Дзёдзи Цубота - Дети на ветру
Ну, это уж слишком!
— А вот и нет! — возразил Сампэй, не улыбнувшись.
— Ах, нет! Ну попробуй, поплавай в этом озере.
— Ну и попробую.
— Слабо!
— И не слабо!
— А не боишься? В таком страшном озере? Тут и змеи водятся, а Хозяйка озера — огромная черепаха. И знаешь, Сампэй-тян, — Миёко показала пальцем на черепаху, плавающую в озере, — она больше вот этой черепахи в десять, а то и в двадцать раз. А еще здесь живет каппа. Как-то дедушка Ёкоя пошел косить траву. Идет мимо озера и видит: каппа катается верхом на огромной черепахе. Ты слышал про каппу, Сампэй-тян?
— Не слышал.
— Как же так? У нас все окрестные мальчишки знают про каппу. На голове у него ямка, как блюдечко с водой. Вся волшебная сила его в этом блюдечке. Пока вода не прольется, он кого хочешь в озеро затянет: и ребенка, и взрослого. Страшно, правда?
— Ничуть.
— Ты что?! Вот увидишь, каппа тебя утащит, раз ты так говоришь.
— Пусть тащит.
— Тише ты! А то и вправду выскочит, весь волосатый и когти длиннющие! Как выпрыгнет из воды! Ой! Боюсь я! Пойдем отсюда. Мне страшно стало.
Однако Сампэй и не думал подниматься. Миёко тянула его за руку, а он продолжал сидеть на траве.
— Никуда я не пойду. Подожду, пока вылезет каппа, — твердо заявил Сампэй.
Миёко растерянно взглянула на него.
— Так и будешь сидеть?
— Так и буду.
— Зря ты не слушаешься, Сампэй-тян! Дома просто не знают, что с тобой делать. Мама говорит, ты ужасный ребенок. Все время вытворяешь что-нибудь: то на дерево залез, то вниз по реке уплыл. Если еще напроказишь, отправят тебя обратно. Так что веди себя хорошо. Будь послушным мальчиком.
— Я тут останусь. А ты можешь идти домой, — сказал Сампэй.
— И что же ты будешь здесь делать?
Сампэй не ответил: ему не хотелось разговаривать. Миёко постояла еще немного, молча глядя на воду.
— Ну ладно. Пойду домой, позову маму или папу. А ты сиди здесь тихо, никуда не уходи.
Миёко, поминутно оглядываясь, спустилась меж деревьев по склону горы вниз и побежала домой. А Сампэй задумчиво смотрел на воду, и ему казалось, что из озера вот-вот вынырнет волосатая голова каппы с блюдечком на макушке. Однако он остался на берегу озера не только потому, что ему не терпелось увидеть каппу. Ему еще и не хотелось возвращаться в дом дядюшки Укаи.
Если бы можно было пешком дойти до родного дома, где остались мама и Дзэнта, он пошел бы. К тому же хотелось узнать, что случилось с отцом. Он так и не осмелился ни у кого спросить об этом.
Прибежав домой, запыхавшаяся Миёко сообщила матери:
— Сидит у озера — и ни с места. Говорит: хочу увидеть каппу. Мама, сходи за ним, а?
Тетушка помрачнела.
— Час от часу не легче! Сколько забот с этим мальчишкой! Подождем отца, пусть сам решает, что делать. Видимо, отправим его к матери.
— Мам! А вдруг его каппа схватит?
— Еще чего! Не говори глупостей.
И Сампэя оставили одного на берегу озера. Прошел час, другой, а он все не возвращался. Перед заходом солнца Миёко и Косукэ пошли за ним, но на берегу озера не обнаружили. Поднялся большой переполох. Собрались все мужчины деревни и стали искать в озере, в лесу, в горах и в долине.
В тот день Дзэнта сидел в доме один. Отец все еще не вернулся из полиции, мама ушла зачем-то в город. Одному страшно и скучно, но ничего не поделаешь — должен сторожить дом.
Перед верандой растет мушмула. В развилке веток ее сидят рядышком две квакши — большая и маленькая. Дзэнта обнаружил их, слоняясь по саду. Квакши сидят неподвижно, даже веками не шевелят. Сначала Дзэнта усомнился: живы ли они, но, присмотревшись, заметил, что горлышки у них слегка колышутся. Значит, живые. Он решил, что они братья. Большая квакша — Дзэнта, маленькая — Сампэй.
— Надо же! Спят с открытыми глазами, — сказал вслух Дзэнта. Когда сидишь дома один, от скуки иногда хочется поговорить с кем-нибудь. — Эй! Просыпайтесь!
Дзэнта постучал по дереву. Лягушата даже не шелохнулись. Тогда Дзэнта вспомнил: если тихонько почесать лягушатам под горлышком, они от удовольствия начинают квакать.
Он пошел в дом и принес щипцы для угля, кончик их он обмотал ватой. Этим кончиком он слегка пощекотал горлышко маленькой лягушки.
— Ну-ка квакни! Квакни! — тихонько приказал он.
Но лягушка, вместо того чтобы подать голос, поскакала вверх по ветке.
— Глупая! Заметит воробей, схватит и съест, — сказал Дзэнта.
И действительно, в это время на крыше зачирикал воробей. Но маленькая лягушка, нисколько не испугавшись, продолжала прыгать вверх по ветке. Тогда большая лягушка села на задние лапки, подняла голову и заквакала: «коро-ко-ро-коро!»
— Ну вот, молодец! — похвалил ее Дзэнта.
Ему показалось, что большая лягушка зовет маленькую. И Дзэнта, приблизившись к маленькой квакше, сказал:
— Ты что, не слышишь? Брат зовет.
Но маленькая лягушка продолжала скакать наверх.
— Вот сорвиголова!
И Дзэнта подумал о Сампэе. Тем временем лягушонок взобрался совсем высоко по ветке и прильнул к ней — маленькое зеленое пятнышко, будто зеленый листок. На верхушке дерева раздалось чириканье воробьев. Ну вот, так и думал! И тут же сверху упало что-то, будто капля росы. Что-то зеленое пролетело мимо его глаз на землю.
— Ну вот! Говорили тебе!
Маленькая квакша посидела на земле, потом, словно опомнившись, принялась прыгать вокруг. Дзэнта попытался поймать ее, чтобы посадить на развилку к братцу, но квакша не давалась ему в руки.
— Смотри, змея проглотит! Тебя же хотят вернуть на прежнее место, а ты…
Закапал дождь, и Дзэнта пошел в дом. Через час примерно дождь кончился, выглянуло солнце. Дзэнта вышел в сад и заглянул в развилку мушмулы — оба лягушонка опять сидели рядышком. Дзэнта поднял большой лист мушмулы, опавший с дерева, и пристроил его в развилке над лягушатами — получилось что-то вроде крыши. Ему было жаль двух братьев-лягушат.
— Вот вам крыша. Теперь у вас есть дом. Не выходите отсюда, — сказал он им.
Лягушата неподвижно сидели под листком, словно всегда здесь жили.
Дзэнта опять один в доме. Мама с утра ушла в город выяснять что-то насчет фабрики и отца. И Дзэнта слонялся от нечего делать по дому и саду. На веревке качелей сидела стрекоза. Под хурмой муравьи тащили маленького мотылька. В развилке ветвей мушмулы уже не спали лягушата, остался только листок. Дзэнта сел на веранде и стал болтать ногами.
«Был бы Сампэй, поиграли бы в прятки, — подумал он. — А что, если одному поиграть?»
— Пора? — крикнул он.
— Не пора! — донеслось откуда-то издалека. Нет, ему никто не ответил, просто он так решил, что донеслось.
— Пора?
— Пора.
— Ага! Уже спрятался? — сказал Дзэнта, и ему стало весело, даже засмеяться захотелось. — В ванной, что ли, притаился? Или на хурму залез? А может быть, в сарае?
Сначала он решил поискать в сарае.
— Наверно, тут сидит, — сказал он, остановившись перед дверью сарая. И ему показалось, что оттуда слышится сдержанный смех Сампэя.
— Эй, выходи! — крикнул он, распахнув дверь. — Ага! Здесь его нет. Значит, в ванной.
Дзэнта открыл дверь в ванную.
— И тут нет. Видно, на хурму залез. Пойду взгляну.
И Дзэнта пошел в сад.
— Вижу, вижу! — закричал он еще издалека, будто и вправду заметил Сампэя.
Теперь очередь водить Сампэю.
Дзэнта надумал спрятаться в доме.
— Не пора, не нора! — кричит он, бегая по дому. Открывает стенной шкаф, заглядывает под стул, в нишу, на полки. Но все эти места ему как-то не нравятся. Наконец, он заходит в дальнюю комнату и останавливается в задумчивости — как раз перед его глазами висит на гвозде, вбитом в перекладину, отцово кимоно.
— Вот тут и спрячусь.
И Дзэнта прячется за кимоно. Вдруг его разбирает смех. Вот-вот расхохочется. Он прислушивается: не Сампэй ли окликнул его: «Пора?»
— Пора! — кричит Дзэнта.
Потом долго ждет, но Сампэй все же не появляется. Дзэнта закрывает глаза и видит: далеко в горах движется маленькая фигурка с ранцем за спиной.
— Пора! — снова кричит Дзэнта, но сколько он ни зовет брата, Сампэй уходит по горной тропинке все дальше и дальше, а его маленькая фигурка становится все меньше и меньше.
Дзэнта хотел было окликнуть брата, но вдруг ему показалось, что кто-то дотронулся до него. С испугу он сразу же открыл глаза, посмотрел сквозь кимоно — похоже кто-то стоит, черный. Как-то в книжке детских сказок он видел на картинке волшебницу, на ней было черное покрывало, из-под которого сверкали глаза…
Дзэнта задрожал от страха, но потом подумал: а может быть, все это сон; ну конечно, все это снится ему. «Вот выскочу из-за кимоно — и никого там нет», — решает он. И, набравшись храбрости, с громким криком вылетает из-за кимоно. В комнате и вправду никого нет. Стоит ясный солнечный день.
