Владислав Крапивин - Колесо Перепёлкина
Но Вася не очень гордился. Он понимал, что все его умение и слава — это заслуги Колеса. И вечером благодарно гладил твердую, уже изрядно стершуюся шину.
«Ты самое лучшее на свете Колесо…»
«Да ладно тебе… — смущалось Колесо и (как чудилось Васе) тихонько посапывало. — дело не в том, кто лучший…»
«А в том, что у нас созвучие, да?»
«Ну да…»
Это и правда было главное. Вася знал: если Колесо даже сломается, перестанет катать его, все равно они останутся друзьями. Лишь бы не разучилось говорить! Лишь бы можно было вот так по вечерам шептаться и секретничать. Чтобы оно понимало Васю…
И все же иногда Вася с тревогой спрашивал:
«Ты правда нисколечко не устаешь? И в тебе ничто не дребезжит?»
«Не-а! Я ведь железное, крепкое. Малость шина стирается, но ее хватит еще надолго».
«А когда совсем сотрется, найдем другую!»
Надо сказать, что в те кружащиеся пестрой каруселью дни Вася почти не вспоминал Мику. А если и вспоминал, то на полминуты. В такой миг появлялись в памяти глаза-бабочки, и крылышками касалась души легкая грусть. Но почти сразу Вася оглядывался на Колесо. «Пора, да?»
Теперь Вася не просто гонял по площадям и улицам. У него появилось важное дело!
Однажды, когда он вылез из бассейна и обтекал на солнышке, подошла остроносая девушка в очках.
— Мальчик, это ты Перепёлкин с колесом?
Оказалось, что он очень нужен для выступления в городском летнем лагере. Девушка (ее звали Элла Максимовна) заведовала там театральным кружком, и кружок этот ставил комедию, которую сочинил десятиклассник Кирилл Староконцев. Этакая смесь старинных греческих мифов и нынешней школьной жизни. Конечно, про любовь. А Васю просили сыграть роль крылатого письмоносца. В виде бога-мальчишки по имени Меркурий.
— Ты так лихо выскочишь на сцену на своем колесе! Это будет замечательный драматический эффект!
Вася почесал совсем побелевшую от солнца макушку и согласился. Отчего не согласиться, если люди просят. К тому же, интересно. Страшновато, правда (как это — быть артистом!), но ведь другие-то выступают и ничего, живы… Да и роль оказалась небольшая. Элла Максимовна сказала — «эпизодическая». Вася даже и не очень разобрался в содержании пьесы, у него-то дело было минутное. Вылететь из-за кулис, сделать несколько виражей вокруг плачущей от сердечного страдания старшеклассницы Елены, помахать свернутой в трубку бумагой и звонко прокричать:
Ну-ка встань и не реви!
Я принес письмо любви!
Ты от этого письма
Будешь рада без ума!
Вася решил, что справится. И репетиции это подтвердили.
Сперва решили, что Вася должен выглядеть, как настоящий Меркурий — в одном только шлеме с крылышками и в набедренной повязке. Но оказалось, что Васины спина, грудь и живот еще не очень загорели по сравнению с руками-ногами и шеей. Помощница Эллы Максимовны, пожилая тетя Люба, которая ведала театральным хозяйством, сказала, что нету у нее столько коричневого грима «для покраски этого почтальона от горла до пупа». И добавила шепотом: «Да и шибко уж костлявый…» Тогда договорились, что пусть он появится на сцене в своей футболке со звездами.
— Это будет даже оригинально, — рассудила Элла Максимовна. — Такой космический посланец!.. А крылышки мы пришьем к твоей панаме.
Крылышки вырезали из ватманской бумаги. И такие же, только поменьше, прикрепили к Васиным кроссовкам, на пятках. Полагалось бы к сандалиям, как у настоящего Меркурия, но их не нашлось. Решили, что сойдет и так…
И сошло!
Спектакль состоялся на открытой театральной площадке в парке «Юность». Вася все сыграл как надо. Даже лучше, чем он сам ожидал! Зрители Васю проводили с эстрады шумными хлопками, а Элла Максимовна после спектакля вручила ему грамоту. Там было напечатано, что «ученик 3-го „А“ кл. шк. № 2 Перепёлкин Вася награждается за активное участие в самодеятельности городского летнего лагеря».
Кстати, в дни репетиций и спектакля Васю вместе с другими артистами кормили в лагерной столовой, хотя путевки у него, конечно, не было. «Может, хоть немного поправится мальчонка», — вздыхала тете Люба и незаметно подкладывала ему еще одну котлету. Вася котлету с благодарностью съедал, но не было заметно, чтобы поправился. Да и не очень-то хотел.
А грамоте Вася радовался от души! И Колесо радовалось. Ведь это была и его грамота. Вася на ней после своего имени поставил «птичку» и черным шариковым стержнем вписал сверху: «с Колесом». И лишь после этого приклеил грамоту к обоям, над диван-кроватью.
Но больше всех радовалась Васиной награде мама. Ведь оказалось, что ее сын не только «носится неизвестно где, рискуя свернуть голову», но и принял участие в полезном деле. Может быть, у мальчика артистический талант?
Но проверить, есть ли талант, не удалось. Смена в летнем лагере закончилась, а когда началась вторая, драмкружка там уже не было.
А Васе хотелось выступить снова. Пусть не в прежней роли, но хоть как-нибудь! Не то чтобы его манила театральная слава, но появился азарт. Потому что до недавней поры был он ничем не знаменитый (кроме скандала в школе) второклассник Перепёлкин, и даже немного плакса, а тут все ему хлопали, все хвалили…
И Вася устроил еще одно выступление. На этот раз для ребят, которые катались на Водопроводной площади.
Старая водонапорная башня давно не работала. Раньше внутри ее были высоченные решетчатые столбы, на которых держался громадный бак, была винтовая лестница, что вела к площадке с насосами. Но потом это все разобрали, а для чего приспособить башню, городское начальство не придумало. Вот и стояла она пустая, как великанский стакан. Внутренние стены были ровными. Цементный пол утыкался в них не горизонтально, а скругленно (ну, будто специально для циркового номера).
Попасть в башню было проще простого — дверь-то выбита. Но заходили туда редко. Что делать в этой гулкой высоченной пустоте? Однако Вася придумал, что!
Конечно, он не сразу решился выступить с таким трюком. Сперва долго советовался с Колесом. Потом выбрал время, когда у башни почти не было народу, проник внутрь.
Нельзя сказать, что здесь было уютно. Падавший в верхние окна свет казался каким-то далеким. Влажный воздух разбежался по коже мурашками. И пахло «не очень». Дело в том, что некоторые мальчишки иногда забегали сюда по известной надобности.
Но… Вася передернул плечами и начал тренировку…
Оказалось, что дело не такое уж хитрое. Сперва просто погонял по кругу, потом — по наклонному соединению пола и стены. И наконец решился — на полной скорости взлетел на стену.
Центробежная сила прижала его с Колесом к вертикальной стене, будто к обычной ровной дороге. Кирпичная поверхность помчалась под Колесо бесконечной размазанной в воздухе лентой. И было почти не страшно.
«Держись, Вася!» — подбадривало Колесо.
«Я держусь! Я…
Та-та-та, ду-ду-ду,
Никогда не упаду!»
И правда, не упал ни разу. Да и нельзя падать на такой скорости. Что было бы! В лучшем случае, как сказала бы мама, «сплошная коллекция синяков и шишек».
На следующий день Вася скромно объявил знакомым ролкерам, самокатчикам и велосипедистам, что может показать гонки по вертикальной стене. Не верите? Пожалуйста, проходите в башню!
Человек пятнадцать прошли и встали кучкой в центре.
И Вася показал класс!
Он сделал по стене кругов десять. Потом лихо съехал на пол, затормозил, спрыгнул с педалей и раскинул руки. Как артист на арене! Но тут же, чтобы не подумали, будто хвастается, шмыгнул носом и потер под ним тыльной стороной ладони. Сказал негромко:
— Ну вот. Я же обещал…
Раздались аплодисменты. Почти как тогда, на спектакле. Потом Васю хлопали по плечам, говорили «ну, ты даешь!», «Кио-мио акробат!» и «поступай, Перепёлкин, в цирк!» Вася смущенно улыбался и поглаживал Колесо.
Никто на своих колесах и роликах не решился повторить Васин трюк. Но никто и не завидовал. Вернее, почти никто. Была среди ребят на Водопроводной площади компания из трех человек — двое на скейтах, один на маленьком складном велосипеде. Все трое класса из седьмого. Поглядывали на Васю издалека, ухмылялись между собой и никогда не подходили. Ну и понятно! Чего им не ухмыляться и не поглядывать, если один был в точности как тот школьный дежурный Переверзев! С таким же дырчатым лицом-караваем, только ростом поменьше. Наверняка брат! И наверняка знает про «Недопёлкина»! Конечно, хотел бы с дружками сделать Васе какую-нибудь пакость. Но пусть попробуют! Другие не дадут в обиду, здесь народ Перепёлкина уважает. Да и не догнать Васю, если он на педалях!
Впрочем, никто к Васе не приставал…
Иногда Вася и Колесо заскакивали на работу к папе. Там Васю добродушно встречали бородатые лаборанты-аспиранты. Давали посидеть у компьютера, показывали «игрушки». Вася интересовался: нет ли среди «игрушек» чего нового? Новое было, но всё «новое-старое». Стрелялки и гонки среди чудовищ. Появилась, правда, игра о приключениях в Африке, но там надо было тоже стрелять — в носорогов, львов и горилл. Кто поубивает побольше, переходит на новый уровень, охотиться за другими зверями. Васе оно зачем, такое дело? И он опять вскакивал на педали — мчаться к башне, к бассейну или отыскивать в городе Осинцеве неведомые раньше интересные места.
