Кристофер Хили - Как стать героем
– Ой, я просто обожаю сэра Бертрама! – вмешался Дункан. – Ты читал, как он нашел потерянные салфетки для омаров, а гости даже не успели приступить ко второй перемене блюд?
– «Тайна загадочного соусника»! – обрадовался Фредерик. – Один из моих любимых рассказов!
И Дункан с Фредериком принялись оживленно болтать про сэра Бертрама. Ни тому ни другому еще не приходилось встречать человека, который разделял бы их восторг по поводу этого элегантного искателя приключений.
– Долгая будет ночка, – прокряхтел Густав.
– Ты вроде бы никогда не жалуешься, – бросил Лиам.
– Молчи уж, барон фон Плащ, – отозвался Густав. – А то положу спать между теми трещотками.
В конце концов усталость взяла верх, и принцы заснули.
* * *Лиаму как раз снился сон про то, что граждане Эринтии устроили карнавал под девизом «Вернись, наш герой!»: женщины бросают в него цветы, бродячая труппа поставила балет по мотивам его сражения со злой феей, родители возглавляют ликующую толпу, а принцессы Шиповничек нигде не видно, – и тут его разбудила вспышка яркого света.
– Дункан, погаси фонарь, мы хотим спать, – пробормотал он, приоткрыв глаза.
– Не знаю, кто такой Дункан, – пробасил высоченный толстяк с зажженным фонарем в руке, – только если он тоже влез ко мне без спросу, я ему всыплю горячих, но сначала – тебе!
Второй фонарь держал тощий жилистый человечек с длинным острым носом и тоненькими усиками.
– Прикинь, Хорес, к нам типа гости! – прогундосил он.
Рис. 20. ХОРЕС и НЕВИЛЛ
Остальные принцы зашевелились.
– Спокойно, – сказал Лиам, поднявшись. – Мы не сделаем вам ничего дурного. Позвольте объяснить…
– А пошел ты, – прорычал Густав и бросился на могучего Хореса.
– Густав, назад! – крикнул Лиам. – Это мы забрались сюда без спроса. Надо дать им высказаться!
Но Густав уже вовсю лупил Хореса.
– Невилл, пособи, – попросил своего спутника массивный Хорес, блокируя град ударов Густава.
Невилл – тощий человечек с острым носом – крикнул через плечо:
– Сюда, братва!
И тут в комнату ворвались еще восемь человек – все в черной воровской одежде.
– Разбойники! – прошипел Лиам и выхватил меч.
– Скрутить их, – приказал Невилл и отошел в сторонку, предоставив всю грязную работу остальным разбойникам.
Фредерик, которому всегда бывало трудно проснуться, только и успел, что промямлить: «Реджинальд, еще пять минуточек», когда два разбойника живо обмотали его веревкой.
Дункан вскочил на ноги, весь дрожа от возбуждения:
– Ой, ну и дела! Это битва, да? – заверещал он. – В первый раз в жизни вижу битву! Это ведь битва, правда?
Два разбойника надели ему на голову большой мешок и повалили наземь.
– Нет, это не битва, – хихикнул один из них.
Между тем Лиам с мечом в руке сражался с четырьмя разбойниками одновременно. Первый бросился на него, замахнувшись дубиной. Лиам отразил удар клинком и одновременно пнул второго разбойника, так что тот с размаху влетел в стену. Третий хотел ударить принца по ногам, но Лиам вовремя подпрыгнул. Приземлившись прямо третьему на спину, Лиам ударил второго разбойника рукоятью меча по голове, и тот тоже рухнул наземь. Четвертый побоялся подходить близко и метнул в Лиама кинжал. Но принц крутанул мечом, и кинжал полетел обратно. Он попал рукояткой разбойнику в лоб и отправил его в нокаут.
Лиам, отдуваясь, оглядел комнату. Фредерик, связанный по рукам и ногам, корчился на полу. Дункана, похоже, запихали в мешок. А где…
Густав как раз пролетал у Лиама над головой – могучий Хорес бросил его, словно копье. Тяжелый, да еще и в доспехах, Густав рухнул на Лиама и повалил его. Принцы покатились по полу, перепутавшись, а потом подняли головы и обнаружили, что разбойники окружили их кольцом.
– Сейчас мы их, – пообещал Густав за миг до того, как Хорес столкнул их с Лиамом лбами. Все погрузилось в темноту.
9
Прекрасный Принц оказывается незаменимым
Не то чтобы Лиле так уж не нравилось быть принцессой, однако она была сильно против принцесс именно той разновидности, какой от нее добивались родители. Король Гарет и королева Гертруда долгие годы пытались обтесать свою дочь и сделать из нее Настоящую Аристократку, то есть такую девушку, чтобы ее можно было в один прекрасный день выдать замуж за неприлично богатого принца в обмен на туго набитые мешки с золотом и драгоценными камнями. (Узколобые какие-то родители попались Лиле с Лиамом.) Однако Лила не интересовалась ни балами, ни приемами, ни брошками, ни вальсами. Если ей случалось прогуливать очередной урок осанки, значит она лежала на самом-самом верху высоких стеллажей в королевской библиотеке – туда она забиралась, чтобы спокойно почитать книжку по анатомии драконов или биографии знаменитых мастеров побегов. То и дело ее заставали за тем, что она взламывала окно классной комнаты и ловко, словно в танце, слезала по решетке, лишь бы избежать контрольной по надеванию корсета. Непослушная Лила совершенно изводила родителей, и когда она прогуляла бал, чтобы пробежаться вдоль ручейка, журчавшего по склону горы (и погубить тем самым платье), терпение у них лопнуло и они официально посадили ее под домашний арест до свадьбы.
Рис. 21. ЛИЛА
Избавило Лилу от этой участи только вмешательство старшего брата. Лиам вступился за нее перед королем и королевой, напомнил, что Лила еще очень юна, и объяснил, что родители должны дать ей время – пусть разберется в своих разносторонних интересах. Лила была не такая, как другие принцессы: она любила штудировать учебники по алхимии, препарировать кузнечиков и ставить хитроумные капканы на домовых.
– Неужели вам интереснее втискивать Лилу в рамки, которые ей явно не подходят, – спросил Лиам, – чем посмотреть, каким человеком она вырастет?!
Это было задолго до того, как грянуло Великое Свадебное Фиаско, – тогда родители Лиама еще придавали большой вес любым его словам. Обучать Лилу придворным манерам они не бросили, но наказание отменили и даже позволили ей заняться кое-какими хобби по собственному выбору – например, химией, сборкой часовых механизмов и строительством домиков на деревьях.
А чаще всего Гарет с Гертрудой просто забывали, что у них есть Лила. Они решили, что можно больше не злиться на нее с утра до вечера – и теперь принцессу стало легко не замечать. Свое внимание король с королевой, как и большинство населения Эринтии, сосредоточили на Лиаме.
Так вот, именно о своем брате и о том, скольким она ему обязана, и думала Лила, приближаясь к дверям тронной залы принцессы Шиповничек в Авонделле. Дома, в Эринтии, беснующиеся толпы не желали униматься. Более того, когда через границу просочились слухи о том, как грубо и бесцеремонно Лиам разорвал помолвку с принцессой Шиповничек, граждане Эринтии возненавидели принца Лиама еще сильнее. В знак протеста они даже жгли плащи. Вот Лила и сочла, что уладить дело по силам только одному человеку – принцессе Шиповничек. И отправилась в Авонделл обратиться к ней за помощью.
Поехала Лила одна. Она рассудила, что родители едва ли одобрят какой бы то ни было план, позволяющий Лиаму избежать принудительной свадьбы, потому сообщила матери, что идет в свою комнату, чтобы провести эксперимент по сравнению слизистой оболочки кишечника у нескольких видов земноводных («У меня там полно съестных припасов, так что к ужину меня не ждите! И к завтраку тоже!»). После такого заявления родители наверняка должны были сторониться ее несколько дней, а то и дольше.
– Быть может, юная госпожа сообщит, каковы ее намерения? – спросил один из стражников, прямой как палка.
– А Шиповничек там? Я хотела с ней поговорить, – ответила Лила, поправила воротничок канареечно-желтого платья и отбросила свесившуюся на глаза кудряшку.
– Вы просите аудиенции у принцессы Шиповничек? – уточнил стражник.
– Ой, да, конечно, простите. У принцессы Шиповничек, – сказала Лила.
Стражник не шелохнулся. И не проронил больше ни слова. Смотрел на Лилу и ждал.
– У царственной и… очень внушительной принцессы Шиповничек? – наобум предположила Лила. – У ее всемилостивейшего высочества принцессы Шиповничек? Повелительницы великого и могущественного королевства Авонделл. Известной также как легендарная Спящая красавица. У которой, как я слышала, еще и роскошные волосы. – Стражник по-прежнему выжидательно глядел на нее. Лила вздохнула: похоже, она потерпела провал, даже не посмотрев на принцессу Шиповничек одним глазком. – Извините, я правда не знаю, что еще вы хотите от меня услышать.
