Сергей Юрьев - Мечта о Крылатом Коне (сборник)
– Вот – где взял, туда и вернул! – сказал волк с чувством выполненного долга.
– Нетушки, мама Лена никогда не будет меня искать там, где оставила, – ответила Сима и полезла на высоченную, голую до пояса сосну.
Летуны непутевые
Ал из племени Летунов Непутевых, пролетая мимо голубого солнца, увидел, что на одной из соседних планет яркая точка светится и всеми цветами радуги переливается. «Интересно!» – подумал он и, конечно же, сразу полетел посмотреть, что это такое. Подлетев поближе, увидел он огромное поле ярких искрящихся цветов, а в центре – самый большой и красивый цветок – Кувшинку Сухопутную.
Летуны Непутевые – народ такой: что красивое увидят – мимо не пролетят. И направился Ал прямо к Кувшинке. Но вдруг как будто порыв урагана на него сверху обрушился. Он и заметить не успел, как сквозь цветок провалился и оказался в кромешной темноте… Только два хитрых желтых глаза сверху глянули, да скрежет ржаво-металлический раздался, как будто крышку люка сверху задвинули.
– Эй, ты кто? – раздался голос из темноты.
– Я – Летун Непутевый, – ответил Ал. – А вы кто? И где это мы?
– Все мы тут – Летуны Непутевые, и нас тут уже почти сотня. И все мы в ловушку попали, в яму железную, – отозвался тот же голос.
Вокруг начали вспыхивать огоньки – это Летуны Непутевые включали свои налобные фонарики, чтобы на новичка посмотреть.
– А кто нас ловит и зачем? – спросил Ал.
– А ты что – Крематория де Ржава не знаешь? Великого Узурпатора-Воителя? – удивился один из Летунов. – Вот он и ловит нас. Хочу, говорит, звездную тачанку, Летунами запряженную, чтобы всю Вселенную облететь и захватить.
Вдруг наверху опять люк загремел, и голос раздался – скрипучий, недобрый:
– Аха! Ха-ха! И будете меня возить! Только сперва я из вас Путевых Летунов сделаю, а потом – Летунов Ездовых. К порядку приучу! Перевоспитаю! – Люк с грохотом захлопнулся, и снова стало тихо.
– И что же делать будем? – спросил Ал.
– А ты будто не знаешь… – прошептал его товарищ по несчастью.
– Знаю… – тихо ответил Ал.
Прошло несколько часов. Еще два Летуна Непутевых попали в ловушку Крематория де Ржава. Со страшным грохотом распахнулась железная дверь, в яму, освещая себе путь факелами, ввалилась толпа зубастых карликов-уродцев, вооруженных обрезками труб.
– Эй, мотыльки бесхвостые, выходи по одному! Запрягать будем. Теперь вас ровно сотня, – закричал самый крупный из карликов, а остальные начали хватать Летунов и подтаскивать к выходу.
Когда Ала приволокли в просторный зал, где стояла тачанка Узурпатора-Воителя, почти все Летуны Непутевые были уже запряжены. Все были опоясаны широкими поясами, на шею каждому была наброшена удавка. Сам Крематорий де Ржав и сотня кучеров, по одному на каждого Летуна, уже сидели на своих местах. Зубастый карлик застегнул на Але пояс, накинул удавку.
– Это еще зачем? – спросил Ал.
– Зачем-зачем… Полетишь куда-нибудь не туда, тебя и придавят слегка, чтоб порядок знал, – усмехнулся карлик.
– Запрягай скорей! Кататься хочу! – заорал вдруг Крематорий де Ржав.
– Готово, Ваша Воинственность! – тут же доложил главный карлик, и у зала начала съезжать крыша, открывая звездное небо.
– Но-о-о! – в сотню глоток закричали карлики-кучера. Но тачанка не сдвинулась с места. Только сотня поясов и сотня удавок, опустев, упали на железный пол.
Ни сам Крематорий де Ржав, ни его карлики не могли знать, что достаточно Летуну Непутевому увидеть любую звезду, как он со скоростью взгляда может до нее долететь, и никакие пояса, удавки, пылевые облака, метеоритные дожди не могут его задержать. Говорят, Крематорий де Ржав после этого события так огорчился, что заболел ржавой лихорадкой и постепенно весь рассыпался в рыжую пыль, которую карлики с удовольствием съели и были своему бывшему повелителю премного благодарны.
Эльфы, тролли, гномы…
В Некотором царстве людей вовсе не было. Да оно и царством-то не было, потому что в царстве царь должен быть, а там был этот… Как его? Король! Значит, не царство это было, а королевство. Так вот, людей в этом королевстве не было совсем, разве что странник какой заблудится да невзначай забредет. Зато там в больших количествах проживали эльфы, гномы, тролли и гоблины. Эльфы очень не любили троллей, тролли – гномов, а гоблины вообще никого и ничего не любили, только кушать. Причем нектаром, как эльфы, они питаться не хотели, потому что невкусно, а всё норовили какую-нибудь живность отловить, барашка, например, или слоника. Они бы и эльфов поедали, но их много было, и они друг друга в обиду не давали, гномов из-под земли было не достать, а тролли были такими громадными, что сами кого хочешь съесть могли.
А про людей маленьким гоблинятам их мамы и бабушки перед сном страшные сказки рассказывали, чтобы, значит, спали спокойно.
Как-то раз гоблиненок по прозвищу Шалун, сказок наслушавшись, сделал вид, что уснул в уголке пещеры, а сам дождался, когда бабушка захрапит с присвистом, и потихоньку отправился людей искать, посмотреть, вправду ли они такие страшные и свирепые. Куда надо идти, он точно не знал и поэтому пошел куда глаза глядят. Гоблины в темноте видят даже лучше, чем при свете, и спотыкался Шалун только потому, что под ноги не смотрел, а всё больше по сторонам. А посмотреть было на что… То дракончик пролетит над головой, от луны кусочек откусит (не жалко, луна-то – каждую ночь новая), то кикимора из-под куста выскочит, язык покажет и со смехом убежит куда подальше. И вдруг навстречу ему два эльфа попались.
– Стой, кто идет! – закричали они хором.
– Это я – гоблин! – прорычал Шалун, ему бабушка говорила, что эльфы очень боятся гоблинов и, увидев их, сразу же убегают.
Но эльфы почему-то сразу же начали смеяться и на гоблиненка пальцами показывать. Шалун сперва хотел их покусать, но передумал, а просто спросил, где, мол, можно людей найти, уж больно посмотреть хочется. Эльфы тут же смеяться перестали и, глянув на него как на ненормального, скрылись в чаще.
– Какой всё-таки я храбрый! – похвалил Шалун сам себя и пошел дальше.
Но почему-то все, кого он про людей спрашивал, сразу же от него сбегали, даже небольшой розовобрюхий дракончик уж на что зубастый, а тоже как взмахнет крыльями и полетел, звездочки с неба сшибая.
И вдруг слышит он голос, скрипучий такой, страшней, чем у бабушки:
– Ты куда это собрался, пострел?
– Кто это? – удивился Шалун.
– Это я, старый мудрый Пенёк, – ответил голос, – ты на мне стоишь.
Шалун с него спрыгнул и увидел – вправду пень, старый, трухлявый, облезлый. Гоблинята – ребята вредные и пакостные, так уж их воспитывают, и Шалун решил тут же Пня обидеть.
– Я вот путешествовать иду, людей посмотреть, себя показать, – говорит, – а ты вот, Трухлявый, всю жизнь на одном месте провел, тут и развалишься.
– А вот я тебя! – рассердился Пенёк да как из земли-то корни свои вытащит.
Гоблиненок не то чтобы испугался, но на всякий случай в сторону отпрыгнул. Хотел было закричать «Маленьких обижают!», но подумал, что бабушку разбудит и достанется ему мохнатой лапой по мягкому месту. Лапа у бабушки тяжелая была.
Пришлось Шалуну от Пенька скрываться, но тот его шлепнул корешком по спине и крикнул, убегая:
– Тебе водить!
Только тут Шалун понял, что Пеньку просто хочется с ним в догонялки поиграть. А когда устали оба, смотрят – место незнакомое – ни тебе драконов, ни кикимор, вместо ночи – день. Пенёк корнями в землю закопался, и Шалун хотел было на него присесть, но тут Пенёк его попросил:
– Что-то у меня спина зачесалась. Посмотри-ка, что там…
– Да на тебе веточка зеленая проросла! – сообщил ему Шалун, увидев свежий побег.
– Вот ведь, пока все об меня спотыкались и злились, я только и делал, что сам злился и загнивал. А вот мы с тобой поиграли, и мне так хорошо стало, что скоро я снова зазеленею, снова лесным великаном стану.
– А мне пора, – сказал в ответ Шалун. – Пойду людей искать, уж больно они страшные, говорят.
– Иди-ка ты лучше домой, а то там волнуются, – ответил Пенёк. – А люди – это всё выдумка, бабушкины сказки…
![Альфонс Доде - Малыш[рис. В.С. Саксона]](/uploads/posts/books/138467/138467.jpg)
