Брайан Джейкс - Рэдволл
Двенадцать крыс-часовых были заперты в том самом сарае, который еще утром охраняли сами. Им досталась хорошая взбучка за то, что они упустили семью Полевкинсов. А за дурацкие сказки о неуловимом зайце и мыши-воине Краснозуб приказал морить их голодом.
Во дворе церкви оставшаяся без предводителя орда являла собой жалкое зрелище. Зализывая раны, крысы сидели и лежали на земле. Ждать, когда поправится хозяин и станет ими командовать, — это все, на что они были сейчас способны.
Воин со сверкающим мечом вновь преследовал Клуни в его лихорадочном сне.
Клуни снилось, что он снова и снова падает с доски под стены аббатства. Внизу его ждали призрачные фигуры: Рваноух с безобразно распухшей, посиневшей мордой, скелет крысы в его, Клуни, собственных доспехах, огромный длинноногий заяц и толстая полосатая змея. А кроме них, внизу его ждал, сверкая глазами, воин с поднятым мечом. Клуни хотел закричать, но горло сжалось, словно его душили, и он не мог выдавить из себя ни звука.
Острый меч пронзил его грудь.
Вам!
Донесшийся из Рэдволла удар колокола Джозефа снова разбудил Клуни. Черноклык, пытавшийся вытащить застрявший в груди Клуни сучок, испуганно отскочил, когда увидел внезапно открывшийся единственный глаз хозяина.
— Прочь, — прохрипел Клуни.
Черноклык попятился, бормоча извинения. Клуни проводил его подозрительным взглядом — он не доверял никому из своих подчиненных.
— Если хочешь помочь, приведи ко мне новобранцев, хорошо знающих здешние места.
Через несколько минут Черноклык втолкнул в комнату несколько новобранцев.
— Где Доходяга? — прорычал Клуни. Сырокрад подошел к постели хозяина.
— Разве ты не помнишь, хозяин? Он свалился с дерева. Сначала я отправил тебя в лагерь, а потом вернулся к нему, но бедняга был уже мертв.
— Сдох, и ладно, — раздраженно оборвал его Клуни. — А вы, новобранцы, подойдите поближе и слушайте внимательно.
Те покорно приблизились. Клуни немного приподнялся на локте:
— Где тут можно найти знахаря? Только не такого, как эти мыши. Мне нужен настоящий, потомственный знахарь.
Хорек Кроликобой почтительно поклонился:
— Я отлично знаю этих лис.
— Каких таких лис?
— Ну да, ваша честь, лис, — повторил хорек. — Моя матушка, бывало, говаривала: «Лучше лисицы знахаря нет». Там, за лугом, их живет целое племя. Старуха Села как раз то, что вам нужно. Да еще ее сын Куроед. Они, если посулить им щедрую мзду, вылечат вас в два счета. Если угодно, ваша честь, я их позову.
Хвост Клуни медленно обвился вокруг шеи хорька и притянул его поближе к постели.
— Найди их, — произнес Клуни. — Найди этих лис и приведи ко мне.
Горло Кроликобоя сжала судорога.
— П-приведу, если только вы отпустите мою бедную шею.
Клуни отпустил хорька и со стоном откинулся на кровать. Сейчас у него достаточно времени, чтобы все как следует обдумать. Больше поражений не будет.
— Краснозуб! — позвал он. — Возьми нескольких солдат и отправляйся на разведку. Постарайся найти крепкое бревно, чтобы можно было сделать таран.
*4*
Брат Мафусаил, вооружившись щеточкой и банкой чернил, сметал вековую пыль с вырезанных на стене букв и обводил их чернилами.
— А, Матиас, вот и ты наконец! — воскликнул Мафусаил. Помаргивая, он посмотрел на мышонка поверх очков: — Гляди, хочу тебе кое-что показать. Совершенно случайно я обнаружил эту надпись на том месте, где совсем недавно был портрет Мартина.
Матиас еле сдерживал волнение.
— Что же там написано?
— Всему свое время. Смахивай пыль, а я буду обводить буквы чернилами. Вдвоем работа пойдет вдвое быстрее.
Матиас старательно взялся за дело. Он так яростно замахал щеткой, что вскоре пропал в облаке пыли. Мафусаил, чихая, еле поспевал обводить буквы.
Час спустя они сели рядышком на каменный пол и, утоляя жажду октябрьским элем, стали смотреть на плоды трудов своих.
— Написано старинными буквами, — сказал Мафусаил, — но я могу их прочесть. Матиас нетерпеливо подтолкнул его:
— Что же там написано? Читай скорее!
— Терпение, — вымолвил старец. — Сиди тихо и слушай. Это стихи.
Кто говорит, что мертв я,
Тот прав едва ли.
Я — аистам.
Одним два стали.
Меж Залом и Пещерой
Спит герой.
Я — аистам.
Он долг исполнит мой.
Ищите меч,
Где луч луны скользит,
В ночи, в дня первый час,
Что север отразит.
Узри с порога
При луне:
Я — аистам.
Мой меч послужит мне.
Матиас, почесав голову, глянул на Мафусаила:
— Ну и как же это понимать? Головоломка какая-то.
— Именно, — ответил старик. — Именно головоломка. Но не беспокойся, вдвоем мы сумеем ее разгадать. Я попросил принести еды и питья, и мы не выйдем отсюда, пока не найдем разгадку.
Вскоре появилась Василика с подносом, на котором стоял завтрак: хлеб, салат, молоко и пирог с айвой — творение монаха Гуго. Она заговорила было с Матиасом, но Мафусаил зашипел на нее:
— Ш-ш! Уходи, мышка. Мне нужна свежая голова твоего друга, так что лучше не отвлекай его и уходи.
Василика, подмигнув Матиасу, покачала головой и удалилась с видом оскорбленного достоинства. Матиас провожал ее взглядом, пока Мафусаил не дернул его за ухо.
— Внимание, мы должны изучать надпись слово за словом. Начнем с первых двух строчек:
Кто говорит, что мертв я, Тот прав едва ли.
Матиас взмахнул лапой и с набитым салатом ртом проговорил:
— Но ведь Мартин мертв. Разве мы не правы? Мафусаил отпил молока, сморщился и потянулся к кружке эля.
— Если верить стихам, получается, что он жив.
— Неужели Мартин жив и находится среди нас?! — воскликнул Матиас. — Но ведь мы бы его сразу узнали! То есть, конечно, если он не преобразился в кого-нибудь другого.
Мафусаил поперхнулся элем, залив себе все облачение.
— Я бы никогда не догадался посмотреть на это таким образом. Отлично! Возможно, разгадка кроется в следующих двух строчках. Что там говорится?
Я — аистам. Одним два стали.
Матиас несколько раз повторил за Мафусаилом эти слова, но их смысл оставался для него совершенно неясен.
— При чем тут аисты? И кто эти два, которые стали одним? Да еще зачем-то тут тире между «я» и «аистам». Оно повторяется в стихах трижды: здесь, здесь и здесь, — указал он лапой.
Мафусаил поправил очки и всмотрелся в надпись:
— Да, похоже, в этом что-то есть. Это может быть ключом ко всему стихотворению. «Я — аистам».
— Все как-то перемешано, — пробормотал Матиас. Мафусаил пристально посмотрел на него:
— Что ты сказал?
— Что сказал? Все как-то перемешано. Мафусаил издал тихий радостный возглас. Затем он ударил по стене лапой и крикнул:
— Точно! Как я сам не догадался? Конечно, перемешано!
Старик с наслаждением сделал большой глоток эля. Радостно хихикая, он показал лапой на Матиаса:
— Я уже понял кое-что, чего ты еще не понимаешь… «аистам»… Матиас!
Матиас нахмурился. Похоже, старик тронулся умом или впал в детство.
— Мафусаил, — мягко заговорил он, — может, тебе пойти прилечь, хоть ненадолго?
Но привратник никак не мог успокоиться, он продолжал указывать лапой на Матиаса и при этом распевал:
Матиас, аистам, Матиас, аистам.
Матиас с досадой ударил хвостом по полу.
— С чего ты так развеселился? Почему повторяешь мое имя? — спросил он строго.
Мафусаил утер слезы, выступившие от смеха у него на глазах, и объяснил:
— Когда ты сказал, что там все перемешано, я задумался. Мартин говорил о двоих, о себе и о ком-то еще. Следовательно, Мартин представлен словом я. Имя другого — аистам — перемешано. Теперь понимаешь?
— Боюсь, не совсем, — ответил Матиас, устало прислонившись к стене.
— Эх ты, дурачок, — засмеялся Мафусаил. — Я смешал буквы и поменял их местами: «аистам» — это твое собственное имя, Матиас!
— Ты уверен? — недоверчиво спросил Матиас.
— Конечно.
— Мафусаил, а ты понимаешь, что это значит?
— Как тут не понять. Это значит, что Мартин каким-то образом знал, что придет день и он оживет в тебе!
Матиас был поражен:
— Он знал обо мне? Мартин Воитель знал мое имя? Разве это возможно?
Несколько минут они сидели в молчании. Внезапно Матиас вскочил на ноги:
— Хорошо, пойдем дальше. Взгляни на эти строки:
Меж Залом и Пещерой
Спит герой.
Я — аистам.
Он долг исполнит мой.
— Что ж, последние две строчки вполне ясны, — заметил Мафусаил. — Они означают, что Мартину, то есть тебе, предстоит великая миссия.
— А как насчет первых двух строчек? — спросил Матиас. — Они тоже, кажется, вполне ясны. Между
