игумен Варлаам - Кампан (сборник)
– А у меня сегодня день ангела, – вдруг услышал он тонкий голосок.
Совсем юное создание, почти девочка, смотрела на него снизу вверх радостными глазами.
– Ну… тогда дарю тебе всё это! – сделал широкий жест всадник.
И красота, которой только что любовалась девушка, вошла в её сердце как подарок, действительно предназначенный только ей.
Тысячи цветов отражали небо, и в каждом по-своему чувствовалась рука Создателя. Ну откуда, в самом деле, могло возникнуть такое диво!..
Юноша совсем забыл про охоту и чувствовал себя частью природы, которую составляли, дополняя друг друга, и убегающий в низину луг, и густо напоённый травами воздух, и причудливая кромка леса, и далёкие горы, и, конечно, эта радостная девушка.
Вдруг все звуки разом стихли. Все шорохи замерли. Они очутились среди глубокой тишины, обступившей их со всех сторон. Неслышно стояли чудо-дерева, не смея шелохнуть ни единым листиком; молчали небесные птицы; в траве не было ни движения, ни стрёкота… Тихий белый свет струился отовсюду, заполняя пространство и души.
Девушка и юный охотник заворожённо застыли, вбирая в себя всю глубину и пронзительность момента.
– Как хорошо! – прошептала девушка. – Такое ощущение, будто мир только что сотворён.
– И будто нет ещё на земле других людей, – также тихо проговорил юноша.
Чистота и безмятежность царили в природе, неизъяснимая целостность жизни наполняла чуткие сердца.
Невозможно было сказать, сколько они так простояли: один миг или целую вечность. Они словно выпали из времени и из потока жизни. Единение душ и сердечный мир не были достижением человеческих усилий. Это было единение всего Божьего творения…
Но вот тишину нарушил отдалённый звук рожка. Охотник вскочил на коня и в одно мгновение скрылся в глубине леса.
* * *Эльза и раньше ощущала, что всё окружающее благолепие создано для неё. Но теперь она твёрдо знала: все эти мириады прекрасных цветов, все былинки бесконечного луга, медовый аромат согретого солнечным светом воздуха и даже сам этот лучезарный свет принадлежат ей. Принадлежат по праву. Потому что это подарок… самого принца – ведь этот благородный охотник несомненно должен быть принцем!..
Теперь всякий раз, когда Эльза обходила свои владения, она ожидала услышать топот копыт. И чутьё никогда не подводило её.
– Что нового в твоём королевстве? – радостно встречала она своего принца, как только его нога касалась земли.
– Горы тянутся к небу. Снега тают от приближения к солнцу… Ты ждала меня?
– Нет. Я знала, что ты сегодня обязательно приедешь.
– Кто тебе об этом сказал?
– Никто. Просто я тебя очень люблю.
Всадник-принц вскоре исчезал, будто приезжал лишь затем, чтобы услышать эти слова, словно сделать глоток чистого воздуха.
Эльза не спрашивала его, откуда он приезжает. И он ей никогда не рассказывал о своей жизни, о своём окружении и заботах. Но иногда прямо во время разговора его весёлость вдруг пропадала, он становился задумчивым, уходил в себя.
– Ты кто? Принц? – в один из таких моментов неожиданно даже для себя спросила Эльза.
– Да, я принц… тех далёких гор, – преодолевая напряжение, засмеялся он.
– А я, – подхватила она, – принцесса этого луга, и этих цветов, и этого солнца…
Эльза поднимала руки к небу, словно стремясь взлететь, потом плавно, как бы танцуя, начинала двигаться в высокой траве, наклонялась то к одному цветку, то к другому и утопала в зелени. Всадник-принц, привязав коня, ходил за ней, порой теряя её из вида, и, находя, ликовал вместе с нею.
– Как ты думаешь, у цветов есть душа? – спросила Эльза.
– Ну… если ты их так любишь, то, наверное, есть.
– И я так думаю! Наша душа бессмертна, и когда она окажется в ином мире, её будут окружать те, кого она любила в этой, земной жизни.
– Значит, мы там будем вместе? – полушутя-полусерьёзно спросил принц.
– Несомненно! – твёрдо ответила Эльза.
Они любили гулять по опушке, обходя луговые владения «принцессы», или сидеть на старом упавшем дубе. Принц рассказывал ей охотничьи истории, делился своими мыслями и чувствами, которые всегда оказывались созвучными её мыслям и чувствам.
– Как я люблю тебя! – вырывалось у неё из самого сердца.
И принц слушал Эльзу с интересом. Она восторженно говорила о проплывающих облаках, о меняющейся окраске листвы, о созревании рябины и пении щеглов или свиристелей… – всё воспринимая сердцем как особый, целостный мир.
Иногда Эльза рассказывала о том, как живет.
– Дом становится жилым, когда в нём есть очаг. А чтобы в очаге горел огонь и было тепло, нужны дрова… – по-детски философствовала она. – Огонь и тепло появлялись в нашей деревне благодаря моему отцу. Он был не простым дровосеком – в молодости служил чуть ли не в королевской гвардии. Любил читать и меня обучил грамоте… Отец целыми днями пропадал в лесу… Он брал меня с собой, даже когда я была совсем маленькой. И я полюбила вольную природу больше, чем свой дом.
– Моя мать, – и тут Эльза становилась печальной, – погибла при каких-то загадочных обстоятельствах. Отец, когда я спрашивала об этом, переводил разговор на другую тему или обещал рассказать, когда вырасту. Мне уже исполнилось пятнадцать лет, а он всё отмалчивается или повторяет то, что рассказывал в детстве: будто маму заколдовал злой король… С тех пор мы с ним и живём вдвоём в одиноком домике у реки, которая разделяет мои любимые луга и твои горы…
Иногда всадник-принц появлялся на опушке не в утренние часы, когда пробуждалась природа, а к вечеру. Вокруг наступало затишье, пряталось в облаках солнце, чтобы через час окончательно угаснуть за светлеющими пока вершинами. Принц садился на ствол дуба и думал об Эльзе. Он уже не мог прожить и дня, чтобы не повидать её.
Ожидая, он начинал мечтать. …Вот Эльза возвращается из деревни, весело напевая песенки или рассматривая розово-мраморные облака. «Ты что тут делаешь?» – удивляется она. А он ей с весёлым укором: «Тебя, глупую, жду…» Уже одни эти мечты согревали его душу.
И тут неожиданно появлялась героиня его мечтаний и радостно восклицала:
– Ты меня ждёшь?!
* * *Однажды они сидели на излюбленном месте и разговаривали. Принц, как обычно, уехал верхом на прогулку и по юношеской неопытности думал, что никто во дворце не знает, где он.
Послышался тревожный топот копыт, и через мгновение появился всадник.
– Ваше высочество, король умирает!.. Он срочно требует вас…
– Так ты настоящий принц! – воскликнула Эльза, вскакивая вслед за ним.
С появлением всадника сын и наследник короля сразу стал таким, каким был во дворце.
– Да! – строго и отчуждённо сказал он Эльзе и, не оглядываясь, пошёл отвязывать коня.
Её жизнь будто раскололась надвое. Она почувствовала себя старше сразу на десяток лет… Её всадник не просто принц, он – будущий король, и у неё не будет права не только подойти к нему, но даже просто увидеть.
Она вдруг поняла, что по-настоящему, всем своим существом любит принца. До сих пор её слова были обращены к нему как к другу. Видимо, Эльза интуитивно чувствовала, что любить его можно только как благородного юношу – отстранённо и без несбыточных мечтаний. Но теперь, когда обнаружилось, что он не просто принц, а наследник престола, неожиданно открылась и вся глубина её чувств.
– Сын мой, – говорил король, – я знаю, что у тебя нежное сердце и королевские заботы будут тебе в тягость. Но у меня нет другого наследника. Тебе придётся стать королём. Ты женишься на кузине, это укрепит твоё положение. А ту девушку забудь…
Оказывается, король знал всё! Он знал даже про сердце сына – каким оно было и чем жило в последнее время.
– Я всё выполню, о… ваше величество, – твердо сказал принц, не сумев выговорить слово «отец». – А к той девушке я не имею никакого отношения, – холодно добавил он.
Эта холодность была продиктована тем, что отныне он должен стать взрослым, ответственным человеком. У него наступит другая жизнь, и он не вправе отныне безоглядно предаваться юношеским увлечениям.
– Вот и хорошо… ваше высочество, – в тон принцу вздохнул король.
Приближённые знали, что старый король не умрёт, пока не сделает всех необходимых распоряжений. Воля и стремление к власти были в нём настолько велики, что перед ними отступала не только болезнь, но и сама смерть. Король все последние силы отдавал устройству королевства.
Но вот, казалось, обо всём сказано, указания всеми получены, а дыхание в устах короля ещё не угасло.
– Наверное, его заботит наследный принц, – шептала герцогу его дочь, невеста будущего короля.
– Ещё бы! Не может не заботить!.. У сильных людей редко бывают такие же выдающиеся дети. Чаще всего вырастают хлипкие, безвольные натуры, – герцог не скрывал от дочери своего мнения о наследнике престола.
