Брайан Джейкс - Меч Мартина
Если наверху участников было лишь двое, то у нижней стартовой черты столпились почти все малыши аббатства. Они шумели, прыгали, толкались в ожидании сигнала.
Аббат Кэррол вытащил большой красный в горошек платок и провозгласил:
— Внимание, сейчас начнем!
Хорти подскочил к креслу Марты, схватил его и устремился с сестрой к месту старта.
— Хорти, ты что, стой, куда? Не надо! — взмолилась Марта.
Но Хорти уже резво протиснулся через толпу малышни и пристроился к линии.
— Спокойно, мисс! Сейчас Бребаки покажут, на что они способны, во! Лапы и колеса! Лапокреслоход, во, во! Да остальные и бежать-то не смогут, ха-ха-ха, разинут рты и замрут на месте, во!
— Вперед, мисс Марта! — зааплодировали Торан с Брагуном.
Спринголд уже стояла на линии. Подошла Саро.
— Удачи тебе, мой юный друг! — улыбнулась она.
— И тебе удачи… мой пожилой друг. Тебе удача нужнее.
Внизу участники уже несколько раз срывались с места, не дождавшись сигнала. Судьи восстанавливали порядок, расставляли малышню.
Аббат выступил вперед и поднял платок, затрепетавший на легком ветерке.
— На старт… приготовились… внимание… Марш!
И все сорвались с места. Внизу и наверху участники соревнований рванулись вперед… Впрочем, не все.
— Ох, каждый раз то же самое! — вздохнул аббат, подходя к братьям-выдрам. Несколько малышей, забыв все наставления, рванулись в противоположную сторону.
— Да и пусть их! — засмеялся Торан. — Расстояние то же, финиш там же. А гляньте-ка наверх, Спринголд несется, как будто крылья на пятках выросли. Саро-то чуть отстает. Что скажешь, Враг?
— Тактика! — отозвался Брагун. — Она держится сзади, а мышь нервничает, оглядывается.
Вверху соперницы добежали до северного угла, Спринголд на два шага впереди.
Внизу, на траве, двое бегунов вдруг остановились. Кротеныш и землероечка решили подкрепиться орешками. В них врезался еще один маленький крот и решил помочь друзьям поскорее справиться с орехами.
— Хурр, орешки съедим, силы прибавится, побежим быстро-быстро и всех догоним-перегоним.
Марта судорожно вцепилась в кресло, подскакивающее по траве, а Хорти заорал во всю мочь:
— Прочь с дороги, мелкота, задавлю, во! Держись крепче, дева дорогая! Рули, рули, право-лево, во, во! Заворачивай, поворачивай, стену снесем, дыру пробьем!
Аббат Кэррол покачивал головою, глядя на венец восточной башни:
— Ну и скорость! Уже до восточного угла долетели.
Вот бегуны взяли угол и снова затарабанили пятками по парапету, уже в южном направлении.
— Да-а, Саро, похоже, выдыхается, — с сожалением протянул Торан. — Спринголд увеличила разрыв.
— Гонка еще не закончилась, — улыбнулся Брагун. — Ты смотри внимательно.
Но Торан и аббат уже окончательно уверились, что мышь выиграет гонку.
Брагун сунул лапу в рот и пронзительно свистнул, заглушив все остальные звуки и оглушив сидящих рядом.
Спринголд, тяжело дыша, все же повернула голову и пропыхтела на бегу:
— Брось, бабуля, отдохни, мне тебя жалко. Все равно проиграла.
Саро дышала, как большой кузнечный мех. Услышав свист, она собралась с последними силами и увеличила скорость. Финиш совсем рядом. Спринголд, больше не оборачиваясь, несется к победе. И тут Саро в мощном прыжке перелетает через голову соперницы и приземляется за финишной чертой рядом с братом Велдом, опередив Спринголд на полшага.
— Победила Саро! — громогласно провозглашает брат Велд.
Ничего не понимающая Спринголд обмякла тут же, на крепостном парапете.
— Ч… ч… что случилось? — задыхаясь, спрашивает она.
Пасечник Велд поднимает вверх лапу Саро и еще раз объявляет:
— В гонке по крепостной стене победила мисс Саробандо, на полшага опередив мисс Спринголд.
Внизу участников становилось все меньше. Вот встретились бегущие в противоположных направлениях, некоторые столкнулись, свалились, начались споры, перепалки.
Марта отчаянно рулила, чтобы не врезаться в кучу-малу, и кричала:
— Осторожно, Хорти, сбавь скорость, раздавим кого-нибудь!
Хорти обогнул свалку и наддал, отчаянно вопя:
— Еулалиа-а-а-а! Кровь и уксус! Вперед, вперед, нас смерть и слава ждет, вот, вот! За Рэдволл, во, во!
Не переставая вопить, он пересек черту — теперь уже финишную — и затормозил, споткнувшись об отвалившееся от кресла колесо.
— Мы победили, дева дорогая, во-во-во! Поздравляю!
— Хурр, сэрр, нет, сэрр, чурр, мы чемпионы, Магам и Шилли всех победилли.
Хорти застыл с разинутым ртом:
— К-как?.. Ч-что?.. Во-во-о-о…
Марта от смеха едва держалась в накренившемся кресле:
— Ха-ха-ха-ха-ха! Магам и Шилли выиграли, брат, кончай хвастаться. Ох-ха-ха-ха, мы вторые. Спасибо тебе, Хорти, ты очень потрудился.
Когда они огибали стайку барахтающихся ребятишек, Марта на ходу подхватила Магама, который крепко вцепился в хвост Шилли. Перед самым пересечением финишной черты Марта подтолкнула малышей, чтобы те спрыгнули с кресла чуть в стороны и не попали под колеса.
Аббат, желавший верить не правде жизни, а здравому смыслу, сурово уставился на Магама:
— Кто победил? Я хочу знать правду.
Магам наивно замигал глазенками:
— Сэрр, хурр, мы самые-пресамые первые. Быстрые-пребыстрые. Лапы все стерли, горят лапы даже.
Торан и Брагун в один голос поддержали Магама:
— Очень, очень прыткие малыши.
— Какие могут быть сомнения! Стали бы мы врать великому аббату!
Спрятав руки в широких рукавах, аббат пробормотал:
— Что ж, если три почтенных и уважаемых члена сообщества утверждают, что лягушки могут летать, а рыбы вьют гнезда на деревьях, я им верю. Что остается бедному отцу настоятелю, который ничего не видит, ничего не слышит?.. Остается ничему не возражать!
До начала вечернего пира оставалось еще достаточно времени, и на кухне шли приготовления к послеполуденному чаю.
Саро дружески обняла за плечи Спринголд:
— Такой трудной победы не припомню. Бери своих друзей, пошли чай пить. Вот и Марта с малышами тоже пойдет.
Солнце склонялось к западу, тени деревьев удлинялись, на поверхности пруда играли блики. Рэдволльцы расположились на берегу, обсуждая события дня, спортивный праздник. Всем хотелось побольше узнать о приключениях знаменитых путешественников. На многочисленные вопросы отвечал Брагун, потому что Саро была слишком занята закусками.
Торан обратился к своему другу Джунти:
— А что, подвальная иголка, ты на своей скрипелке пиликать еще не разучился?
Джунти вытащил из капюшона плаща искусно сделанную крохотную скрипочку, щипнул струны:
— Чем порадовать почтеннейшую публику?
Хорти долго не раздумывал:
— Песней об утренней зорьке, во. И Марта спеть не откажется.
С разных сторон посыпались к Марте просьбы спеть. Джунти уже потихонечку наигрывал, подстраивая инструмент. Марта поклонилась двум блудным детям аббатства:
— Если Брагун и Саробандо захотят послушать…
— «Захотят»? — вырвалось у Брагуна. — Да я горю желанием услышать ваше пение, мисс Марта. Все, что я в жизни слышал, — это голос моей дорогой Саро, а она вопит, как лягушка, придавленная булыжником.
Возмущенная белка поперхнулась ватрушкой:
— Себя послушай! Ворота скрипят приятнее, чем ты завываешь.
Фенна усмехнулась:
— Значит, от вашего пения сливки скиснут. Стало быть, Марте петь.
Джунти сыграл вступление, и Марта исполнила мелодичную песню об утренней заре и рассвете.
Саро, забыв о еде, сидела как зачарованная.
— Это магия какая-то… Даже птицы замолкли при звуках этого волшебного голоса. Я с сего дня больше рта не открою для пения.
Брагун взял у Джунти скрипку. Восхищенно глядя на Марту, он легонько пощипывал струны:
— Наши уста сомкнуты, мисс Марта. Но я когда-то мог извлечь пару нот из инструмента, а Саро неплохо танцует. Сыграю-ка я для вас джигу.
Магам зашептал что-то Марте на ухо, и зайчиха заулыбалась:
— Наши малыши очень любят танец «Шмякобряк».
— Да, да! — закричали зверята, запрыгали и захлопали лапами. — Сыграйте «Шмякобряк», сэр!
Полилась из-под смычка мелодия, затопали и заухали малыши, Саро закружилась среди мышат, бельчат, ежат, зайчат, землероечек и крошек кротов. Общий хор складно выпевал слова. Марта весело смеялась ужимкам малышни и удивлялась искусству Саро, кружившей, подпрыгивавшей и кувыркавшейся с завидной для ее возраста ловкостью.
Танец набирал темп, певцы опережали музыку, крики становились все громче. Но неожиданно малыши, увлекая Саро, запрыгали по траве к аббатству и скрылись в здании.
Брагун прекратил игру и подул на разгоряченные лапы:
— Ух ты! Что случилось, Кэррол?
