже!
Кошка не обращала на джинна ни малейшего внимания. Она продолжала вести себя так, словно из бутылки доносился донельзя соблазнительный запах.
В Занзибе кошек терпеть не могут. Слава у них немногим лучше, чем у крыс и мышей, которыми они питаются. Подойдет к тебе кошка – пни ее, а котят следует по возможности топить. Соответственным образом и Абдулла побежал к кошке, на бегу примериваясь ее пнуть.
– Кыш! – кричал он. – Брысь!
Кошка отпрыгнула. Ей как-то удалось увернуться от занесенной ноги Абдуллы и удрать на вершину скалы, нависавшей над площадкой, а оттуда она грозно глядела на Абдуллу и шипела. Значит, не глухая, подумал Абдулла, посмотрев ей в глаза. Глаза были голубоватые. Так это она ночью сидела у него на груди! Он подобрал камень и занес руку, чтобы его швырнуть.
– Не смейте! – рявкнул солдат. – Бедная киска!
Кошка не стала ждать, когда Абдулла бросит камень. Она метнулась в сторону и исчезла из виду.
– Это животное ничуть не бедное, – возразил Абдулла. – Неужели сердобольный стрелок не понимает, что жуткая тварь вчера вечером едва не выцарапала ему глаз?
– Понимаю, – нежно ответил солдат. – Защищалась, бедняжечка. А что, у вас в бутылке джинн, да? Это он – ваш дымный синий приятель?
Один путешественник, предлагавший ковер на продажу, как-то рассказал Абдулле, что большинство северян почему-то невероятно сентиментальны, когда дело касается животных. Абдулла пожал плечами и с кислым видом повернулся к бутылке, и оказалось, что джинн юркнул в нее, не сказав ни слова благодарности. Только этого не хватало! Теперь придется стеречь бутылку пуще зеницы ока.
– Да, – сознался он.
– А я так и думал, – заявил солдат. – Слышал я про джиннов. Только поглядите, а? – Он нагнулся и очень-очень бережно поднял шляпу, и на лице его появилась странная, ласковая улыбка.
