Эдуард Успенский - Следствие ведут колобки
Там, где дружинники и общественность бессильны, а милиции вступать в дело ещё рано, там в дело вступает Колобок.
У него есть правая рука – это помощник Колобка по хозяйственной работе (ну, там, пол подмести, наручники взять напрокат или велосипед) – Булочкин. Чрезвычайно военизированный товарищ. Он даже спит по команде «смирно».
У Колобка есть левая рука (лабораторные исследования, отпечатки пальцев и грязных ботинок) – Колбочкина. Прекрасный образованный работник, но для сотрудника правопорядка она, пожалуй, слишком наивна и мягка.
Что касается самого Колобка, то его знаменитость переросла все границы. Я думаю, что известный сыщик Мегрэ да и сам Шерлок Холмс с удовольствием пожали бы ему руку.
Да что там говорить – самый крупный журналист по преступной тематике Юрий Петрович Щекочихин часто приходит в Краснопресненский парк только затем, чтобы поздороваться со знаменитым Колобком.
В этот день Колобок проводил производственное совещание. В парке бушевала осень. Солнце клонилось к вечеру. Оно последними жаркими лучами било в окно, прямо в спину Колобка, и таким образом немного подсвечивало его. Порой Колобок светился, как свежая головка сыра. Это его раздражало, и он сердился.
– Друзья, – говорил он, – странное дело! Преступность у нас в парке падает, а количество преступников растёт. Что это значит?
– А то и значит, – ответила Колбочкина. – Преступностью у нас в парке командует директор парка товарищ Абрикосов. Он всё время пишет на главной доске, что она падает. А преступниками командуем мы. Мы их всё время ловим. Вот их всё больше и больше становится.
– Не очень-то мы их ловим. Кривоватый тип Дебиленко, который кошек и собак на шапки переводит, до сих пор ещё не найден. Из музея боевой славы нашего парка кто-то украл боевую саблю боевого командира орденоносца Крылатенко. Что будем делать?
– Бороться и искать, поймать и не сдаваться! – гордо ответил Булочкин.
Раздался звонок в дверь. Колобок немедленно принял позу глубоко задумавшегося человека и при этом в самом деле глубоко задумался:
– Кто бы это мог быть?
Вошла женщина, возраст которой был значительно ближе к шестидесяти, чем к двадцати, несмотря даже на спортивные тапочки и брюки.
– Мне нужен товарищ Болобол, – сказала она.
– У нас нет таких товарищей, – строго ответил ей Булочкин. – У нас есть господин Колобок.
– Он мне и нужен.
– По какому вопросу? – опять спросил Булочкин.
– По вопросу убёга.
– Убёга кого?
– Убёга мальчика. От меня внук убёг.
– Один или в составе с кем-нибудь? – спросил Колобок.
– В составе с собакой, – ответила гражданка.
– Групповой убёг, – отметил Булочкин. – То есть побег.
Гражданка даже оторопела:
– Этот продолговатенький товарищ прав.
– Я не продолговатенький товарищ, – обиделся Булочкин. – Я товарищ Булочкин.
– Этот курочкин товарищ буквально открыл мне глаза.
Булочкин даже рассердился на тётку:
– Я не курочкин товарищ. Я – господин Булочкин.
Но тётка никак не могла остановиться:
– Этот курочкин товарищ Булочкин…
– Отставить споры! – приказал Колобок. – Начинаем действия. Итак, у нас есть три преступления, которые надо раскрыть. Вернее, два преступления и один убёг. Как говорит гражданка…
– Чемоданова, – подсказала гражданка Чемоданова.
– Убёг мальчика вы, Булочкин, берёте на себя. Это раз. Пропажу сабли орденоносца товарища Крылатенко я беру на себя. Это два. А кривоватый тип Дебиленко, который переводит кошек и собак на шапки, – это для вас, уважаемая Колбочкина. Это три. И имейте в виду, это очень опасный тип. По нему давно плачет милиция.
Колбочкина задумалась. Колобок продолжал:
– Сам я отправлюсь на целую ночь. В музей.
– Зачем? – удивился Булочкин.
– Следите за моей мыслью. Преступник украл саблю командира Крылатенко. Она была очень острая. Острая сабля – очень опасная штука. Ею можно порезаться. Значит, он придёт за ножнами. Вот тут-то я его и возьму.
Булочкин решил возразить шефу:
– Колобок, Колобок, а может, сабля тупая.
Колобок только усмехнулся:
– Булочкин, вы когда-нибудь рубили капусту?
– Рубил.
– Скажите, можно ли рубить капусту тупой саблей?
– Нельзя. Ничего не выйдет.
– А вот музейный командир Крылатенко не капусту рубил. А народ. Головы врагам. Так что сабля у него должна быть в сто раз острее.
Тут проснулась Колбочкина:
– Колобок, Колобок, а как я узнаю преступника Дебиленко, по которому плачет милиция?
– Сообщаю его приметы. Правое ухо больше левого. На груди татуировка «Как мало прожито, как много сделато!»
– Ой, какой восхитительный лозунг-призыв, – сказала Чемоданова. – Как у пионеров.
Колобок строго взглянул на неё и продолжил:
– И от него сильно пахнет псиной.
– Я никогда не нюхала псину, – сказала Колбочкина. – Но я обязательно понюхаю. Эх, была бы у нас служебно-розыскная собака, насколько бы легче нам было.
– Ой, – закричала чемодановая гражданка. – У моего мальчика есть замечательная служебно-розыскная собака. Я всё время хотела её прогнать. Теперь я вам её подарю.
– Немедленно дарите, – потребовала Колбочкина.
– Не могу. Она пропала вместе с мальчиком. Групповой убёг, как говорит ваш продолговатенький Батончиков.
Булочкин обиделся:
– Наш продолговатенький Батончиков никогда так не говорит. Он говорит – групповой побег.
– Всё! – прекратил их разногласия Колобок. – Кончаем разговоры. Все на свои рабочие места.
А в это время на берегу Краснопресненского пруда сидел и тихонько плакал один маленький мальчик Саша. Это его разыскивала спортивная бабушка – гражданка Чемоданова.
Не было никакого «группового убёга». Просто пропала собака мальчика Бобик. Он пошёл её искать и потерялся в парке.
На центральной площади парка было ещё достаточно светло. По крайней мере, ещё не горела ни одна лампочка. Вокруг гуляли изрядно отдохнувшие отдыхающие. Им было хорошо. А грустной Колбочкиной было плохо. Она воспитывала сама себя.
– Уже два полных часа я ловлю преступника, а результатов нет.
И вдруг на глаза ей попался мороженщик. Он вовсю рекламировал свой товар при помощи самодеятельных выкриков-призывов:
– Для чего был создан мир?
Для того, чтоб есть пломбир!
Тот, кто эскимо не ест,
Тот умрёт в один присест.
Колбочкина резко остановила этот поток поэзии:
– Дорогой господин с тележкой, скажите, пожалуйста, где вы приобрели такую красивую шапку?
Господин с тележкой остановился и стал отвечать. Он почему-то всё время говорил лозунгами или типичными заголовками газет:
– Шапки шьют люди. Не шапка красит человека, а человек красит шапку.
– Вот и я о том же, – сказала Колбочкина. – Кто красил эту шапку? Назовите фамилию.
– Никто её не красил, – ответил растерянный продавец. – Это типичный бобёр. Или соболь.
– Сами вы типичный бобёр или соболь, – не очень вежливо сказала Колбочкина. – Это типичная собака, крашенная под бобра. Вас просто обманули.
– Караул! – закричал продавец. – Мафия проникла в народ! Людей обманывают снова! Милиция хлопает ушами!
– Сами вы хлопаете ушами, – сказала Колбочкина. – Лучше скажите, как выглядел человек, который продал вам шапку. Где вы видели его в последний раз? Что у него написано на груди?
– Что у него написано на груди, я не знаю, я его не читал, – ответил мороженщик. – У нас было шапочное знакомство. На лице у него написано, что он жулик. Он всё время здесь трётся около помоек.
– Зачем же вы покупали у него шапку?
– А затем, что зима на носу. А затем, что он продаёт дёшево! – сердито ответил мороженщик.
Он повернулся и умчался вдаль со своей мороженой тележкой.
«Всё ясно, – подумала про себя Колбочкина. – Это кривоватый тип Дебиленко. Он промышляет в нашем парке. Надо будет бросить кого-нибудь из сотрудников на помойки».
Наконец-то наступила ночь. Парк окутала тишина. Кроме далёкого визга трамвайных тормозов и близких гудков автомобилей, ничего не было слышно.
Колобок приближался к музею боевой славы парка. Было темновато. Фонарей не было. Луна светила на полставки.
Колобок достал ключи и тихо открыл входную дверь.
Тут же кто-то неуверенно сказал:
– Руки вверх!
Колобок включил фонарик. Это был продавец мороженого Коржиков.
– Что вы здесь делаете ночью? – нестрого спросил Коржиков. – И как вы попали в музей? Музей – это не кабаре. Музей – это звучит гордо!
– Я – Колобок! – гордо ответил Колобок. – У меня есть ключи от всех помещений парка. А что вы здесь делаете?
– Я здесь сторож на полставки. А вообще-то я – мороженщик. Вот стоит моя тележка.
Колобок огляделся. Лёгкий полусумрак выползал изо всех углов. Чучела зверей, когда-то водившихся в парке, в темноте стояли как живые. Оружие на стенках слегка поблёскивало.
