Ион Крянгэ - Румынские сказки
— Как ты думаешь, дедушка, — спросил, чуть погодя, меньшой брат, — будет ли мне удача в том деле, за которое я взялся?
— А удача от тебя самого зависит, добрый молодец, — ответил ему старик.
Провели братья в замке Отшельника два дня и две ночи, а затем поблагодарили хозяина и дальше поскакали. А палицу оставил Свинцовый Богатырь деду с наказом держать её в огне-пламени до того часа, когда он обратно вернётся.
Ещё три недели путь их длился, пока не выехали они на просторное поле, травой шёлковой покрытое, яркими цветами усеянное.
Через то поле река текла, чистая и прозрачная, как слезинка. Рыбы там было видимо-невидимо, и казалось, что вода не течёт как в других речках, а на месте колышется. Через реку был переброшен большой медный мост.
Остановились путники передохнуть, спешились, и Свинцовый Богатырь наказал братьям расседлать коней и отпустить их — пусть попасутся.
Поели, попили, а затем Свинцовый Богатырь отошёл в сторонку и прошептал про себя какое-то заклинание. Тотчас же старшие братья обратились в головешки. А поступил он так, чтобы они не видели, что дальше случится и не узнали какой он скрытой силой обладает.
Когда братья превратились в головешки, Свинцовый Богатырь спрятался под медным мостом. Ровно в полдень примчался к мосту на медном коне шестиглавый змей. Мчался он с таким топотом и грохотом, что, казалось, вот-вот весь мост вдребезги разнесёт.
Только поравнялся змей с богатырём, как тот схватил коня за ногу и остановил на всём скаку. Конь споткнулся, вскинулся и швырнул змея в высь поднебесную, а когда тот обратно упал, своими подковами его поддержал. Но змей тотчас же оправился, собрался с силами, вскочил на коня и крикнул:
Стой на месте, медный конь,
Иль швырну тебя в огонь!
Я-то никого на свете не боюсь, одного лишь Свинцового Богатыря да и его не шибко-то опасаюсь, потому как знаю, что он сюда не может явиться, еле успел на свет белый народиться!
— А я здесь, ворюга-змей! — крикнул богатырь и вышел из-под моста.
— Как же ты хочешь со мной биться, — спросил змей, — на мечах острых рубиться, или врукопашную схватиться?
— Врукопашную схватиться, так оно честнее будет! — ответил Свинцовый Богатырь.
Сошлись они врукопашную, но никак один другого одолеть не может. Боролись они три часа, как вдруг змей поднатужился, собрался с силами и вогнал Свинцового Богатыря в землю до колен. Но добрый молодец изловчился, выскочил, сгрёб змея в охапку, и с такой силой ударил его об землю, что вбил по самую шею, выхватил меч, в мгновение ока снёс ему все шесть голов и бросил их под мост.
Одолел он змея, прошептал снова какое-то заклинание, и братья его тут же обратились в людей, проснулись и в один голос сказали:
— Ну и крепко же мы спали!
А Свинцовый Богатырь ничего им не рассказал о том, что произошло, взял с собой змеева коня и поскакали они дальше.
Ехали они, ехали путём дальним, не близким, ведь сказка ещё не кончается, самое замечательное только приближается, кто слушать желает, тот много чего узнает, а кто уснёт, тот хорошо отдохнёт, сил наберёт.
Вот доехали братья до серебряного моста, который на солнце так сверкал, что глазам невмоготу было.
Здесь они снова стали на привал, как у медного моста. Свинцовый Богатырь наказал братьям расседлать коней, — пусть пасутся вволю. Они так и сделали, а затем уселись, чтобы поесть.
Подкрепились они, а Свинцовый Богатырь снова как в прошлый раз, прошептал заклинание и обратил братьев в головешки, сам же спрятался под серебряный мост. Чуть спустя услышал он страшный свист, что молнией пронзил всё вокруг, тут же будто гром загремел и к мосту примчался двенадцатиголовый змей верхом на серебряном коне. Прискакал он в два раза быстрей чем первый змей.
Поравнялось чудище с мостом, а Свинцовый Богатырь хвать коня за ногу и, на всём скаку, остановил, будто пригвоздил. Конь споткнулся, вскинулся и зашвырнул змея в высь поднебесную, а когда тот обратно упал, своими подковами его поддержал. Но змей тотчас же оправился, собрался с силами, вскочил на коня и крикнул:
Стой, серебряный мой конь,
Иль швырну тебя в огонь!
Я-то никого на свете не боюсь, одного лишь Свинцового Богатыря, да и его не шибко-то опасаюсь, потому как знаю, что он сюда не может появиться, еле успел на свет белый народиться!
— А я здесь, ворюга-змей! — крикнул богатырь, выходя из-под моста, — что скажешь на это?
— Ну, коли ты здесь, вражья сила, то сам скажи как хочешь со мной биться — на мечах острых рубиться, или врукопашную схватиться?
— Врукопашную схватиться, так оно честнее будет! — ответил Свинцовый Богатырь.
И закипела между ними борьба рукопашная, да такая, что земля под их ногами ходуном ходила. Долго боролись они, но никак не могли одолеть один другого. Змею особенно обидно было из-за того, что не в силах он справиться с обыкновенным человеком. Так боролись они девять часов подряд и собрался тогда змей с силой и вогнал Свинцового Богатыря в землю до колен. Но богатырь из земли выбрался как ни в чём ни бывало, вскочил одним махом змею на спину, вбил его до подмышек в землю, в мгновение ока снёс ему все головы и швырнул их под мост.
Затем прошептал он заветные слова, снял с братьев заклятие и обратил их снова в людей. Дал им по одному сменному коню, а себе оставил серебряного коня и пустились они дальше в путь.
Ехали они, ехали, пока не увидели перед собой золотой мост, краше которого в мире нет и не бывало.
Сделали они и здесь привал, а Свинцовый Богатырь велел братьям расседлать коней, стреножить их и пустить на траву пастись. Но братья стали перечить:
— Ишь ты, каким барином стал, только и знаешь что приказываешь, а мы должны исполнять!
Опечалился Свинцовой Богатырь услышав такие слова, но виду не подал, а сам всё сделал — коней расседлал, стреножил их и пустил пастись. Потом уселся тоже поесть.
Пока они ели и пили он всё печалился и в уме прикидывал как ему с братьями быть. Ведь если он их обратит в головешки, а сам погибнет из-за двадцатичетырёхголового змея, что примчаться сюда должен, то бедолаги на веки-вечные головешками и останутся. «Лучше, — подумал он, — обращу я их в два ключа-родника чистой воды. Всякий, кто здесь пройдёт, воды попьёт и мне спасибо скажет за доброе дело».
Задумано-сделано. Тотчас же обратились старшие братья в два чистых ключа-родника, один слева, другой справа от дороги. Вода в них прозрачная, блестит и переливается камнями-самоцветами, струйки перешёптываются с цветами, что на берегу растут.
А Свинцовый Богатырь тем временем под мост схоронился. Когда полдень наступил, вдруг такой гром и грохот раздался, будто конец света близится. Это змей поганый к мосту мчался.
Не успел богатырь оглянуться, как двадцатичетырёхголовый змей тут как тут, на золотом коне, который так топал и ржал, что небеса содрогались, ходуном ходили.
Поравнялось чудище с мостом, а Свинцовый Богатырь хвать коня за ногу и, на всём скаку остановил, будто пригвоздил. Конь золотой споткнулся, вскинулся и зашвырнул змея в высь поднебесную, а когда тот обратно упал, своими подковами его поддержал. Но змей тотчас же оправился, через голову перекинулся, вскочил на коня и заорал:
Смирно стой, златой мой конь,
Иль швырну тебя в огонь!
Я-то никого на свете не боюсь, одного лишь Свинцового Богатыря, да и его не шибко-то опасаюсь, потому как знаю, что он сюда не может появиться, еле успел на свет белый народиться.
Свинцовый Богатырь вышел из-под моста и крикнул:
— А я здесь, ворюга-змей! Говори быстро, как ты хочешь со мною биться — на мечах острых рубиться или врукопашную схватиться?
— Пожалуй, врукопашную схватиться, так оно честнее будет, — ответил змей.
И закипел между ними бой не на жизнь, а на смерть, никак ни один верх взять не может.
Змей от бешенства пеной исходит, по всякому старается, а с богатырём не в силах сладить.
— Слышь, Свинцовый Богатырь, сдаётся мне, что надобно нам иначе бороться. Я обращусь в колесо стальное, а ты — в колесо свинцовое, взберёмся на вершины двух соседних гор, вниз ринемся и сшибёмся. Какое колесо разобьётся, тому и смерть принимать.
— Ладно, будь по-твоему! — согласился Свинцовый Богатырь.
Вкатилось стальное колесо на вершину одной горы, свинцовое — на вторую вершину и друг на дружку что есть силы ринулись. Как помчались они, из стального колеса искры и осколки посыпались по камням и скалам, а свинцовое только чуть погнулось кое-где. Когда к подножью долетели и сшиблись, от стального колеса мало что осталось, один только обод держался, а свинцовое целёхонькое стоит, лишь малость помялось.
Не пришлось змею это по душе, решил он попытать счастья иначе.
