Елена Соловьева - Цветник бабушки Корицы
— Да нет, — успокоил его Георгий, обнюхивая телефон, — Блондинка и ее команда в этом отношении, кажется, достаточно беспечны. И нападения нашего никто не ожидал. Иначе непременно выставили бы сильную охрану.
Жаль, что в эту ночь друзья не могли взглянуть на город с высоты птичьего полета. Или хотя бы с крыши многоэтажки. Их глазам предстало бы удивительное зрелище. Театр стоял точно охваченный холодным зеленым пламенем. Ядовитые отсветы этого пламени гуляли и в окнах многих домов. Это заискрились, как по команде, метелки афелиумов, которые люди, побывавшие на кастинге, принесли к себе в квартиры. Фосфорическим блеском налились изображения цветка на афишах и рекламных растяжках. Затеплилась жизнь в метелках-логотипах на стеклах машин, трамваев и автобусов. И, сплетая цветовые пятна в единый узор, потекли по улицам ручейки искрящихся огоньков. Афелия Блюм проверяла боевую готовность своей армии.
ГЛАВА 25
Маргарита спала неспокойно. Ей снилось продолжение кастинга. На сцену из люка в полу один за другим поднимались артисты труппы. Бледные, точно призраки. Листья афелиума и султанчик его метелки тряслись мелко-мелко, распространяя вокруг себя нервное свечение. Тень от растения растекалась на весь задник сцены и будто втягивала в себя окружающее, лишая его цвета. За кулисами набирал силу странный шум. Что-то падало, стучало, разбивалось и тоненько визжало. Девочка открыла глаза. На потолке ее спальни мирно дремали хорошо знакомые квадраты света, а вот в коридоре…
Маргарита прислушалась к долетающим оттуда звукам и в следующую минуту уже была на ногах. Пронзительно визжала ее обожаемая Перцовка. А Че изо всех сил пытался удержать оказавшуюся почему-то у входной двери Корицу. Ее рыжие волосы были распущены, глаза закрыты, и двигалась она с грацией заправского лунатика. Перцовка с верным Мотыльком крутились чуть поодаль на высоте сорока сантиметров от пола. Морская свинка-эльф отчаянно верещала. Маргарита попыталась поймать несчастную животинку, что получилось у нее далеко не сразу. Че тем временем удалось отвести Корицу в комнату и уложить в постель. Она так и не очнулась.
— Что случилось? — спросила Маргарита у семенящего следом за Камрадом пекинеса. Часы на кухне показывали четыре утра.
— Пока не знаю, — ответил песик озабоченно. — Я так же, как и вы, проснулся от шума, смотрю — герр Чертополох удерживает вашу бабушку…
— Перцовка с приятелем, — Че кивнул на Мотылька, кружащего под кухонной люстрой, — обследовала все имеющиеся в квартире антресоли. Но спать устроилась в коридоре, около босоножек, украшенных цветами. Видимо, приняла их за клумбу. И тут-то наша Евгения Дмитриевна, не открывая глаз, едва на наших друзей не наступила. А голос у Перцовки оказался на редкость противным и громким. Слава богу! Вот только одного не пойму — куда же это Корица направилась в тапочках на босу ногу в пятом часу утра? Георгий-сан, выгляни незаметно в окно, будь добр. Похоже, что кто-то вызывал ее из дома.
И Че помог песику забраться на подоконник. Даже тихонько отогнул занавеску. Маргарита сидела на табурете у стола, поглаживая Перцовку. Зверек все еще не мог опомниться от пережитого стресса и тяжело дышал.
— Ну и ну, — протянули пекинес и Чертополох в один голос.
Город за окном спал, и хорошо было различимо зеленоватое зарево, встающее с той стороны, где находился театр.
— А что это за бенгальские огни в окнах домов? — спросил Георгий. — Вон там — видите? И вон там…
— Похоже на светящиеся афелиумы, — растерянно ответила, подходя к друзьям, Маргарита. — По крайней мере на кастинге искрилось так же.
— Да ладно, вы вниз поглядите, ребята, — посоветовал товарищам Че.
По улице невысоко над асфальтом сновали в разных направлениях одиночные светлячки.
— Ищут, — задумчиво проговорил Че. — Хорошо, что мы живой чертополох высадили, так просто защиту им не пробить. Значит, так, — сказал он, отходя от окна. — Зелье на плите готово, пар от него отлетел еще в три часа утра. Ты, Георгий, знаешь, что делать, я попробую отвести их подальше от этого района.
Когда через несколько минут Камрад прошел мимо кухни, Маргарита едва смогла сдержать нервный смех. Уж больно забавно выглядел Че в пальто Корицы и рыжем парике.
— Впрочем, сомневаюсь, что у них есть глаза, — бросил он на ходу. — Скорее, наши светлячки ориентируются на некий уровень энергии…
Хлопнула дверь подъезда, и девочка с Георгием услышали знакомый вой. Маргарита осторожно выглянула в окно. Камрада она уже не увидела, зато все огоньки с их улицы устремились куда-то со скоростью трассирующих пуль. Георгий между тем принялся отдавать отрывистые приказания. Марго, чувствуя ответственность момента, лишних вопросов не задавала. Разлила жидкость из котелка по стеклянным банкам и расставила их по всей квартире. Плеснула зелья в миску и окунула туда палочку, которую высушили прямо с шишечками чертополоха. Теперь-то она поняла, зачем потребовалась такая необычная конструкция. Уж очень удобно получалось разбрызгивать серебряные капельки по всей квартире! Особенно тщательно, по совету песика, окропляла входную дверь и окна.
— Теперь омойтесь этой водой сами, Маргарита, — потребовал Георгий, — и помогите умыться мне.
Девочка ополоснула лицо, шею и руки. При этом кожу немного покалывало, как от мороза, по спине пробежал мятный холодок. И Георгий передернулся всей шкуркой, когда Маргарита потрясла над ним смоченной в зелье волшебной палочкой.
— Берите чистые салфетки, пойдемте делать компрессы Корице. Нам очень нужно, чтобы она пришла в себя сегодня. Спектакль вот-вот начнется.
ГЛАВА 26
Комнату Корицы ровным, неярким светом освещали два обернувшихся вокруг люстры дымо-дракона.
— Они исчезнут с первыми лучами света, — кивнув в их сторону, пояснил пекинес. — А вы лучше выгляньте в окно, Маргарита. Как там дела?
Внизу, метрах в полутора над асфальтом, мерцали слабые огоньки светляков.
— Как будто караулят, — сказала девочка, осторожно задергивая занавеску. — Похоже, за Камрадом отправились далеко не все.
— Думаю, до его возвращения никто сюда не проникнет. Меры мы приняли. Но лучше нам, конечно, не спать. А хочется. Давайте вы будете ставить бабушке компрессы, менять их нужно каждый час, я же стану развлекать вас, как могу.
Внучка с превеликой осторожностью обтерла лицо, шею и руки бабушки зельем. Положила на лоб смоченную салфетку. Сама устроилась рядом, песик притулился в ногах.
— А где и когда вы все познакомились, Георгий?
— В Румынии. Они тогда жили с Че в белом домике с красной черепицей, недалеко от одного не совсем благополучного замка. И были очень красивой парой, очень счастливой какое-то время. Я любовался ими, а потом дело, ради которого они встретились, было сделано. И Че получил другой вызов. Он уехал, как думал, ненадолго. Н-да… — И песик, задумавшись о чем-то, замолчал.
— А что было дальше?
— В тот год, — встрепенулся пекинес, — ваша бабушка научилась готовить прекрасный гуроаб. Я помогал ей — таскал собранный виноград. Для гуроаба нужен незрелый. Она долго мыла кисти в воде, встряхивала, глядела на солнце, брала не все, только самые зеленые, потом ожесточенно проворачивала их в мясорубке. Знаете, были еще такие — не электрические, а с ручками-вентилями. А я помогал держать марлю, сложенную в четыре слоя, и она процеживала полученную смесь. Ваша бабушка всегда была очень гордой. И никто, даже я, не видел, чтобы она плакала. Но в тот гуроаб падали ее слезы. Может, оттого он и получился таким вкусным. Она ведь почти не добавляла соли, только слезинки. Через сутки мы разлили то, что получилось, по абсолютно сухим бутылям, закатали сургучом. Как раз начался звездопад. Там очень крупные звезды. Ваша бабушка развесила бутыли с солнечной стороны дома и сказала: «Если он не вернется к тому моменту, как гуроаб созреет, я уеду».
— Извините, конечно, Георгий, но что такое гуроаб?
— Это такая приправа, вроде прозрачного винного уксуса. Удивительнейшая вышла вещь. Любая еда, сдобренная ею, приобретала именно тот аромат, о каком мечтал человек, которого угощали. Гости чуть пальцы себе не откусывали. «Редкое, — говорили, — кушанье. Просто исполнение заветных гастрономических желаний!» Ничего подобного больше ни у кого не получалось. Но ведь и невозможно точь-в-точь повторить вкус блюда или соуса, который ты однажды попробовал. Если кому-то удастся подобное, его можно считать большим волшебником. Стабильность — залог мастерства. Хотя и скука смертная, если вдуматься…
— А Че вернулся?
— Куда?
— Ну к бабушке?
— Вернулся, только опоздал ровно на семь дней. И Корица его не дождалась. Они вообще редко совпадали. Есть поговорка: «Милые бранятся, только тешатся». Не про них. После очередной ссоры Корица и Че могли не видеться годами. Она просто исчезала без объяснений. А он хорохорился. Потом жалел о случившемся, но все его ухищрения были напрасны. Сколько бы он ни повторял себе, что настоящий воин должен быть один и что всем нам надо учиться у птицы феникс, которая строит себе дом, то есть вьет гнездо из вещей абсолютно несовместимых — фимиама и пламени.
