Народный фольклор - Волшебные сказки Норвегии (илл. Теодор Киттельсен)
Долго летел орёл, потом сел на камень и говорит:
— Видишь что-нибудь?
— Вижу стаю ворон, летящую нам вслед, — сказал крестьянин.
— Надо дальше лететь, — вздохнул орёл и поднялся в воздух.
Пролетели они ещё немного, орёл опять свое:
— А сейчас что видишь?
— Вороны уже совсем близко!
— Брось три волоса, что ты сорвал с головы Мастера Ветроборода, — велел орёл.
Сказано — сделано. Бросил крестьянин три волоса — превратились они в стаю воронов и прогнали ворон прочь.
Летели они, летели, устал орёл и присел отдохнуть.
— Видишь что-нибудь? — спрашивает.
— Кажется, кто-то скачет вдали, — отвечает крестьянин.
— Пролетим-ка ещё.
Пролетели они ещё, орёл опять спрашивает:
— А теперь видишь что-нибудь?
— Да, Мастер Ветробород почти нагнал нас.
— Брось три щепки, что ты подобрал под камнем, — велел орёл.
Сказано — сделано. Бросил крестьянин три щепки — вырос большой густой лес, и Мастеру Ветробороду пришлось ехать домой за топорами, чтобы прорубить себе путь.
Вновь полетел орёл. Долго летел он, устал, сел отдохнуть на сосну и говорит:
— Видишь что-нибудь?
— Кажется, что-то сверкает вдали.
— Тогда полетели, — произнёс орёл, и они снова взмыли в воздух.
Летят-летят, орёл и спрашивает:
— А сейчас что видишь?
— Мастер Ветробород уже совсем близко.
— Брось камень, что ты взял у двери хлева, — велел орёл.
Сказано — сделано. Бросил крестьянин камень, и превратился он в высокую-превысокую гору. Пришлось Мастеру Ветробороду сквозь неё путь себе прорубать. Но когда он был в середине горы, то сломал ногу и полетел назад её залечивать.
А орёл и крестьянин с зайцем за пазухой тем временем добрались до дому. Пошёл крестьянин на кладбище, посыпал зайца святой землёй, и тот превратился в Ханса.
Долго ли, коротко ли — пришло время ярмарки. Ханс обернулся буланым конём и говорит отцу:
— Возьми меня и поезжай на ярмарку. Когда придёт человек и захочет купить коня, продай за сто далеров. Но не забудь снять уздечку, иначе мне никогда не уйти от Мастера Ветроборода, ведь это он придёт меня покупать.
Так и случилось. К крестьянину подошёл торговец и купил у него коня за сто далеров. Ударили они по рукам, торговец заплатил крестьянину и просит отдать ему коня с уздечкой.
— Нет, такого уговора не было, — произнёс в ответ крестьянин. — Не дам тебе уздечки, потому как у меня есть и другие кони и их нужно привести в город на продажу.
Так каждый и остался при своём. Но не успели они разойтись далеко, как Ханс превратился в человека. Вернулся отец домой, а сын уже его поджидает, на печке полёживает.
На второй день обернулся Ханс гнедым конём и велел отцу ехать на ярмарку:
— Когда придёт человек и захочет купить меня, проси двести далеров, и он даст. А потом будет угощать тебя. Ешь и пей вволю, но не забудь снять с меня уздечку, иначе ты никогда меня больше не увидишь.
Так и случилось: торговец уплатил отцу двести далеров и выставил угощение. А когда они прощались друг с другом, вспомнил крестьянин про уздечку и снял её с коня. И не успел торговец уйти далеко, как Ханс превратился в человека. Вернулся отец домой, а сын уже его поджидает, на печке полёживает.
На третий день всё произошло, как и в первые два. Ханс обернулся вороным конём и говорит отцу:
— Придёт к тебе торговец и даст за меня триста далеров и богатое угощение. Продай меня, ешь и пей вволю, но не забудь снять с меня уздечку, иначе мне никогда в жизни не уйти от Мастера Ветроборода.
— Будь по-твоему, — отвечал отец.
Пришли они на ярмарку, а Мастер Ветробород тут как тут, купил коня за триста далеров и так напоил отца, что тот забыл снять с коня уздечку. Так Мастер Ветробород и уехал — и с конём, и с уздечкой. Ехал-ехал и захотелось ему ещё выпить вина. Спешился он и поставил перед конём унизанную гвоздями бочку, а сзади — кормушку с овсом. Потом привязал уздечку к крыльцу и вошёл в харчевню. А конь стал топать и брыкаться, храпеть и фыркать. На шум вышла служанка, и стало ей жалко коня.
— Бедный, что же у тебя за хозяин? — спросила она и отвязала уздечку от ограды, чтобы конь мог повернуться к овсу.
— Я хозяин! — закричал Мастер Ветробород и выбежал из дверей.
Но конь уже стряхнул с себя уздечку, превратился в рыбу и нырнул в пруд к гусям. Мастер Ветробород прыгнул следом и превратился в огромную щуку. Тогда Ханс превратился в голубя, а Мастер Ветробород — в большого ястреба и полетел вслед за голубем.
Долетели они до самого королевского дворца, а там у окна стояла принцесса. Увидала она, как ястреб гонит голубя.
— Будь ты умён, как человек, то влетел бы в моё окошко, — говорит принцесса голубю. Голубь так и сделал, превратился в Ханса и рассказал принцессе обо всём.
— Стань золотым перстнем и полезай ко мне на палец, — велела принцесса.
— Так не пойдёт, — возразил Ханс, — Мастер Ветробород нашлёт на короля болезнь, и никто не сможет излечить его, кроме самого Мастера Ветроборода, а за это он попросит твой перстень.
— А я скажу, что перстень достался мне от матери и я не хочу отдавать его, — нашлась принцесса.
Превратился Ханс в золотой перстень, принцесса надела его на палец, и Мастер Ветробород не смог добраться до парня. И всё произошло, как Ханс и предсказывал. Послал умирающий король за дочерью.
— Не отдам перстень, он мне от матери достался, — заупрямилась принцесса.
Услыхал король такой ответ и страшно разозлился, потребовал кольцо, от кого бы оно ей ни досталось.
А принцесса в ответ: «Злостью делу не поможешь. Кольцо-то с пальца не снимается. Хочешь кольцо — придётся весь палец отрубить».
— Я помогу снять кольцо, — говорит Мастер Ветробород.
— Нет уж, уволь!
Подошла принцесса к печи и посыпала палец золой.
Кольцо соскочило и затерялось в пепле. Оборотился Мастер Ветробород петухом и стал искать кольцо — аж зола столбом поднялась. А Ханс превратился в лиса и откусил петуху голову — тут и пришёл конец злому Мастеру Ветробороду.
Как Аскеладд с троллем наперегонки ели
Перевод А. Шаховой
Жил-был крестьянин, и было у него три сына, еле-еле они концы с концами сводили: отец стар стал и слаб, а сыновья ленивыми выросли. Дом их стоял в лесу. И решил старик отправить туда сыновей нарубить дров, чтоб с долгами расплатиться.
Первым пошёл старший брат. Только за ель принялся, откуда ни возьмись появляется громадный-прегромадный тролль и как заревёт: «Кто это тут посмел рубить мой лес? Смерти захотел?» Парень испугался, бросил топор и припустил со всех ног. Добежал до дому еле живой и давай рассказывать, что с ним приключилось. А отец его стыдит: «Эх ты, заячья душонка! Вот я молодым никаких троллей не боялся».
На следующий день пришёл черёд среднего брата в лес отправляться. И с ним всё было точно так же. Занёс он топор над ёлкой, а тролль тут как тут: «Кто это тут посмел рубить мой лес? Смерти захотел?» Паренёк и взглянуть на тролля побоялся, бросил топор и бежать, прытче брата. Отец ещё пуще разозлился, говорит: «Меня молодого тролли не пугали». На третий день собрался в лес Аскеладд. Братья над ним потешаться стали: «Ха-ха, уж ты-то справишься, ты дальше порога-то никогда не ходил». Но Аскеладд котомку собирает да на них внимания не обращает. А в доме-то шаром покати, только немного сыра мать припасла. Взял его Аскеладд и отправился в путь.
Дошёл до места и давай ель рубить. А тролль уж его поджидает: «Кто это тут посмел рубить мой лес? Смерти захотел?» Но Аскеладд не растерялся, вытащил сыр из котомки и сжал его в кулаке так, что из него сыворотка потекла. «А ну закрой свой рот, а не то возьму и сожму тебя, как вот этот камень, вишь — вода из него сочится», — крикнул он троллю.
Испугался тролль: «Пощади меня! А я тебе помогу».
Так и быть, смилостивился Аскеладд. Тролль дровосеком был умелым, и дров они нарубили немало. Когда же стало смеркаться, тролль говорит: «Пойдём ко мне, перекусим, передохнём, — ко мне ведь ближе, чем к тебе». А хитрец и не прочь.
Добрались они до троллева дома, хозяин принялся огонь в печи разводить, а Аскеладда за водой послал. Тот как взглянул на огроменные бадьи, сразу смекнул, что ему их и с места не сдвинуть.
Вот он и говорит троллю:
— Твои вёдра — будто наперстки, пойду-ка я лучше весь колодец принесу.
— Что ты, смилуйся, не надо! Как же я без колодца-то буду! — снова взмолился тролль. — Ты пока печь растопи, а я сам за водой схожу.
Вернулся, и наварили они огромный котёл каши.
— Ну, теперь давай поглядим, кто кого переест, — предложил Аскеладд.
— Давай! — согласился тролль. Он был уверен, что уж в этом-то ему равных нет.
