Сергей Юрьев - Мечта о Крылатом Коне (сборник)
Вошел он во двор, а сестрица на него глянула с крыльца-то и побежала к нему навстречу.
– Братец мой Иванушка, – говорит, – я уж и не чаяла тебя дождаться, думала, сгинул ты совсем…
– Да как же ты меня узнала?! – удивился Иванушка. – Я ж такой страшный, прямо как дядя Гриша.
– Да как же мне тебя не узнать… – ответила сестрица, а братец ей и рассказал обо всём, что с ним приключилось.
Сели они на крылечко рядышком думу думать. В тех местах заповедных, где они жили, в лесах лешие водились, Баба-яга частенько у них над трубой в ступе пролетала, так что колдовать в округе многие умели, а вот расколдовывать никто не мог.
Но была Алёнушка умницей-разумницей и придумала, как братца спасти. Вспомнила она, что вчерась поутру Иванушка в луже за забором прыгал, брызгами брызгался. И сказала она братцу, чтоб из той лужи отхлебнул. Послушался он сестрицу и превратился в себя самого. После этого стал Иванушка водицу пить только колодезную и Алёнушку во всём слушаться. Только вот Алёна как увидит сторожа дядю Гришу, так у нее и сердце замирает, не с Иванушкой ли это снова беда приключилась…
Дракон Степан Гребешков
Житель тринадцатой квартиры Степан Гребешков был драконом. Он, конечно, не бродил по улицам в своем драконовском обличии, но стоило ему выехать за город и добраться до безлюдного места, так он сразу же делал кувырок назад, считал до десяти и превращался в огнедышащего чешуйчатого гиганта. Иногда он брал с собой на такие прогулки сына своего Андрюшку и жену Ксению. Тогда они кувыркались и считали вместе, а дракон получался трехголовый, только одна голова была с бородой, другая длинноволосая, а третья в очках.
В них просыпалась память предков. Когда-то давным-давно никто не удивлялся, увидев в небе летящего дракона. Они резвились на просторе, ныряли в облака, коллекционировали сокровища и похищали принцесс, словом, развлекались как могли. Но с некоторых пор всякие богатыри да рыцари стали заниматься браконьерством – всяк норовил победить какого-нибудь крылатого красавца. А когда у людей появились всякие пушки да мушкеты, а потом самолеты да ракеты, вообще драконьему племени житья не стало. Только те и выжили, кто маскироваться научился.
Гребешковы очень любили драконить, но простору для этого не было. Всё воздушное пространство охранялось ракетами и зенитками, поставленными против иноземного супостата. А как честному дракону показать, что он свой? Звезды, что ли, на крыльях рисовать?! А если б и не сбили, то всё равно Степан тайну свою раскрывать не хотел, а то как начнут ученые изучать его без выходных и перекуров.
Однажды Гребешков в драконьем одиночестве порхал над загородной рощей и вдруг заметил, что на полянке сидит маленькая девочка с книжкой в руках, смотрит на него и не боится. Дракон тут же вошел в глубокое пике и затормозил перед самой землей.
– Дядя Дракон, – сказала девочка, не дождавшись конца торможения, – вы прилетели, чтобы меня похитить?
Гребешков сплюнул случайно залетевшую в пасть шаровую молнию и сказал ласково:
– Ну зачем ты мне нужна, девочка?!
– Как это зачем! Драконы всегда похищают принцесс. Правда, что они с ними делают, ни в одной сказке не написано… Вот! – Девочка сунула ему под нос раскрытую книжку с картинкой про дракона, летящего с авоськой, набитый принцессами. Причем все принцессы рыдали, а дракон весело смеялся.
– Ну какая же ты принцесса! – усмехнулся дракон.
– Как это какая! – возмутилась девочка. – Моя мама у нас в театре Снежную Королеву играет, а я, значит, Снежная Принцесса. Украдите меня, пожалуйста! В сказку хочу! – она смахнула слезинку и храбро посмотрела на чудовище.
– Ну вот еще, – попытался отвертеться Гребешков, – а потом прискачет какой-нибудь добрый молодец, славный рыцарь, проткнет меня копьем, а сам умрет от ожогов. И будешь ты в сказочной стране одна-одинешенька.
Девочка тем временем продолжала плакать всё громче и громче, привлекая постороннее внимание. Гребешкову нужно было либо улетать, либо принимать человеческий облик, а то – прощай вся секретность. Степан посадил принцессу себе на нос, чтобы не терять ее из виду, привязал ее собственными усами, чтобы не упала, и взлетел.
Отец Гребешкова, тоже дракон, говорил, что попасть в сказочную страну просто: нужно точно также кувыркнуться и сосчитать до десяти, но только на сверхзвуковой скорости.
Гребешков ловко увернулся от двух зенитных ракет и откусил хвост сверхзвуковому истребителю. Но, прячась в лучах закатного солнца, к нему приближалось еще двенадцать боевых самолетов. Тогда Гребешков спикировал над собственным домом и почти долетел до балкона, превратился в человека, а девочка упала ему на руки. Сразу же на балкон вышли жена Ксения и сын Андрюшка.
– Че, пап, опять принцессу стащил? – спросил сын.
– И куды ее теперь? – возмутилась сварливая Ксения, которая была настоящей драконицей.
– Да пусть Андрюшка поиграет… – сказал Гребешков и пошел спать.
В соседней комнате Андрюшка, превратившись в маленького дракончика, катал принцессу по комнате на собственной спине.
А Гребешкову снилось, будто подлетает он к хрустальному замку, и в авоське его шепчутся и хихикают многочисленные принцессы. А высоко в небе мечется одинокий реактивный истребитель, и толпа молодых дракончиков, весело смеясь, гоняется за ним.
Созвездие Слона
– Мама! Купи слона! – кричала Сима Парамонова, и в крике этом было столько душевной силы, что казалось, никто и ничто не сможет устоять перед этим великим стремлением заиметь голубого слона, стоявшего неподвижно и печально в стеклянной витрине «Детского мира», мимо которого Лена Парамонова, мать Симы, повела свою дочку, потеряв бдительность.
Крик поднимался всё выше и выше! Эхо дрожало в окнах соседних домов. Но мама стояла спиной к витрине, и голубой печальный слон был ей не виден, и она не понимала, чем вызвано столь страстное требование.
– Мама! Купи слона! – кричала Сима, и небо тряслось от крика, грозя упасть на городской асфальт и тем самым учинить стихийное бедствие. Но Парамонова-мать упорно не хотела понять Парамонову-дочь, потому что знала: как только они поймут друг друга, положение станет безвыходным.
– Мама! Купи слона-а-а-а-а! – Начались сдвижки земной коры, а небесные светила приготовились сорваться со своих орбит.
– Девушка, купите девочке слона! – говорили Лене торопливые прохожие, но Лена их не слышала: дочкин крик заглушал всё, в том числе и разумные советы.
– Девочка, хочешь ананас? – предложил свое решение проходивший мимо армянин, но Сима сжевала ананас, не умолкая.
– Гражданка, пожалуйста, купите девочке меня… – сказал, потеряв терпение, голубой печальный слон, толкаясь хоботом в стекло витрины, но Лена Парамонова не видела и не слышала его.
– Мама! Купи слона! – Приближался Конец Света.
Тем временем волшебник Марк Парагваев, работник местного цирка, уставший от чудес, шел к себе домой, чтобы немного поскучать. Такое бывает, что волшебники скучают по скуке, ведь скука и тоска бывают обычно по тому, что редко случается… И тут крик Симы Парамоновой разрушил все его планы.
Сима рыдала, Вселенную трясло, голубой слон печально смотрел на Симу, мама Симы смотрела на небо, и хотя день был в разгаре, в глазах ее отражались звезды.
Волшебник Марк Парагваев достал из нагрудного кармана своего фрака белоснежный платочек, снял цилиндр со своей остроконечной головы и, размахивая всем этим, крикнул: «Тю-ю-ю-ю-ю!»
Конечно, он мог и ничем не размахивать и ничего не кричать – всё и так исполнилось бы, но, работая в цирке, он привык перед сотворением чудес что-нибудь кричать и чем-нибудь размахивать, потому что ничем не приукрашенные чудеса люди почему-то не замечают.
Итак, чудо свершилось: Сима мгновенно уснула, уснула так, что почти отключившаяся мама едва успела поймать ее падающее тельце. Прижав спящего ребенка к груди, Лена побежала домой, ей хотелось скорее оказаться подальше от злосчастного слона, соблазнителя маленьких девочек, не знающих жизни.
А голубой печальный слон едва заметно кивнул Марку Парагваеву, и зеленые его глаза лучились благодарностью.
– Ты свободен, брат! – сказал волшебник, и голубой печальный слон выпорхнул сквозь витринное стекло на волю. Он полетел далеко-далеко, навстречу счастливым звездам. Скоро возле созвездия Большой Медведицы появится созвездие Голубого Печального Слона.
А Сима пока спит. И снится ей, что идут они со слоном по звездной дорожке, проходят мимо витрины, за которой неподвижно стоит Лена Парамонова и печально смотрит в пространство…
– Слоник! Купи мне маму! – кричит Сима. Мироздание содрогается.
По кривой тропинке
Сима Парамонова была самостоятельной девочкой. Такой самостоятельной, что за ней нужен был глаз да глаз… Но глаз часто не хватало, и Симе иногда удавалось дать волю своей самостоятельности. Вот и теперь стоило маме Лене задремать в кресле на веранде собственной дачи, Сима тут же отправилась в странствие по окрестностям, требующим немедленного изучения.
![Альфонс Доде - Малыш[рис. В.С. Саксона]](/uploads/posts/books/138467/138467.jpg)
