Кира Измайлова - Дракон, который не любил летать (СИ)
— Вот это другое дело, — неожиданно деловито сказала Эдна. — И чтоб даже не думали о таком!
— Думать ты мне не запретишь, а делать я ничего не стану. Не пропаду уж с тобою да Руками, — улыбнулся он. — Или ты станешь пытать беспомощного дракона, силой вырывая клятву?
— Не буду, — буркнула она и хотела было встать, но он потянул ее обратно.
— Не уходи. Я сейчас вряд ли в состоянии тебя обидеть, а одному…
Бриан замолчал.
Эдна снова забралась к нему под одеяло и обняла крепко-крепко.
* * *Так они протянули всю зиму.
Лежать было невыносимо скучно, и Бриан живо приспособил Руки таскать его в кресле туда и сюда по замку, решив, что без уборки можно и прожить, а он иначе рехнется от безделья. Так можно было хоть смотреть, как Эдна готовит или осторожно разбирает щебенку на месте завала в западной четверти, доставая очередную картину. Ну и говорить с ней, конечно! Она могла бы сидеть рядом и читать вслух, но это опять же было слишком скучно.
Плохо было одно: он не успел пополнить припасы. И если взлететь Бриан еще мог (попробовал, невзирая на крики Эдны, спланировал с башни, не упал, нормально приземлился, правда, перепугал ее и перепугался сам), то что бы он стал делать в том же рыбачьем поселке? Сел и сиди себе? Идти он не мог, тащить на себе Эдну — тоже. Вернее, туда-то бы он ее донес, но вот подняться снова с нею вместе прямо с земли не сумел бы. Тут нужен был сильный толчок задних лап, а они-то как раз и не действовали…
— Пошлем Руки, пусть лавочнику записку оставят, — ответила Эдна на очередной его пассаж. — И задаток. И прямо сюда нам все и привезут. Я скажусь экономкой, доплачу, сколько надо, и мы с Руками все в кладовую перетаскаем.
— А ты думаешь, никто не знает, что это замок дракона?
— А вы думаете, кто-нибудь поверит, что дракон заказывает муку, соль и прочее в лавочке на побережье? — передразнила Эдна.
Бриан помотал головой.
— Не надо. Это слишком уж…
— Тогда я сама схожу, — сказала она.
— С ума сошла?! — вскинулся Бриан. — Нет, не думай даже, я тебя не пущу!
— Сударь, но у нас ведь в кладовых совсем пусто… Скоро уже и птиц подманивать не на что будет, даже порченая крупа кончается. Вдобавок одной дичью сыт ведь не будешь! Прежде… — Эдна осеклась было, но продолжила: — Прежде вы и впрямь могли поохотиться. А теперь как нам быть? Что мне, пустой похлебкой из лебеды вас кормить? Так до лебеды еще дожить надо! Ну вот, опять обиделся…
Он вовсе не обиделся, он прекрасно понимал, что девушка права, но поделать ничего не мог. И эта беспомощность бесила его куда сильнее, чем невозможность встать на ноги!
— Как я тебя отпущу, тут опасно… — выговорил Бриан.
— Да уж доберусь! — ответила она. — Сколько пути до того поселка? Если обычному человеку идти? Вы говорили, да я запамятовала.
— День, может, больше, — обронил он. — Я не знаю, не ходил пешком. Ты пойми, ночевать придется там либо по пути, и тебя любой может обидеть!..
— Положим, сударь, не любой, — приосанилась Эдна. — Отобьюсь!
— А если их будет несколько? — тихо спросил Бриан.
Девушка молча смотрела на него. Глаза у него были совершенно больными.
Эдна все понимала: и его мучительный стыд оттого, что не может помочь и защитить, и бессильную злость на собственное бессилие, и страх за нее… и не только.
— Вы решили, что я могу уйти и не вернуться по своей воле? — прямо спросила она, и метнувшиеся зрачки сразу выдали Бриана. — Ох вы… Глупый вы мой бедный дракон…
Эдна не выдержала и обняла его. Его волосы под ее пальцами казались жесткими, как проволока, расчесывать их — сплошное мучение, а сам ведь никогда не озаботится, так и останется пугало пугалом! А его руки — руки, способные покалечить насмерть, — обхватили ее так осторожно, что она и не почувствовала сразу.
— Не уходи… — глухо сказал Бриан. — Не уходи. Я столько лет прожил один, а теперь… не смогу.
— Да что вы городите! — рассердилась она. — Ну куда я денусь? В поселок за провизией пойду, да там и останусь? Совсем с ума сошли… Ну перестаньте, сударь, вы б еще заплакали, я бы тогда от жалости порыдала тоже… И остались бы мы оба голодными. Я иду, и точка!
— Возьми с собой Руки, — сказал он, отвернувшись.
— Еще не хватало. День туда, день обратно, а вы тут как один будете? Нет уж… — Эдна подумала. — Пускай они мне помогут добраться хоть до полпути, дальше я одна. Куплю чего-ничего, так, чтоб самой донести, а назавтра они меня встретят на том же месте. Чтобы вас не оставлять надолго, нельзя же так!
— А тебя — можно? — тихо спросил Бриан.
— Можно, — твердо ответила Эдна. — Пойду платье попроще подберу. Скажете, как в этих краях ходят, чтоб в глаза-то не бросаться?
— Скажу, — обронил он.
Спорить с ней не было смысла. Все равно ведь уйдет, а он будет сходить с ума и считать песчинки в часах, и воображать, что с ней может случиться, и как это она понесет обратно покупки, и самое страшное… что она не вернется.
— Ну опять вы… — Эдна, успевшая переодеться в скромное платье, старомодное, но сойдет уж, не в столице ведь. — Ну сударь, что я вас уговариваю, как оруженосец горничную? Есть такое слово — «надо». Потом спроворю вам вкусного чего-ничего! Ну не смотрите вы так! — вскричала она, не выдержав его взгляда. — Вот! Вот, возьмите и держите у себя, если не верите, что я просто так вернусь, к вам, а не…
Эдна сдернула с шеи цепочку с символом веры на ней и силой вложила Бриану в руку. Он знал, что для людей эти символы значили очень много, поэтому пристыженно отвел глаза.
— Вот и нечего, — сурово сказала девушка и накинула теплую шаль. — Руки, проводите-ка. Как там, говорите, сударь, до рыбацкого поселка идти, к каким скалам?..
Уходить и надолго оставлять беспомощного Бриана было мучительно тяжело, но необходимо. Да и не таким уж он был беспомощным, руки-то сильнее некуда, приспичит ему — сможет с передышками забраться на башню, и…
— Создатель, дай ему немного ума, а главное — терпения! — проговорила Эдна вслух, вспомнила, что оставила свой символ веры у Бриана и улыбнулась. — Ну вот, прямо знак! Руки, ведите! Помните, куда?
К поселку Эдна вышла на закате, ноги у нее гудели, а ноги она, должно быть, сбила в кровь: обувь в сундуках нашлась, да вся не по размеру, вот и ботинки были великоваты, пришлось насовать внутрь тряпья, оно сбивалось, а не поправлять же каждую минуту! Старые вояки при дворе говорили, как выручают портянки, но наматывать их Эдна не умела, иначе не колебалась бы ни секунды, соорудила бы из чего-нибудь.
Никакие особенные опасности ее по пути не подстерегали, если не считать ям и крутых тропинок, невесть кем протоптанных. Вряд ли кто ходил сюда из праздного любопытства, так что, скорее всего, это были какие-то животные. Ну да ладно, пройти можно, и то хорошо. Спасибо Рукам, придерживали на обрывах.
— Нашли, где строиться, — бурчала про себя Эдна, — хотя им что, они крылатые… Да и выше-то плато, там человек пройдет, а тут вон спуск какой! И как сюда с припасами забираться прикажете? Уф, вроде уже нормальная тропка… Все, брысь, — шикнула она на Руки и с тревогой подумала, как там Бриан один. У него и так-то настроение меняется каждые полчаса, а если он переживает… — Дальше сама дойду, вон, уже крыши видать.
Тропинка вывела ее на берег. Там на перевернутой лодке сидел и чинил сеть рослый старик.
— Вечер добрый, дедушка, — учтиво сказала Эдна, подойдя поближе.
Тот развернулся, окинул ее взглядом, вынул трубку изо рта и ответил:
— И тебе доброго вечера, красавица. Ты откуда взялась?
— Да вот, доковыляла… — Эдна покосилась на лодку. — Дозволите присесть?
— А садись, чего ж… — старик подвинулся.
Девушка с облегчением уселась, сняла ботинки, вытряхнула каким-то образом набившийся туда песок и мелкие камушки и блаженно пошевелила пальцами ног.
— В море вон окунись, мигом усталость пройдет, — кивнул старик, покосившись на нее.
Эдна босиком, держа ботинки в руках, прошлась по крупной гальке остановилась на линии прибоя и блаженно вздохнула — потертости саднило от соленой воды, но усталость и в самом деле прошла.
— Спасибо! — крикнула она, обернувшись через плечо.
— Долго там не стой, холодает, простудишься! — ответил он. — Так ты чьих будешь-то?
— Да я вон из замка на скале, — беспечно ответила Эдна, выбравшись на берег и снова присев на лодку. — Служанка. Вот послали за припасами, пока дошла, чуть не преставилась!
— Служанка… — протянул старик и хмыкнул, потом затянулся поглубже, выдохнул клуб дыма и сказал: — Однако новости. Хозяин-то обычно сам является. Случилось что?
— Приболел, — обтекаемо ответила девушка, надевая ботинок.
— Вон как… А что же ты так поздно, милая?
— Да пока доковыляла по этим камням, уже и стемнело, — вздохнула она. — Там спуски крутые, а я здешних мест не знаю, боязно было.
