Михаил Каришнев-Лубоцкий - Осторожно пуппитролли!
Торнадо усмехнулся:
– Если бы Сказочное море было обыкновенным морем, то, наверное, так бы давно все и сделали. Но оно – Сказочное! И оно указано только на этой карте!
– Рредкий экземплярр! – поддакнул Крузейро. – Ррарритет! Пиррат потеррял – Торрнадо подобррал! Хррани каррту, Торрнадо, крругом ворры!
– Мы не воры, – обиделся крюшон, приняв слова болтливой птицы в свой и Морсика адрес.
– Вы дррузья! – торопливо поправился Крузейро. – Прростите за дуррацкую фрразу! Выррвалось, гррешен!
Торнадо Нордвест укоризненно покачал головой и продолжил свои объяснения.
– Этот перешеек, – он ткнул пальцем в узкую коричневую полоску на карте, – называется Грот Неприятных Сюрпризов. Это – пещера, по которой корабли могут случайно или по доброй воле их владельцев попасть из Гнэльфландского моря в Сказочное. Быстрое течение засасывает суда, которые оказываются поблизости от Грота, и несет их с игромной скоростью по подземной реке.
– А вернуться обратно нельзя? – поинтересовался Морс на всякий случай. – Если поставить, например, мощные двигатели на корабль или добавить паруса?
– Никакие двигатели там не помогут. Единственный шанс вернуться в Ватерзальц – дождаться, когда на какой-нибудь Понедельник выпадет тринадцатое число. В этот день таинственное течение меняет свое направление, и счастливчик-корабль может удачно пройти по Гроту Неприятных Сюрпризов, если…
– Если не прропадет по дорроге! – выкрикнул Крузейро и дважды поклонился хозяину, словно прося прощения за то, что его перебил. – Стррашные монстрры, кррылатые зверри – не Гррот, а кошмарр!
И попугай снова стал бить поклоны и переступать с лапки на лапку, не забывая при этом поглядывать умными глазками то на Морса, то на Крюшона, а то и на старину Нордвеста.
– В Гроте живут чудовища? – спросил бывалого моряка-бродягу любопытный Морс. – Вы их видели сами, господин Торнадо?
– Нет! – испуганно замахал руками старичок. – Если бы я с ними встретился, вряд ли сидел бы сейчас рядом с вами!
– А мне прришлось встрретиться, – проговорил Крузейро и на минутку прекратил бить поклоны и исполнять замысловатый танец. – Кррылатые котярры чуть не сожррали Арртурро! Они выдеррнули мое перро! Морряки пррикррыли нас паррусами… Урра моррякам!
– Ура, ура, – лениво поддакнул Торнадо Нордвест. – Честь им и слава. Но было бы лучше, если бы они дружно залаяли на этих крылатых котов и кошек. Говорят, здорово помогает!
– А моррские монстрры Топпа и Хлоппа? – вспомнил вдруг Крузейро. – Это такой кошмарр!.. Трри прробоины – корраблю кррышка! Но прронесло, прронесло… Коррабль прроплыл Грот.
– Нужно было всем дружно закрыть глаза и показать Топпе и Хлоппе языки, – сказал Торнадо Нордвест тоном знатока. – Говорят, это неплохо помогает при встрече с Подводными Стражами!
– Брред! – тут же заявил Крузейро. – Дуррацкое прреданье!
– Может быть, может быть, – не стал спорить Торнадо.
Он свернул карту и убрал ее вместе с загадочными листочками бумаги обратно в шкатулку.
– Когда-нибудь ученые расшифруют эти странные записи, а пока пусть они хранятся у меня в рундучке. А вы, ребятки, будете моими наследниками!
– Нотарриуса прригласить? – поинтересовался тут же Крузейро у хозяина. И сам ответил на свой вопрос: – Пррочь, пррочь форрмальности! Морряки не вррут!
– Вот именно! – улыбнулся Торнадо Нордвест и стал угощать Крюшона и Морса крепким чаем и сладкими пирожками, которые он испек в походной печке-духовке.
Глава третья
В Гнэльфбурге на Вишневой улице, совсем неподалеку от того места, где жили Морс и Крюшон, стоял огромный кирпичного цвета дом. Его разделяла на две равных части полукруглая бетонная арка. Если пройти под ее тяжелыми мрачными сводами, то можно оказаться во дворе, в глубине которого вы обнаружите еще один дом – маленький, старенький, всего в два этажа, но зато с мезонином и большим подвалом, в котором с недавних пор жил злой старикашка по имени Кракофакс.
Кракофакс был пуппитролль. Несмотря на свой маленький рост – гнэльфы по сравнению с ним казались настоящими великанами, – этот седенький с лысинкой на макушке старичок мог устраивать при желании всем окружающим довольно крупные неприятности. А желания у него, как ни странно, не исчезали с возрастом, а наоборот, все прибавлялись и прибавлялись. Единственное, что удерживало Кракофакса от козней, так это его откровенная трусость, которую он почему-то называл «Здравым Смыслом».
Так, например, Здравый смысл заставлял пуппитролля безвылазно сидеть в темном и сыром подвале и только изредка разрешал ему на минутку высовывать нос на улицу.
– Я – чародей! Я могу становиться невидимым! – говорил Кракофакс Здравому Смыслу, пытаясь снять его запрет появляться на улицах почаще.
Но Здравый Смысл категорично заявлял:
– Нет, тебя затопчут эти дылды-гнэльфы! Или ты попадешь под машину! Или тебя укусит какая-нибудь собака, и ты заболеешь бешенством!
Кракофакс выслушивал эти поучения, сжимая от негодования кулачки и краснея от гнева и ярости, как переспевший помидор. Однако вскоре покорно смирялся и оставался сидеть дома в тоскливом одиночестве.
Но вот однажды, когда на дворе вовсю лил проливной дождь и стоял непроглядный мрак, старенький пуппитролль отважился совершить небольшую прогулку по пустынным улочкам Гнэльфбурга.
«В такую погоду даже бешеные собаки попрятались по щелям», – резонно подумал он и стал напяливать на себя тесный, мышиного цвета, плащик.
Надев на лысую голову старую фетровую шляпу, он взял в руки дырявый зонтик, который украл неделю назад из кукольного домика у какой-то зазевавшейся девчонки, и вышел через щель в двери в небольшой дворик. Быстро прошмыгнул под бетонной аркой и оказался на улице, залитой огнями витрин, реклам и электрических фонарей.
«Куда пойти? Налево или направо?» – подумал Кракофакс и, махнув рукой, повернул направо.
И вскоре он оказался у лучшего в городе магазина игрушек, украшенного гигантской вывеской:
«ЛАПУНДЕР И СЫНОВЬЯЛУЧШИЕ В МИРЕ ИГРЫ И ИГРУШКИ!»Все пуппитролли неравнодушны к игрушкам, и Кракофакс не был исключением. Когда он увидел за толстым витринным стеклом тысячу плюшевых мопсов и слоников, кошек и крокодилов, зайцев и бегемотиков, овечек и козликов, а также сотню-другую самолетов, автомобилей, паровозов и космических ракет, у него от волнения сперло в груди дыхание, и он прилип посиневшим от холода носом к еще более холодному мокрому стеклу. Бледно-голубенькие глазенки пуппитролля бегали то вправо, то влево, то вверх, то вниз и все никак не могли остановиться на какой-нибудь одной игрушке и рассмотреть ее внимательным взглядом знатока.
И все-таки минуты через три его блуждающий лихорадочный взор вдруг застыл на невыразительной и довольно уродливой кукле: Кракофакс увидел в витрине мальчика-пуппитролля в дурацком клоунском наряде, сидевшего на неказистом сереньком ослике.
«Да это же Тупсифокс! – взволнованно подумал любитель ночных прогулок под дождем и еще сильнее прижался носом к холодному стеклу. – Ну да, Тупсифокс, сын моей сестрички Пуппилотты!».
Придя в себя от изумления, Кракофакс принялся стучать кулачком по витрине и подавать племяннику знаки, пытаясь привлечь его внимание к своей особе. Но глупый мальчишка сидел на осле, как приклеенный, и тупо смотрел в одну точку завороженным взглядом изумрудно-зеленых кошачьих глаз, не делая даже слабых попыток пошевельнуться или хотя бы моргнуть.
«Не иначе как он заколдован! – решил Кракофакс после десятиминутных плясок в луже перед магазинной витриной. – Нормальный пуппитролль в его возрасте не просидит и секунды на одном месте без движения, а этот красавчик уподобился музейной статуе и даже не хочет подмигнуть родному дяде!»
Кракофакс нагнулся и, сняв с левой ноги дырявый башмак, вылил из него воду обратно в лужу. Потом снова обулся и, почувствовав некоторое облегчение, решил сделать доброе дело.
– ФРАНТИ – ЭКС – ФУРР! ХЕЛЕНУМ – ОРР – ФУКС! – произнес он известное ему заклинание и добавил: – Только ради моей сестрички я оживляю этого осла. Если бы не Пуппилотта…
Кракофакс не договорил, потому что в этот момент он с изумлением увидел, как за витриной началось твориться что-то несусветное: все ослики – а их там оказалось не менее двух десятков, – вдруг стали бегать, прыгать, скакать, лягаться и, радостно выкрикивая свое излюбленное «иа – иа!», принялись от всей души разбрасывать по сторонам все остальные игрушки.
«Кажется, я что-то напутал, – догадался умный Кракофакс и смущенно хихикнул: – Придется напрячь мозги и вспомнить другое заклинание!»
Но как он ни пыжился, у него ничего не получилось: Тупсифокс по-прежнему валялся в углу витрины без всяких признаков жизни, зато к гарцующим осликам добавились прыгающие кенгуру, обезьяны и кролики.
