Сергей Макаров - Необыкновенные приключения школьника Бобки, который изобрел летающий стул
А нужно вам сказать, дорогие ребята, что в той же школе, в параллельном с Борей Пончиковым 2-м «А» классе училась Люся Булочкина. Ей-то и принадлежала удивительная собачка Шильдик, которая умела летать, как муха, и даже быстрей.
Теперь понятно, почему Бобка так обрадовался. Именно такого друга, как Шильдик, ему и не хватало в путешествии.
— Но как же ты сюда попал? — удивился Бобка. — И почему ты, такой вёрткий, не смог от грифа убежать?
— О, это целая история, — важно сказал Шильдик.
Он облизал с передних лап капли воды от облака, через которое они только что пролетели, потом уселся на Бобкино плечо и начал.
Глава четвёртая
РАССКАЗ ШИЛЬДИКА О ТОМ, КАК ОН К БОБКЕ ПОПАЛ
— Вчера вечером мы с хозяйкой Люсей отправились в кино. Фильм был интересный, про русских и американских журавлей. Как вдруг фильм прервался, включился свет, и на сцену вышел дядя огромного роста с бородой и усами. Дядя откашлялся и сказал басом: «Невнимание! Я, конечно, не фея, и стулья, конечно, не летают, а здесь в зале сидит не Шильдик, и никуда он не хочет лететь на север не завтра утром».
С этими словами дядя исчез, и все подумали, что он малость ненормальный, а кино продолжалось, и все про этого дядю постепенно забыли. Но мне он показался подозрительным, особенно потому, что у него были почему-то разные ноги — одна своя, а другая старушечья, а ещё он подмигивал левым глазом…
И вот, на следующее утро, когда все ещё спали, я потихоньку выбрался из дома — и полетел, конечно, не на север… а… правильно, на юг. Дай, думаю, попробую, что получится. Уж больно мне хотелось попутешествовать. А хозяйке Люсе, чтобы не беспокоилась, я оставил такую записку:
«Беспокойся! Я не отправился путешествовать не с Бобкой. Не скоро вернусь. Не целую и не обнимаю. Не Шильдик».
Напоследок скажу, что летел я долго и очень устал. Я уже собирался присесть отдохнуть, но в этот момент огромный и хищный гриф…
…схватил меня средь бела дня…
Но вдруг пришла удача:
Ты спас меня, ты спас меня
При помощи кусачек.
И я, с тобой отправясь в путь,
Спасу тебя когда-нибудь!
Тут Шильдик с Бобкой дружно рассмеялись, что всё так хорошо кончилось, и решили путешествовать вместе. Но путешествовать интересно, когда сыт, а когда голоден — уже не то. Что же касается Шильдика с Бобкой, то у них в животе уже давно побулькивало от голода. И конечно, увидев внизу яблоню, они поспешили спуститься, надеясь полакомиться яблочками. Но тут их ждало новое приключение, о котором…
Глава пятая
ЧЕРВЯЧОК-ГНИЛЬЦО
Это была большая яблоня с развесистыми яблоками, которые висели на всех ветках. То есть наоборот: это была большая яблока с развесистыми яблонями. То есть нет… Совсем запутался. В общем, они выбрали самое развесистое яблоко и давай его есть, как вдруг из глубины яблока раздался тоненький, но человеческий голос:
Не трогать! Стоп!
Ведь я не клоп,
А важное лицо.
Я превеликий государь,
я царь, я царь, Я ЦАРЬ, Я ЦАРЬ,
По имени Гнильцо.
Я кушать яблочки люблю,
Но ты меня — не смей!
Я превеликий государь,
Я царь, я царь, Я ЦАРЬ, Я ЦАРЬ
У яблочных червей.
«Э, брат! — подумал Бобка. — Здесь какая-то живность обитается. Пожалуй, не стоит её есть, а то ещё нарвёшься на неприятность».
— Правильно, — раздался опять голос из яблока, — зачем тебе неприятности?
— А ты, невидимое существо, откуда знаешь, про что я про себя подумал? — удивился Бобка.
— А потому что я умею читать мысли в чужой голове, — сказал голос, и тут же из яблока на свет вылез зелёненький, с золотой головкой червячок. Он был хотя и маленький, но очень самостоятельный и важный. — Знаю, что ты отправляешься путешествовать, — продолжал червячок. — Ну что ж, путешествуй себе на здоровье, я не возражаю. Только учти, что самые увлекательные приключения случаются в Синеносии, где живёт мой очаровательный друг, знаменитый ученый Укуси Кусаку. Поэтому отправляйся туда и ничего не бойся. Если же будет туго, можешь вызвать меня и мою армию червяков вот такими волшебными стихами:
Цо-цо-цо,
Червячок-Гнильцо,
Случилась беда! Ай-яй-яй!
Скорей выручай!
— А я и так ничего не боюсь, — сказал Бобка, но тут же покраснел: он вспомнил, как в детском саду его дразнили «толстый-жирный-поезд-пассажирный», а он даже трусил стукнуть обидчика как следует. «Я же тогда был маленьким, это не считается», — оправдательно думал Бобка, когда они уже снова были в воздухе и летели дальше.
Глава шестая
ЧУДНЫ́Е ЧЕЛОВЕЧКИ
День уже подходил к вечеру, а солнышко к закату, когда внизу, под стулом, показалась красивая страна с высокими пальмами, с песчаными горами и пустынями.
А вот показался большой город, и Бобка повернул винтик снижения. Стул стал быстро опускаться и наконец хлопнулся прямо на песчаную дорожку какого-то парка, едва не раздавив маленького человечка с длинным носом голубого цвета.
Едва завидев летающий стул, человечек завопил так, как будто его режут:
— Халхидики иерисос! Кебан-барабан кюсик-нюсик! — Что по-синеносски означает: «Ой-ёй-ёй! Ух ты, ёлки-палки! Вот это да!»
С этими словами он припустил бежать к красивому розовому домику, видневшемуся в конце дорожки.
— Чего это он так? — удивился Бобка.
— Тут что-то нечисто, — сказал подозрительный Шильдик. — Давай улетим, пока не поздно.
— Не трусь, Шильдик, — успокоил его Бобка. — Думаю, что нас здесь не укусят.
Как выяснилось позже, Бобка был совершенно прав в том смысле, что в Синеносии действительно не принято кусаться. А вот, скажем, голову отрубить, если что не так, — это запросто. Отрубят — и фамилию не спросят. Так что Шильдик оказался тоже прав: в чужой стране необходима осторожность.
Если бы мы всё знали заранее, мы бы никогда никуда не пошли, чтобы не рисковать, а сидели бы дома на стульчике (не летающем) и ели бы манную кашу.
А лучше даже не на стульчике сидеть, а лежать на кушетке, а то вдруг у стульчика ножки подломятся, упадёшь — расшибёшься. Конечно, так было бы спокойнее, но Бобка был не таков. Пережить побольше приключений, пусть даже самых ужасных, — вот Бобкин девиз! А манная кашка подождёт.
Вот почему, дорогие ребята, Бобка с Шильдиком не вернулись домой, а слезли с волшебного стула и пошли вслед за человечком. Подойдя к дому, они увидели на домике надпись, выложенную из красивых камней: «Императорская беседка». «Ого, — подумал Бобка, — здесь сам император беседует».
Но только он это подумал, как дверь распахнулась, и из домика выскочил человечек с ярко-синим носом крючком. За ним выбежал человечек с голубым носом, которого чуть не раздавили Бобка с Шильдиком своим стулом. Следом выпрыгнула целая толпа человечков с разноцветными носами.
— Башлык-ажирлык! Кабуся-дуся-маруся! — закричали человечки хором. Потом они плюхнулись на четвереньки, набили полные рты песком, которым была посыпана дорожка, и стали его старательно жевать. Время от времени они поднимали от дорожки лица, перепачканные песком, и с испугом смотрели на Бобку, а потом принимались жевать с ещё бо́льшим усердием.
Потом, когда Бобка для интереса изучил синеносский язык, он узнал, что слова, которые кричали человечки, означают: «Ай-яй-яй! Уй-юй-юй! Ну и ну!» Ещё он узнал, что землю в Синеносии едят в знак вежливости и почтения к самым высоким гостям.
Но пока Бобка ничего этого не знал и ужасно растерялся, что взрослые дяди перед ним на коленках ползают. А от растерянности он покраснел как варёный рак, нелепо повертел головой и вдруг, неожиданно для самого себя, громко и отчётливо выпалил:
Эни бени рес
Квинтер финтер жес
Эни бени раба
Квинтер финтер жаба!
Услышав слова на незнакомом языке, а особенно таинственное слово «жаба», человечки перепугались ещё больше. Они ещё усерднее стали жевать песок, бормоча себе под нос:
— Каракаси-маракан, каракаси-маракан! — Что означает: «Побей, но пожалей, побей, но пожалей!»
Что же касается Бобки, то он ещё сильнее засмущался, потому что это были, к его сожалению и стыду, единственные иностранные слова, которые он знал, — да и то неизвестно на каком языке. «Если бы здесь была Люся из параллельного класса! — мучился Бобка. — Она целых шесть слов по-английски знает!» Но никакой Люси не было, а Бобка только и придумал, что молча открывать и закрывать рот из сочувствия и солидарности с человечками, как будто он тоже что-то жуёт. Но от этого человечкам было не легче. Боюсь, что они в конце концов объелись бы песка и умерли, если бы не находчивый… Кто, как вы думаете? Правильно, Шильдик. Он решительно взмахнул хвостом и сказал:
