Народный фольклор - Волшебные сказки Норвегии (илл. Теодор Киттельсен)
Вернулся, и наварили они огромный котёл каши.
— Ну, теперь давай поглядим, кто кого переест, — предложил Аскеладд.
— Давай! — согласился тролль. Он был уверен, что уж в этом-то ему равных нет.
Сели они за стол. Пока тролль отвернулся, Аскеладд привязал к животу котомку. Ест мало, больше туда складывает. А когда она наполнилась, взял нож, дыру в ней прорезал, каша и вывалилась. Тролль всё это видит, но молчит.
Ели они ели, пока тролль не отложил ложку.
— Всё, не могу больше, — простонал он.
— Нет, братец, давай! Я ещё не наелся. Ты вот что, проделай-ка себе дыру, как я, дыру в животе и ешь сколько захочешь, — говорит Аскеладд.
«А это не больно?» — спрашивает тролль. «Да ты даже и не почувствуешь», — отвечает паренёк. Тролль послушался на свою беду, прорезал себе в животе дырку и тут же околел. А Аскеладд забрал всё троллево золото да серебро и пошёл домой. Теперь-то ему было чем с долгами расплатиться.
Пер, Пол и Эспен Аскеладд
Перевод А. Турунтаевой
Жил на свете старик, и было у него три сына: Пер, Пол и Эспен Аскеладд. А кроме сыновей ничего за душой не имел, так он был беден. Оттого и поговаривал частенько, что, мол, хорошо бы сыновьям отправиться белый свет посмотреть — а там, глядишь, и на хлеб себе заработают. Не помирать же дома голодной смертью!
Недалеко от его дома стоял королевский дворец, и прямо перед окнами короля рос большой-пребольшой дуб. Он был такой огромный, что заслонял от света весь дворец. Король обещал много-много денег тому, кто срубит дуб. Но никто не мог с этим справиться. Стоило отрубить от дуба одну щепку, как на её месте вырастали две новых,
А ещё хотелось королю иметь колодец, вода в котором не иссякала бы круглый год. У всех его соседей были колодцы, а у него не было, и король считал это величайшим позором. Того, кто сможет вырыть такой колодец, он обещал щедро вознаградить. Но и эта задача оказалась непосильной, ведь королевский дворец стоял на высокой-превысокой горе. Стоило раз копнуть, как тут же натыкались на твёрдый камень. Но что король задумал, так тому и быть. И велел он глашатаям объявить по всей стране, что тот, кто срубит огромный дуб и выкопает колодец, который не пересыхал бы круглый год, получит в жёны принцессу и полкоролевства в придачу.
Желающих было много, что и говорить. Уж они рубили-рубили, копали-копали, а ничегошеньки сделать не могли. С каждым ударом топора дуб становился всё толще, да и гора, сколько ни копай, мягче не становилась.
Настал день, когда трём братьям тоже захотелось попытать счастья. Отец обрадовался. Даже если им и не удастся добыть принцессу и полкоролевства, думал он, может статься, они найдут работу у хорошего человека, и всё устроится как нельзя лучше. Когда братья сказали отцу, что собираются во дворец, он тут же согласился, и Пер, Пол и Эспен Аскеладд отправились в путь.
Шли они, шли и пришли к склону горы, поросшей лесом. Слышат: с вершины доносится стук, будто кто-то дерево рубит.
— Вот странно, и кто это там вздумал лес рубить? — говорит Эспен Аскеладд.
— Вот чудак! Чему ж тут удивляться? — отвечают Пер и Пол. — Дровосек на то и дровосек, чтобы лес рубить.
— А все ж охота мне посмотреть, кто это, — с этими словами Эспен Аскеладд свернул с дороги и пошёл вверх по склону.
— Сходи-сходи. Такому младенцу, как ты, невредно будет и ходить поучиться, — закричали ему вслед братья, а он и в ус не дует, знай себе вверх лезет.
Взобрался он на гору и пошёл к тому месту, откуда доносился стук. Видит: топор сам, один-одинёшенек рубит ель.
— День добрый! — говорит Эспен Аскеладд. — Так вот кто здесь лес рубит!
— Да уж, давненько я здесь стучу, всё тебя поджидаю, — отвечает топор.
— Ну, вот и я, — сказал Эспен, снял топор с топорища и сунул в котомку.
Потом вернулся назад, к братьям, а те давай над ним потешаться:
— Ну и что ж за диковину ты там увидел?
— Да всего-навсего топор, — ответил Эспен. Пошли они дальше. Шли-шли и видят отвесную скалу.
Слышат: сверху доносится стук, будто кто-то скалу долбит.
— Вот странно, и кто это там вздумал так стучать? — говорит Эспен Аскеладд.
— Да ты, видать, от большого ума всему удивляешься! — отвечают Пер и Пол. — Ты что, никогда не слышал, как стучит по дереву дятел?
— А все ж охота мне посмотреть, кто это, — сказал Эспен.
И как братья над ним ни насмехались, он знай себе вверх карабкается. Взобрался Эспен на уступ и видит: кирка сама, одна-одинёшенька, долбит скалу.
— День добрый! — говорит Эспен Аскеладд. — Так вот кто здесь так стучит!
— Да уж, давненько я здесь стучу, всё тебя поджидаю, — отвечает кирка.
— Ну, вот и я, — сказал Эспен, снял кирку с рукояти, сунул в котомку и спустился к братьям.
— Ну и какое диво дивное ты там увидал? — спросили Пер и Пол.
— Да ничего особенного, всего-навсего кирку.
И снова тронулись братья в путь. Шли они, шли и пришли к ручью. И им сил нет как пить захотелось, путь-то они прошли немалый. Только собрались утолить жажду, Эспен Аскеладд и говорит:
— Вот странно, и откуда это вода в ручье взялась?
— Странно, что ты ещё умом не рехнулся, так всему удивляться! Откуда ручей течёт?! Да ты что, никогда не видал, как из земли ключ бьёт?
— Видать-то видал, а все ж охота мне посмотреть, — ответил Эспен и отправился вверх по течению. Сколько братья ни кричали ему вслед, он с пути не свернул.
Шёл он, шёл, а ручей становился всё меньше и меньше, пока Эспен не увидал грецкий орех, из которого тоненькой струйкой сочилась вода.
— День добрый! — поздоровался Эспен Аскеладд. — Вот откуда в ручье вода берётся! Так и лежишь здесь один-одинёшенек?
— Да уж, давненько я здесь лежу, всё тебя поджидаю, — отвечал орех.
— Ну, вот и я, — сказал Эспен, взял кусочек мха и заткнул им дырку, чтобы вода не вытекала. Потом положил орех в котомку и пошёл обратно.
— Ну что, увидал, откуда ручей течёт? Должно быть, редкостное чудо! — дразнили его Пер и Пол. I
— Да нет, обычная дыра, — ответил Эспен Аскеладд. Братья снова принялись смеяться над ним, а он и ухом не ведёт.
— А мне, — говорит, — всё равно охота было взглянуть.
Прошли они ещё немного и пришли ко дворцу. К тому времени все в королевстве уже знали, что можно получить в жёны принцессу и полкоролевства в придачу, если срубить высокий дуб и вырыть королю колодец.
Многие уже попытали счастья, и дуб стал вдвое толще, чем прежде, — ведь, как вы помните, стоило отрубить от дуба одну щепку, как на её месте вырастали две новых. Королю это надоело, и он решил наказывать тех, кто не смог срубить дуб. Он приказал отстригать им уши и ссылать на пустынный остров. Но старших братьев напугать было нелегко: уж дуб-то срубить у них сил хватит, думали они.
Пер, как самый старший, вызвался идти первым. Однако с ним случилось то же, что и с остальными: только он отрубил одну щепку, как на её месте выросли две новые. Королевские слуги тут же схватили его, отстригли уши и отвезли на остров.
Потом пришел черед Пола. Но и с ним приключилась та же история: ударил он пару раз топором, и дуб стал расти на глазах. И его схватили и отправили на остров, а уши остригли ещё короче, потому как мог бы и остеречься, глядя на брата.
Наконец и Эспен Аскеладд захотел попытать счастья.
— Уж если тебе во что бы то ни стало охота выглядеть, как клеймёная овца, Эспен, можешь не утруждаться — мы отстрижём тебе уши прямо сейчас! — воскликнул король. Он был зол на Эспена из-за братьев.
— А мне все ж охота сначала попробовать, — сказал Эспен, и королю ничего не оставалось делать, как разрешить.
Эспен Аскеладд достал из котомки топор и насадил его на топорище.
— Руби сам! — приказал Эспен топору, и топор принялся рубить — только щепки полетели. Не успели все и глазом моргнуть, как дуб лежал на земле.
Тут Эспен достал кирку и насадил её на рукоять.
— Копай сама! — велел Эспен. И кирка принялась долбить и копать, да так, что камни и земля полетели во все стороны, и уж можете мне поверить, колодец получился что надо — просторный и глубокий.
Тогда Эспен вынул из котомки орех, потихоньку положил его на дно колодца и вынул из ореха мох.
— Теки! — шепнул Эспен.
Вода полилась ручьём, и скоро колодец был полон до краёв.
Так Эспен срубил дуб, заслонявший от света окна дворца, и выкопал колодец, вода в котором не иссякала круглый год. За это он получил принцессу и полкоролевства, как король и обещал. И по правде сказать, не так уж и плохо, что Пер и Пол лишились своих ушей, а то пришлось бы им до скончания века слушать, как народ говорил, что, мол, не так уж и глуп этот Эспен Аскеладд, даром что всё удивлялся да нос повсюду совал.
